Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки
Откуда ей было знать, что в этот момент Кайлит покинула не только ее покои, но и сам Природный мир. Единственным предметом, который ушел вместе с ней, было маленькое треугольное зеркальце, спрятанное в складках платья…
* * *1 472 202 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".
Природный мир, континент Эльмитар, империя Иезекиль, к северу от Карад-Дума.
Элоранта брела, не ощущая комьев земли под ногами. Шла куда-то на север, сквозь земли Иезекиля — обезглавленной теперь империи. Карад-Дум лежал в развалинах: не понадобилось и вражеского вторжения — тьма, вызванная к жизни неосторожно выпущенным на волю проклятьем, заглотила златоглавый город и сытно им поужинала, как огонь питается сухими деревьями жарким летом. Поначалу кромешная мгла отхлынула, и до самой ночи город замер в тревожном ожидании. Потому и Элоранта задержалась в столице, посчитав, что Кайлит ошиблась в своих расчетах. Жители, те, что поумнее и поосторожнее, спешно собирали немногочисленные пожитки и спешили покинуть стены города, остальные же, погрязшие в повседневности и праздности, вовсе не обратили внимания на разлившуюся среди бела дня и так же отхлынувшую темноту.
Зря… Потому что едва настал вечер и солнце покатилось за горизонт, покрывало мглы вновь облачило Карад-Дум в медные краски. Сей же миг по стенам домов пошли трещины: то были не физические следы от ударов — части стен просто растворялись в темноте, а на их месте зияли зловеще подмигивающие куски пустоты. Исчезала опора, а вслед за опорой пропадала и способность удерживать вес. Каменная кладка рассыпалась в прах, крыши проваливались внутрь строений — и горе тем горожанам, которые не покинули дома в миг начала крушения столицы Иезекиля, потому что они мгновенно оказались погребены под тоннами осколков бывших домов, ставших могильниками. Но, как показалась Элоранте, куда худшая участь ожидала тех, кто дотронулся до чернильных пятен хотя бы пальцем. Это она, по меткому выражению Кайлит, просто знала.
Для того чтобы окончательно и бесповоротно умереть, городу не потребовалось и часа — все решилось в считанные минуты. Несколько мгновений, две или три сотни выбежавших на улицы почтенных и не очень жителей Карад-Дума — и уничтожение. Теперь город покоился в развалинах, молчаливых и безучастных к горю спасшихся. Впрочем, много ли их таких нашлось? По крайней мере, толп беглецов на своем пути бывшая принцесса не наблюдала.
Разрушение и тысячи жизней преследовали теперь Элоранту. Она еще не осознала всей полноты своей невольной подлости, еще не признала в первопричине разрушения собственные действия, еще не осудила себя за погубленные жизни и уничтоженные дома, однако спокойствие сохранить уже не сумела. Мерзкое, противное бессилие и тревога окружили ее дыхание тесным кольцом, давили на горло. Противное ощущение… Принцессе казалось, что за ней следует разгневанная толпа горожан с факелами, жаждущая расправы с правительницей, не сумевшей оградить своих подданных от беды, подло сбежавшей в момент страшного разрушения… Факела за спиной постоянно оглядывающейся Элоры так и не появились, но облегчения этот факт почему-то не принес.
Элоранта вспомнила явившуюся к ней в канун крушения незнакомку, и испытала множество противоречивых ощущений. Она вроде и ненавидела подлую колдунью, хитростью оставившую ее без сил; и пыталась оправдать собственное высокомерие, и даже старалась понять великодушие Кайлит, но одновременно не переставала удивляться собственной беспомощности перед лицом какой-то там чародейки. Да и чародейки ли? Все оказалось на деле так сложно перемешанным в простом на вид Природном мире, так трудно, выходит, отличить магию от колдовства, а волшебство от чародейства. Что умели одни, чего не умели другие? Какая сила, на самом деле, первой подарила самой принцессе ее способности, и были ли они изначально черными, несущими смерть, или могли послужить во благо империи? Да и о империи ли теперь речь… Но все же! Ведь надо иметь что-то свое за душой, без этого ведь нельзя! В конце концов, она же — не бродяга бездомная! С другой стороны, своими были усвоенные знания, но как-то это сложно — ни пощупать, ни увидеть. Нет, должно быть что-то материальное, просто обязано быть!
— Сколько крови пролито, сколько пролито еще будет. Все эти чертовы изобретатели от магии. Придумали какие-то нелепые загадки, затаили смыслы и ушли в прошлое с ухмылкой на губах. Ненавиж-ж-жу!
Увы, Элоранта незначительно изменилась после встречи с Кайлит. С исходом Леди волн покинуло Элоранту и ощущение чего-то большого, важного. Остался лишь разрушенный Карад-Дум за спиной и собственная глупость! Да еще проклятые мысли, никак не желающие оставить голову в покое… Гордыня и ненависть все еще рвали ей душу на части, как и все прочие дни жизни. Ничего не изменилось, как это бывает у чародеев, по мановению руки. Наверное, бывает…
Для девушки двадцати двух лет она оказалась на удивление жетскосердечной: все искренние эмоции принцессы разбивались о стену цинизма еще до того, как успевали проявиться на утонченном лице, а о чувствах и вовсе не шла речь. Только странный, рвущийся в разные стороны разум.
Вот и теперь Элора брела по острым камням пустоши с искаженным гневом лицом. Задумчивое выражение на нем появлялось лишь в те моменты, когда принцесса вспоминала о рассказанном Кайлит, но и оно не задерживалось более чем на минуту, уступая место заносчивой ухмылке принцессы в изгнании.
— Ну, ничего же, дайте мне только добраться до людских поселений. Уж их-то я заставлю подчиниться и…
Она осеклась. Нет, что-то не то в ее рассуждениях. Наверное, виновато это самое подленькое «и» — принцесса ведь и сама не знала, что сделает. Город лежал в развалинах, остов империи безнадежно утрачен, а вольные города никогда не поддадутся соблазну встать под чью-то властную руку. Орда… Да разве соберешь этих полупьяных увальней, блуждающих по улицам варварских городов в поисках дешевых шлюх? Наверное, Кайлит все же права в своей оценке цивилизованности народа Элоры — приходилось, скрепя сердце, хоть это признать.
Сейчас принцесса шла куда-то на север, но одновременно она понимала, что в словах Кайлит оставалось больше истины, чем в ее собственном решении: принцессу звал восток, ветер буквально требовал от нее повернуть, раздувая медные волосы и трепя слишком легкую для долгих странствий одежду.
— Ну что я забыла в этих магических землях?! Кому я там нужна? И мне там никто не нужен, мне вообще никто не нужен! Вот, — Тяжелый внутренний диалог постепенно перешел в диалог внешний. Отчего-то принцессе казалось, что в озвученном разговоре с самой собой больше силы и убедительности. Но ее голос дрожал, а ноги так и норовили свернуть с выбранной дороги.
