Владимир Голубев - Благородный Кюн
* * *
Столица встретила Кюна проливным дождем. «Сволочи-храмовики, гадят мне потихоньку», — по привычке Кюн свалил на своих врагов очередную свою неприятность. Слезая с коня во дворе гостиницы, он зазевался, попал ногой в свежую коровью лепешку, и настроение у него стало совсем поганое. Никто не спешил навстречу принять коня и отнести вещи в комнату.
— С чаевыми можете распрощаться, — пробурчал Кюн и грохнул кулаком в дверь, «не заметив колокольчик».
— Кого принесла нелегкая, — выглянул хозяин.
— Место в конюшне для коня, почистить, покормить овсом. Мне лучшую комнату. Горячую ванну. Вещи вычистить, выстирать, высушить. Вино и обед в номер.
— Находишь замок Дюк. Привозишь от магов жетон, а уже потом … «место в конюшне с горячей ванной».
— Такой жетон подойдет? — Кюн достал серебряную корону.
— Жетоны желтые, — поправил его хозяин, — и то на одну ночь. Стражники уже проходили с проверкой, до утра их не будет.
* * *
Окна тётиного дома снова были заколочены досками. «Решили, надавить на меня, господа маги? Перешли в жесткую фазу? С обороной я прощаюсь — начинаю воевать!» Плохое настроение Кюна превратились в отвратительное, но ему показалось, что в доме кто-то есть. Кюн присмотрелся, заколоченная дверь была чуть-чуть приоткрыта. «Засаду устроили, суки! Глупо. Вокруг пусто …» Вокруг было слишком пусто. Район как будто вымер. Кюн постучался к соседке, бестолку.
«Алкоголизм делает из человека дурака. Спирт убивает нервные клетки.» С такими глупыми мыслями Кюн приоткрыл дверь.
— Проходи. Давно жду, обсудить надо пару вопросов, — внешне спокойно и властно раздалось из комнаты. В любимом дядином кресле сидел розовощекий властный маг неопределенного возраста. «Подтяжку лица сделал». Пришла в голову Кюна очередная глупая мысль. На иностранном языке. «Советы у дяди опасные. Всего неделя пьянки — и крыша поехала». Кюн опять думал не на имперском.
— Добрый день, — улыбнулся Кюн так, что его визави отпрянул.
— Для кого как.
— Хозяйское кресло освободи. Пересядь на диванчик.
«Розовощекий» напрягся, хотел что-то сказать, но … пересел на диван. Кюн сел в «своё» кресло. Молчали минут пять.
— Обсудить надо пару вопросов, — повторил маг. Кюн не ответил.
— Мы готовы выпустить всех четверых, без всяких последствий на свободу, а тебя пропустить до границы.
— Кто четвертый?
— Твоя любовница, шпионка эльфов.
— Второй вопрос?
— Условия твоей работы на орден за границей.
— Уже проще. Остался только первый вопрос.
— Жаль. Очень жаль. Запасы снятых с трупов стражников и магов денег и драгоценностей не вечны, через год иссякнут. На что жить собираешься?
— С трупов я ничего не брал. А деньги у меня уже кончились. Ничего, проживу, наймусь в эльфийский иностранный легион.
— Не стану настаивать. Если первая часть предложения не вызывает возражений, составим договор на крови.
— Я привык доверять слову благородного человека.
— А я привык доверять магическому ритуалу, будучи простолюдином.
— Достиг огромной власти, а до сих пор комплекс неполноценности из-за плебейской крови? — попытался разозлить мага Кюн. Напрасно.
— «Комплекс неполноценности»? Ты не учился в университете, не имел домашних учителей-профессоров. Странно.
— Ритуал проводить не будим. Я недостаточно знаю магию.
— Тогда соглашения не будет.
— Тебе жить надоело? Герцогу Дюку жить надоело? Он не любит своего сына? Император считает, что это наша с тобой война, и его она не коснется?
— Ты смеешь угрожать императору?!
— Если в полдень четверо заложников будут всё еще в замке Дюк — я пощупаю императорский замок на прочность. Кюн встал и пошел к выходу. У двери он оглянулся.
— Если ты сможешь их уговорить, вернись сюда с моими родственниками, сегодня я смогу тебя спасти, завтра будет поздно.
Третий.
Маг остался в доме. Через полчаса подъехала карета.
— Во дворец, — буркнул маг. Карета резво покатилась по мостовой.
— Следовало начать атаку! Такого удобного момента больше не будет, — продолжил старый спор, сидевший напротив темнокожий человек в форме гвардейского полковника.
— Три дня назад Кюн убил члена совета магов — Четвертого. Ты видел котлован? На нем самом ни царапины, а от Четвертого и от двух магов охраны не осталось ничего!
— Ты испугался смерти!
— Кюн уже убил меня. Отложенная смерть! Я даже не заметил, как он это сделал!
— Он блефует!
— Мы получили уже четыре сотни таких смертей, — устало откликнулся маг.
— Прости, дружище!
— Хоронишь?
— Самому, в бою, умирать проще, чем смотреть на подлое убийство старого друга. Благородная сволочь! Он кичится родословной! Но его честь и совесть не для нас, только для своих, для внутреннего употребления, а для нас — подлость.
— Не забывай, ты давно дворянин, — усмехнулся маг.
— Кюн может повернуть своё заклинание назад? Есть шансы? Именно поэтому мы едем прямиком к императору?
— Да! Догадливый ты мой!
* * *
Золотые люстры, золотая парча штор, позолоченные перила лестниц — всё это раздражало мага. Он считал эту роскошь безвкусицей, но держал своё мнение при себе. Император принял их быстро, через пару часов, заставлять посетителей ждать меньше — было неприлично.
— Будь здоров, Третий. Рассказывай, — обратился он к магу.
— Я хотел бы пожелать моему несравненному, мудрейшему …
— Достаточно. У тебя пять минут. Только суть вопроса.
— Барон Кюн не согласился на ритуал. Он считает, что слова дворянина достаточно. Я не решился отдать приказ о нападении.
— Вот как! Барон? Приказ о нападении? То есть после пятисот убитых магов и стражников, ты считаешь его благородным? А в свою силу Третьего, и в силу полусотни боевых магов ты не веришь, раз говоришь о нападении, а не уничтожении Кюна? Три дня назад я выслушивал единодушные уверения совета магов о том, что за три месяца молодой маг может овладеть только одним заклинанием. Вчера я узнаю о смерти Четвертого мага. Это как-то сочетается?
— Я уверен, что Кюн неопытный маг, но сильный. Его уровень в семь-восемь раз выше любого мага, члена совета. Заклинание, которым он овладел, необычно.
— Как ты определил его силу?
— По размеру вырытой взрывом ямы в битве Кюна с Четвертым.
— Это верно только в том случае, если бывший барон израсходовал весь свой запас. Сегодня он был полон сил, или относительно пуст?
— Это трудно определить. Опытные маги умеют маскироваться.
— Он — неопытный.
— Я не ощутил ничего. Передо мной сидел обычный человек. Это насторожило меня еще сильней, чем до встречи.
