Николай Бородин - Хозяин Пророчества
Внутренние замковые стены, облицованные желтым известняком, горели ярким светом под лучами солнца, где бы ни находилось само светило. Даже сейчас, когда весь город был окутан вечерним сумраком, а громада внутренней крепости отбрасывала глубокую тень, желтые стены словно источали свое собственное, мягкое сияние священного солнечного цвета. Эти громадные сооружения почти целиком строились силами самой Церкви; говорили, что даже сами Солнечные птицы помогали верным слугам Бога-Солнца. Простым людям понадобилось бы несколько столетий, чтобы возвести нечто равное по размерам и величию нынешней имперской столице.
Колонна полка, в свою очередь покидавшего город, уже успела пройти через воротный тоннель, ступить на опоясывающую крепость кольцевую дорогу и почти целиком скрыться из виду. Последние ряды, увидев солдат Альтемира, крикнули что-то приветственное, в ответ тоже донеслось несколько возгласов.
Здесь, как и в нижнем городе, дыхания войны почти не чувствовалось. Люди жили своей обычной жизнью, сновали по делам, тащили грузы или мчались по поручениям. Последний раз походный полк Альтемира был в столице почти год назад, и с тех пор почти ничто не изменилось. Разве вот теперь в казармах командира ждал императорский гонец с указанием расквартировать войска в обычном порядке, а самому явиться во дворец. Отец Диомир, порядком уставший после дороги, тяжко вздохнул, но не мог отказаться сопровождать своего воспитанника, хотя паладин, разумеется, посоветовал ему поберечь здоровье и отдохнуть.
Несмотря на громадные размеры, во дворце не было поражающих пустотой залов с высокими потолками и длинными окнами, пропускающими солнечные лучи с танцующими в них пылинками. Здесь билось сердце Империи — вернее, сразу три сердца. Поэтому главный зал, куда вел вход с Мирной площади, и оканчивался тремя каменными порталами. Арка синего камня вела в покои Гильдии, красные врата приводили в дворцовые службы и канцелярию Императора, а священный желтый цвет, разумеется, отличал проход во владения Церкви. По такому же принципу разделялись потоки просителей и гостей, приходивших с крепостного двора.
Дворец, несмотря на поздний час, и не думал засыпать. Фактически деятельность здесь кипела непрерывно, не зная отдыха, дабы не покинуть на произвол судьбы ни единую, самую малую часть Империи, озарив все ее уголки благословенным светом. Так же точно были освещены и все внутренние коридоры и покои, по которым в почтительном молчании передвигались слуги, посыльные или служащие. Говорили, что над характерными для всего дворца каменными шарами, источающими мягкое желтое сияние, сообща трудились и волшебники, и священники. Среди одеяний имперских чиновников изредка можно было заметить голубые, расшитые золотом мантии старших магов или самих советников. Столь же редко глаз останавливался на желтой ткани одеяний служителей Церкви.
Переходы складывались в простую систему, которая запоминалась словно бы сама собой. Альтемиру показывали новый дворец лишь однажды, во время его назначения командиром походного полка, но сейчас он уверенно двигался к центральным службам канцелярии. Конечно, он провел немало лет в старом дворце, но сейчас это знание не могло ему пригодиться. К тому же ему редко хотелось вспоминать о том времени.
Коридоры, лестницы и переходы вели паладина и его спутника все выше, под самый купол. Здесь вдоль стен не было светильников, громадная опрокинутая чаша над головой не была монолитной, а состояла из полупрозрачных чешуек слабо окрашенных желтовато-зеленых бериллов и желтых цирконов, вправленных в ажурную сталь опор. В центре круглого зала поднималась отполированная до блеска громада опорной башни, пронзала купол и оканчивалась Светочем, чье сияние и днем, и ночью освещало зал. Говорили здесь почти исключительно шепотом, каждое громкое слово, тысячекратно усиливаясь, разносилось вокруг и казалось чем-то святотатственным.
Паладин еще не успел оглядеться по сторонам, выясняя, куда идти дальше, как сбоку раздался тихий голос:
— Командир Альтемир, отец Диомир? Следуйте за мной.
Они двинулись за человеком в простой коричневой одежде, показавшим золотой перстень с гравировкой в виде пера. И только то, что стража у дверей верховной канцелярии пропустила всех троих, лишь взглянув на лицо служащего, говорило о том, что этот клерк из числа особо приближенных. Провожатый, открыв дверь, остался снаружи и запер ее за спинами паладина и священника.
Комната за дверью поражала. Нет, не размерами, убранством или великолепием, а, наоборот, отсутствием всего этого. Судьбы Империи решались в небольшом, просто обставленном помещении под самой крышей дворца, посредине которого стоял внушительный стол с искусно выполненной картой страны. В углу за небольшой конторкой сидел очередной клерк, в любой момент готовый записать решение руководства. Высокие двери в боковой стене, ведущие на улицу, были распахнуты, но это не сильно помогало разогнать предгрозовую духоту.
Человек в обычной желтом плаще, стоявший у стола с картой и опиравшийся на него ладонями, поднял голову навстречу вошедшим. Спокойный взгляд, аккуратная бородка, умиротворение, которым от него буквально веяло, — и рукояти двух мечей за спиной. Альтемир поспешно склонился:
— Приветствую, первосвященник Хешель.
— Что ты, Альтемир, давай без ненужного церемониала, — ласково произнес глава Церкви. — Приветствую и тебя, отец Диомир. Рад тому, что твои усилия увенчались успехом. Я доволен твоим воспитанником.
Альтемир покраснел и тут же пожалел, что выпрямился и не может скрыть румянца. Первосвященник улыбнулся:
— Да, действительно доволен. Я упросил Императора дать мне возможность лично побеседовать с вами, ведь, в конце концов, вы оба состоите в рядах нашей Церкви. Вы не будете против, если мы выйдем на балкон? В неподвижном воздухе думается с трудом, а снаружи хотя бы можно рассчитывать на легкий ветерок. Ну а когда гроза все-таки разразится, мы быстро укроемся под крышей.
С верхнего балкона дворца, выходившего к площади, открывался великолепный вид на ночную столицу. Цепочки огней отмечали главные улицы, перемигивались освещенные окна; можно было различить блуждающие факельные отблески: это стража охраняла покой горожан. Нынешняя ночь, как и многие другие, выдалась спокойной, нигде не было видно условленных зеленых вспышек, означавших, что требуется вмешательство паладинов.
Ветер на высоте и впрямь гулял, и настолько сильный, что иногда приходилось придерживать слишком уж развевающиеся полы плащей. Сияние Светоча вычерчивало все предельно резкими тонами, почти без оттенков. Глубокие тени ложились на камень, стекали вниз и, слегка расплывшись, тянулись по пустынной площади. Грозовой фронт уже нависал над городом, по его рыхлому брюху гуляли яркие желтые блики. Воздух был ощутимо наполнен влагой, до ливня явно оставались считаные минуты, и первосвященник не желал терять впустую ни единого мгновения.
