Юлия Горская - Дети Арахна
Зеленые глаза Локты вспыхнули. Но она еще дальше подвинулась от огня, прикрывая лицо темными и костлявыми ладонями.
- Иногда, - меланхоличным тоном проговорил Ормонд, - тот, кто сует нос в чужие тайны, плохо кончает. Разве твой ученый батюшка не говорил тебе, мальчик мой, что существует на свете нечто, о чем нельзя даже говорить, тем более, этого касаться.
Ларенар усмехнулся:
- Ваше высочество предупреждает или угрожает мне?
- Да ты кто такой, чтобы так отвечать отпрыску Бэгов! – принц вскочил, выхватывая меч. – Горемычный приемыш, который вырос среди таких же голодранцев!
На тонком лице наррморийца не дрогнул ни один мускул. Только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как в самой глубине его продолговатых глаз вспыхнул недобрый огонь.
- Мой бог велит мне отвечать смирением на оскорбления. Гнев – скверный попутчик, – проговорил он ровно. – Я навсегда запомнил слова Магнуса: «Гнев есть зверообразная страсть, жестокая и непреклонная по силе, союзница несчастья, пособница вреда и бесчестья, которая служит причиной убийств».
- Отличные слова для воина! – бросил Ормонд и глумливо расхохотался. – Так вот чему учит вас безумный старец из Гонориса – трусости! Как можно посылать на войну таких неженок?!
- Убийство и война – это не одно и то же, – заметил Ларенар. – Война – священна, если цель ее – освобождение земли и народа от захватчика.
- О-го-го! – весело скаля белые ровные зубы, подхватил принц. – Сколько походов наших славных королей были захватническими? Ты берешься осуждать за это дэнгорских владык, мальчишка?
- А сколько, ваше высочество? – переспросил послушник. – Ни одного, со времен Атавия Великого. С тех пор, как он установил границы Антавии, мы воюем только с племенами, что вторгаются на нашу территорию.
- Ормонд! – весело рассмеялся Гродвиг. - Ты напрасно никогда не интересовался историей. Но скажу тебе по секрету – он прав.
Наследник насупился.
- Даже короли признают себя неправыми, принося извинения за оскорбительные слова, обращенные к своему верному подданному, – добавил барон многозначительно.
Принц бросил на кузена мрачный взгляд, не желая ссоры из-за послушника. С первого знакомства, сразу и навсегда, он преисполнился к Ларенару враждебностью. И не только за то, что тот был сыном Магнуса Наррморийского, хотя, обстоятельство это неким таинственным образом ставило «приемыша» выше наследника Дэнгора в его собственных глазах. Он презирал чистоту послушника, ненавидел его отзывчивость и миролюбие, его подозрительное стремление бескорыстно служить ближнему. Он чувствовал – за показным спокойствием этого человека кроется опасная и лживая сущность. И не понимал, почему этого не видят те, кто был так приветлив и открыт с коварным наррморийцем. Особенно унизительным и обидным для принца стало зарождение крепкой дружбы между послушником и Гродвигом. Его коробило воспоминание о происшествии на границе, после которого барон сблизился со служителем и стал называть того «братцем». Да, Ормонд ревновал. И тем сильнее ненавидел Ларенара.
- Я погорячился, – сказал он, с раздражением отправляя меч в ножны. – Пойду, отдохну в карете. Прощайте.
После его ухода в пещере стало тихо. Уставшие от зноя и долгого пути, странники научились ценить те недолгие часы, когда выпадала возможность спокойно отдохнуть. Все разошлись по укромным местечкам, наполненным желанной прохладой и темнотой.
Но прошло совсем немного времени, когда послушник услышал возле себя слабый шорох и вздохи.
- Ты, Локта? – окликнул он.
- Я, – та приблизилась, глядя во мраке блестящими, как у кошки, зрачками.
- Чего тебе?
- Скажи, - прошептала ведьма, опускаясь на колени, - скажи, что ты знаешь обо мне? - голос ее не был похож на голос старухи. Он дрожал, нежно переливаясь ручейком. – Кто открыл тебе тайну, о которой не знает никто, кроме меня самой?
- Не бойся, я никому не раскрою ее.
- Благодарю тебя, – с быстротой, не свойственной ее возрасту, Локта схватила руку Ларенара и на секунду прижала к губам.
- Скажу одно – ты выбрала не того, кто достоин тебя, – проговорил он с неподдельной печалью.
- Я не могу иначе. Когда-нибудь ты поймешь меня. Сердце всегда выше разума.
Она проворно поднялась и отступила, затерявшись в темноте пещеры. Снова надвинулась глухая тишина. Ларенар плохо переносил ее. Эта безликая, непроницаемая тишина, что хранилась в памяти его детских видений, вызывала в душе гнетущую тоску. В ней не было ничего, только наполненная мраком темнота, и страх; страх, заполнявший собой и эту тишину, и эту темноту. Оттуда, из далекого прошлого шло к нему глубокое, неизбывное, пронзительное чувство, какое может испытывать только ребенок, столкнувшийся с ужасом перед затаившимся, невидимым, но ощутимым кошмаром. Он будто снова и снова видел сон, мучительный и неотступный; сон, когда-то бывший явью.
- Ларенар? – донесся до него несмелый голос с легким акцентом.
- Господин Ва-Йерк?
Тмехт сел рядом.
- Такая давящая здесь тишина, - тяжело дыша, проговорил он. – Мне стало невыносимо одному. Я услышал что-то, словно человеческую речь, на непонятном мне языке.
- Может быть, задремали и вам это пригрезилось? Но я рад, что вы нарушили мое уединение. Это по-настоящему плохое место, наполненное дыханием зла. Мы так близки к логову демона, - он вздохнул. - Знаете, Ог Оджа, меня мучают странные и страшные видения. Я будто наяву вижу эти ужасные подземелья, чьи-то бледные лица … они зовут меня, – наррмориец помолчал, потом спросил:
- Вы знаете Хефнет, госпожу Улхура?
- Однажды она посетила Тмехэм, встретившись с нашим владыкой в его доме. Я тоже был там.
- Какая она?
- Ты увидишь. Хефнет похожа на всех арахнид. Но только внешне. Поклоняясь божеству своего народа, она знакома с религией Маакора и владеет секретами его жрецов. Эта женщина, несомненно, умна и образована. Ей принадлежит казна подземного города, несметные его сокровища. И армия ее превышает числом армию самого Кхорха. Потому в руках улхурской жрицы огромная власть. К тому же она обладает ужасающей магической силой, открытой ей Кэух, темным божеством. Хефнет подвластны все известные стихии. И в своих руках она держит нити жизни и смерти.
- То есть, способна воскрешать мертвых? – уточнил Ларенар.
- Вы правы, юноша. Хефнет – хранительница древнейшей ужасной религии, где почиталась демоница, первая пришедшая из бездны. Ты же должен знать, что прежде, чем появился Арахн, была Кэух – кровожадное и похотливое существо.
- Знаю. Но вернемся к великой жрице.
