Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти
— Мне надоело все это. Не вижу смысла, — все так же спокойно ответила Итиль и отпила из чашки.
— Да ты хоть представляешь, скольких сил и нервов мне стоило выбить для тебя это место?! Да многие продали бы душу черту, чтобы получить место в королевской канцелярии!
— Вот пусть и продают. Мне это не нужно.
— Итиль!..
— Я все решила, мама.
— Я сейчас же отправлю письмо господину Кардегу и восстановлю твою должность!
— Не стоит, мама.
— То есть как это?! — завизжала так, как не подобает леди, Амия. — Ты — моя дочь и должна меня слушаться! Если я сказала, что ты должна строить свою карьеру в канцелярии, значит…
— Мама, — устало перебила ее Итиль. — Я не буду работать в канцелярии.
— А что же ты собираешься делать? Сидеть у меня на шее?
— Я уезжаю.
— Куда? — опешила леди Амия.
— Пока не знаю.
— Ты сошла с ума! Куда ты уедешь?!
— Мама, не кричи, пожалуйста. Я уезжаю завтра утром.
— Я тебе запрещаю!!
— Мама, мне не пятнадцать лет, чтобы ты могла мне что-то запретить, — с этими словами Итиль встала и ушла в свою комнату…
Она соврала и уехала поздно ночью, не удосужившись разбудить мать. Прислуга тоже спала мертвым сном — кто-то подмешал всем снотворное.
Леди Амия всхлипнула и, зарывшись лицом в подушку, наконец-то заснула. Часы с резными львами по бокам показывали три часа утра.
Глава 6
В носу прочно поселился запах крови. Я пыталась не обращать на него внимания, забыть, но ничего не получалось. А еще перед глазами стоял темный маг, всего за несколько мгновений превращающийся в белую труху…
Сбруя от ножен непривычно резала плечи. Хотелось бросить их, но душила жаба. За такие на оружейном рынке дадут хорошую цену, даже если я ошибаюсь и они не эльфийские.
Дорога пошла в гору — Янек был расположен на невысоком холме, лес по обочине становился все реже и реже, стал чисто сосновым. Я вдыхала свежий хвойный воздух и еле-еле передвигала ноги. Бессонная ночь и усталость давали о себе знать.
Рассвет тронул небо у горизонта яркими красками. Похолодало, легкий морозец с азартом щипал нос и щеки, леденил пальцы. Мы ехали в полной тишине от самой поляны. Оборотень молчал, я тоже. После всего мне хотелось только одного: спать. Неважно, на кровати или на голой земле. Да хоть с трупом в обнимку.
Ближе к городу, после перекрестка мы все чаще стали обгонять обозы, всадников и пеших путников, торопившихся в город к открытию ворот. Я мысленно похвалила себя за то, что успела намазать на щеку белила, прежде чем впереди показалась первая повозка. До Янека уже давно должны были докатится плакаты с изображением некромантки, так что рисковать не стоило.
Тенла ехал сзади, постоянно зевая мне над ухом. Я нервно вздрогнула и наконец решилась спросить:
— Так кто был этот некромант?
— Зачем тебе вообще надо это знать?
— Мне интересно.
— Только и всего?
— И еще я думаю, что он имеет какое-то отношение к некромантке, которую все ищут и которая похожа на меня.
— Он назвал тебя «госпожой», — напомнил Тенла. — Я сначала думал, что это просто обращение, но когда увидел родинки…
— А сразу ты их не увидел? — поразилась я, трогая щеку.
— Я думал, ты просто испачкалась. Ты же до этого без родинок была, откуда я знал?
— Ну да. Так что с некромантом?
— Его звали Дот, а ведьмака-приспешника — Айкен. Это все, что я о нем знаю.
— Что он от тебя хотел?
— Согласие, — с усилием выдавил из себя оборотень. — Понимаешь, он был не совсем некромант. Темный маг, прошедший первую ступень на пути к некромантии. Так называемый инициированный…
— И что?
— На первую ступень ему помог взойти я…
Тенла говорил долго, временами останавливаясь, чтобы подумать. Я слушала, затаив дыхание.
…С темным магом, который искал оборотня для помощи в варении какого-то магического зелья, Тенлу познакомил приятель, старый скупщик краденых артефактов Пакис. Платили за дачу унции крови в зелье много, сто эглей. И оборотень купился на непомерный гонорар, поскольку дела его шли совсем плохо.
Маг должен был взять кровь из надреза при каком-то особом ритуале. То, что в ритуале присутствует темная магия, Тенла понял только тогда, когда будущий некромант уже взял кровь и добавил в котелок. От черноты в магии у него слезились глаза и чесались уши, хотелось выть во весь голос. Оборотень еле-еле пересиливал себя и облегченно вздохнул, когда ритуал окончился.
Но из ста эглей Тенле заплатили только двадцать, мотивируя это тем, что эта только первая часть одного ритуала. Во вторую часть, которая намечалась через полторы недели, оборотень должен был отдать (обязательно по своей воле) темному магу конечность. Что будет на третьем ритуале, в глаза ему так и не сказали, но он итак догадывался.
Хоть при регенерации тканей новая лапа должна была отрасти за два месяца, Тенла поспешил удрать — предварительно опустошив кошель ведьмака, в котором было еще пятнадцать эглей и с десяток серебряных. На них он и попался: оказывается, кошель был заговорен под поиск. По нему некромант с приспешником его и нашли. Тенле снова удалось унести от них лапы, но магические раны, которые он при этом получил, были несовместимы с жизнью. Если бы не я, через несколько суток оборотень бы скончался.
— Ты спасла мне жизнь, — сказал напоследок Тенла. — Я тебе должен.
Я промолчала и не стала больше ничего спрашивать.
Некромантия — самое страшное порождение магии, была запрещена еще три века назад. Но темное дело до сих пор живо. Слишком высок искус, слишком большую власть сладко обещали и обещают ушедшие в подполье некроманты. На самом деле все было не так прекрасно. Сами обряды требовали много жертв, некроманты нуждались в крови, а поднятые ими зомби сжирали целые села. У некроманта, прошедшего полную инициацию, отсутствовало живое тело. Лишь голые кости, кое-где изредка обтянутые тонкой высохшей кожей. Ходячие скелеты без души, ведь последняя тоже отлетала вместе с плотью.
После крупной резни некромантами и их созданиями — вампирами и зомби, случившейся второго морозня четыре тысячи пятьсот двадцать второго года в самую лютую стужу, королем и парламентом было принято решение объявить некромантию вне закона. Городок Тузень на границе с Тардонией, который начисто был выкошен некромантами, был переименован в Страдалец. Тысячи людей каждый год приезжают к обелиску посреди заново отстроенного и населенного города, чтобы почтить память ушедших…
Те из некромантов, кто сумел выжить, бежали в страны, где некромантия еще была разрешена. Но с каждым годом таких стран становилось все меньше и меньше. Теперь официально на материке она была разрешена только в Ейве, стране эльфов, но была обнесена очень суровыми правилами.
