Владислав Гусев - Судьба по контракту
— Знаю. Не спрашивай откуда. Лучше дыши полной грудью и наслаждайся дюжиной свободных дней. Ну, так что, может в бордель?
— Нет, Санти. Я что-то должной резвости в теле не ощущаю.
— Как хочешь. Мое дело предложить, твое отказаться. Хотя на пару мы бы ух…, - Санти выловил из миски косточку и доглодал оставшееся мясо, — кстати, раненых пока не навещай. Вот свою дюжину отгуляешь, тогда можно будет и зайти.
— Раненых? — удивленно воззрился на сержанта Ильм.
— Ну да. Оле и Лосось. Ты, что не знал?
— Кто бы мне сказал. И у кого я спрашивать буду? Не у Ульриха же. Значит живы…
— Живы.
— Так я может, чем помочь смогу.
— Не надо Ильм. Поверь, не надо. Лучше боевые раны магией не лечить. Говорят, солдатская удача уходит. Поверье такое.
— А на войне?
— Там лекаря не выбирают, — сержант еще поковырялся пальцем в тарелке, — любого в зад расцелуешь, кто твои раны пользовать возьмется. Поверь моему опыту.
— Может, тебе еще одну курицу заказать?
— Не, хорошего понемножку… Кстати, — Санти на миг задумался, — я ж тебе одно местечко показать хотел. Погода сегодня вполне. Давай прогуляемся, а? В лесу сейчас хорошо, тихо…
— И куда мы с тобой пойдем?
— Недалеко. За озера.
— Вот еще. Чего я там не видал. Я лучше по оружейным лавкам пройдусь. Клинок новый присмотрю.
— Чего ты уперся? — сержант досадливо хлопнул ладонью по колену, — ты что думаешь, что все окрестности знаешь?
— Думаю да. Исходил вдоль и поперек. И за озерами твоими был. И не раз. Мрачный лес и все.
— А статую там на холме видел? — азартно прищурился Санти.
— Какую еще статую?
— Ага! Я там грибы который год собираю. И тоже никогда ничего интересного не замечал. А тут ровно кто-то в спину подтолкнул. Решил в кусты залезть.
— Это в шиповник что-ли?
— В него… И какой гад здоровенный вырос и колючий, — сержант выдержал драматическую паузу, — продрался значит, а там внутри небольшой холм и посреди него памятник. То есть постамент и две ноги сколотые. И лесенка уходит под землю. Правда вся дерном заплыла…
— Вот, леший, — изумился Ильм, — а я те кусты всегда стороной обходил. Ну, шиповник и шиповник, он, в общем, мне без особой надобности.
— Пошли, пороемся там, посмотрим. Я один не решился лезть.
— Думаю, что все ценное оттуда задолго до нас унесли…
— А вдруг золотишко найдем? Или чего еще…
— Пойдем, — решился Ильм, — но с тебя меч. Все равно через твою башню выходить будем. Кстати, а почему ты не на службе?
— С утра Отто вместо меня. Я дожил до того, что могу иногда оставить все хозяйство на верного капрала. Его приказано к сержантской должности готовить. Ну, понятно, что лишь до заката… И никто на меня косо не посмотрит. И плевал я на всех. Тем более, что мы сейчас небольшую инспекцию моим людям устроим и оружие тебе поищем в закромах…
***У городских ворот жизнь, как всегда, била ключом. Трое стражников во главе с капралом дотошно обследовали крикливо раскрашенные фургоны бродячих комедиантов, судя по всему, очень желающих въехать в город. Общение протекало на повышенных тонах. Два потрепанных жизнью типа в старых трико возбужденно махали руками и трясли перед солдатами желтоватым пергаментным свитком.
Чем ближе Ильм и Санти подходили к хозяйству сержанта, тем отчетливее слышались их возмущенные вопли. Городская стража и циркачи явно не находили взаимного понимания.
Некромант вопросительно глянул на своего спутника. Санти удивленно приподнял правую бровь и слегка пожал плечами. Мол, ну и что? Видали мы и не такое. Сами разберутся, и громко поприветствовал капрала. Отто коротко кивнул головой, укутанной в кольчужный капюшон, и снова обернулся к артистам. Помощь ему явно не требовалась.
Внезапно полог ближайшего фургона откинулся в сторону, и на мостовую спрыгнула высокая изящная девушка с гривой рыжих волос. Она окинула быстрым взглядом яростно препирающихся мужчин и неожиданно улыбнулась сержанту, видимо женским чутьем угадав в нем самого главного начальника.
Санти шумно выдохнул и расправил плечи.
Ильм едва слышно вздохнул. Теперь без вмешательства командира Северной башни дело не обойдется. И верно, Санти уверенной походкой направился прямиком к месту событий. Некромант, засунув большие пальцы рук за ремень, пошел следом.
— Вы не имеете права, — один из комедиантов, круглолицый и синеносый, взъерошенный, как бойцовый петух грудью напирал на стражников, — да вы знаете, кого здесь держите? Да мы в столице перед самим королем играли… Да — да! И нас, заметьте, вызывали на бис… Да лучше нас…
— Куда, куда? — Санти немного оттеснил плечом капрала, — на что вызывали?
— Да что ты ему объясняешь, — второй циркач, украшенный засаленной бородкой и оспинами на щеках, картинным жестом поправил длинную челку, — не видишь, здесь не ведают о великой силе свободного творчества…
— Это вы зря, — сержант ловко выхватил из его рук свиток, развернул и быстро пробежал по нему взглядом — очень даже мы ценим…творчество. Особо ежели оно, творчество это самое, касается подделки подорожной. Эх, хороша бумажка, нечего сказать. Такие вот дешевки в Косых Хребтах лепят. За пару медных монет…
— Королевскую бумагу дешевкой называть! — не очень убедительно вскинулся владелец синего носа, — да сей пергамент позволяет нам свободно гастролировать по всему королевству. И нигде, слышите, нигде не чинили нам, людям свободной профессии, таких терний как здесь. В этом захолустье.
— Ишь ты, — восхитился Санти, — слыхал, капрал, как наш город обозвали. Захолустье. Спасибо, глаза открыли. А я то все удивлялся, почему это к нам всякая вшивота вонючая желает в гости заехать, чтобы потом непременно на главной площади свои сраные фокусы показывать. Королевская бумага у них. Ага. Я вот сейчас приглашу сюда пару арбалетчиков и под их прицелом ты, штаны в обтяжку, у меня эти самые штаны снимешь и прилюдно навалишь кучу. А потом эту саму кучу в эту бумагу завернешь. Чтобы знал перед кем можно выделываться, а пред кем вести себя смирно и уважительно. Короче, вертайте свои гадюшники и валите отсюда пока по шее не получили.
Синий нос разом сник и тихонько ретировался за фургон.
Рябой потер нос давно немытым пальцем и внимательно посмотрел на сержанта.
— Может, договоримся?
— Не хочется под кустом ночевать? — участливо поинтересовался Санти.
— Не хочется. Последний месяц только тем и занимаемся. Двое наших за это время Единому душу отдали… Один горячку подхватил, другого волки задрали… Жрать нечего, денег нет. Вообще ни лешего нет… В Ноште последнее представление давали, так не угодили шишке какой-то из магистрата. Как щенков выкинули. Весь реквизит переломали…
