Яна Алексеева - О жизни такой непростой…
В эфире царила подозрительная тишина… Причем на всех частотах! Уж на что у меня схема мощная, расширенная, ловящая даже переговоры Метрополии. А тут… ой, плохо. Вздохнула и открыла глаза, переключаясь на собственное зрение. Здесь, кажется, все в относительном порядке, разгерметизации нет. И все равно я умница, что таки одела защитный комбез! Потому что холодно. Вся энергия уходит на латание поломок, не до обогрева. Передняя панель мерцала фиолетовыми огнями тревоги. Да, да, раздраженно дернув лежащими на подлокотниках пальцами, подумала я, знаю. У нас проблемы. Унифициант, подключенный к блокам катера, судорожно перебирал варианты координат. У… этому тоже надо было мощности добавить! И памяти… и подключение к сети не помешало бы. Вот выберусь отсюда…
Почему, интересно, на выходе так тряхануло? Врезались во что-то? Во что?? Каким должно быть мое невезение, чтоб наткнуться при выходе со струны на нечто крупное. Прыжок был случайный, по свободному вектору, да еще и прямо из атмосферы! По всем законам он должен был быть коротким и окончиться на стыке полей двух ближайших звезд. Ну-ну, что-то не похожи эти места на окрестности Черной Земли… Ух, как вставать не хочется, а придется! С чем — то мы намертво сцепились, судя по динамике вращения… причем в мертвой зоне. И теперь проще вручную запустить стыковочный узел и посмотреть, чем разойтись. Та-ак, отключаемся…
Тонкие шнуры нейроконтактов послушно отсоединились от висков и затылка и скользнули в подголовник. Я поднялась с ложемента, потягиваясь и раздраженно шипя. Спина ныла… Давно надо было поменять этот ложемент на стандартный, да все руки не доходили. Схеениджи, все-таки не совсем гуманоидны, и форма лежанки с выемкой для спинного гребня, скажем, не совсем удобна! Да вот блин, уж года три, как я на Схае этом летаю, а все никак! А почему никак? Потому что для перенастройки и подключения стандартного ложа потребуется полное десятичасовое погружение. А откат после этого такой, что врагу не пожелаешь. До сих пор меня от одной мысли в дрожь бросает… в прошлый раз не меньше двух суток корежило. Вот после того случая я даже при раскопках полного погружения стараюсь не допускать. При моей работе слишком опасно терять контроль над ситуацией.
Пальцы нервно подрагивали, тело не желало приходить в себя после нейрошока неконтролируемого полета. Ну и свалка случилась!! Еле ушли! Эти кланники совсем обнаглели, выяснят отношения под носом эсминца Метрополии! Не зря я по большей части работаю в одиночку.
Сделав шаг, поняла, что все еще хуже. Ноги не слушались, заплетались одна за другую, не желая выполнять простейшие команды мозга. Мне только командного замедления для полного счастья не доставало! Это такая вредная штука, в основном происходящая с нейропилотами после перегрузок или… сражений. Нервная система, через которую были пропущены огромные массивы информации о состоянии корабля, в основном весьма болезненно воспринимаемой организмом, хотела отдохнуть, и доносила команды от мозга к органам и обратно с заметным замедлением. После такого шока надо не меньше суток в себя приходить! И не будь мне вживлен нанорегулятор насильственных сердечных сокращений и дыхания, лежала бы сейчас и остывала. Вообще-то не обязательно, конечно, я на подсознательном уровне контролирую все процессы организма. Но это не моя специализация, могу и начудить чего-нибудь. Так что страховка не помешает.
Мда… оглядевшись, поняла, что деваться-то некуда. Придется идти. Веретенообразную рубку освещали только тревожные огни пульта, унифициант, единственное чудо человеческой техники, которое получилось подключить к катеру, уже погас, огорченно пропищав нечто нецензурное в качестве извинений. Нет, он не разумен, просто программу раскодировки с языка схеениджи я составляла лично, а потом забыла подчистить словарный запас.
Обзорные экраны, занимающие все пространство над ложементом, были темны. Ну да, проецирующие сенсоры тоже накрылись. Угу… и панель ручного управления на подлокотниках потускнела. Полетели какие-то биосхемы, наверное… Оставалось надеяться на чудо регенерации. Если энергии хватит. Ну-ну, оптимизмом от меня так и веет! Встать… Медленно шагнуть с помоста на пружинящий губчатый пол рубки. Еще шаг, еще… миновать ложемент пассажира. Мембрана сыто хлюпнула, выпуская меня в короткий, залитый красным светом коридор. Герметизация в норме… кажется. Направо — маленькая каютка с кухонькой, налево — проем, ведущий в святая святых, двигательный и центральный отсеки. Миновала пустой зальчик с бело-голубым кристаллом посередине. Это мозги катера, одновременно компьютер, база данных и черт знает еще что. В двигательный я даже и заглядывать не стала, потому что над мембраной мерцала тревожная фиолетовая полоса. Излучение, причем жесткое, разгерметизация, утечка из компрессоров, пробоина в кожухе компрессоров и корпусе… Похоже, именно этим боком мы и приложились обо что-то куда более крепкое, чем наше покрытие. Брр, ощущения при этом были, будто меня в кипяток окунули. Жуть…
А вот и выход. Рядом красуется ящик, за стеклом виднеется шлем простенького скафа. Весь путь занял едва ли не час. Хорошо, что я вообще ходить могу! Рука категорически не желала попадать в кодовый замок, дрожала и выделывала странные пируэты. В конце концов, я влезла-таки в скаф, и выбралась через переходную камеру наружу. Хорошо хоть, базовые функции катера не отключаются, когда вырубаются мозги. Ну, что тут у нас? Утвердившись на поверхности с помощью магнитов, огляделась.
Темно… и чешуя корпуса, раньше отливавшая зеленым, почернела. Вытянутое сигарообразное тело катера с овальными выступами- ребрами по всей длине и сфинктерами в хвостовой части казалось мертвым. Отойдя в сторону, запустила мысль в один из сенсоров. Так и есть, выгорел начисто… придется опять менять биосхемы основы. Еш каррот! Полторы сотни артефактов схеениджи! Целое состояние, даже если со скидкой! Или самой какой-нибудь могильник выпотрошить? Например…
О чем я думаю? Щелкнула рукой по пластику шлема и тяжко потопала в сторону компрессорных кожухов. Обогнула один из выступов и увидела. Да что ж за… Абсолютно черное, поглощающее свет тело, по форме напоминающее вытянутую чуть приплюснутую каплю, короткие обрубки атмосферных крыльев, сглаженные выпуклости, скрывающие мощные огневые батареи, кормовой выступ, на который мы так удачно насадились компрессорным отсеком. Намертво сцепленные топорщащейся чешуей, мы медленно вращались вокруг новообретенного центра тяжести. Вот ведь… Тишком расцепиться не получится, уйти на струну не сможем, притвориться случайной путешественницей не получится. У меня на борту столько компромата, что хватит на пару смертных приговоров. Это если бы я не была пси специфического направления, а так… тоже приятного мало. Замерев, я зажмурилась и потрясла головой. Дыхание на миг перехватило. Интересно, это регулятор не справляется или нервы шалят? Вот какая мне разница? А никакой, потому что на корме этого кораблика, размерами почти не превышающего мой собственный, красовалась знакомая эмблема. Стилизованная серая волчья голова на темно-красном фоне, заключенная в цепь из серых же звеньев. Служба безопасности Метрополии, подразделение Охотников.
