Сергей Чичин - Гнев генерала Панка
Короче, собственно Коальдовых здесь не более трети, прочие явно стянуты из ближайших поселений, что держат руку онта. А коли его, героя, уже повязали, Коальд наверняка распустил лишних, да и Чумпа должен же кто-то ловить… Нет, много народу в остроге быть нынче не должно. Оно бы подождать ещё денек, пока вернутся отосланные на случай бойни бабы да дети, тут-то вовсе бери онтовых служак голыми руками… но уж больно жрать охота! Нечего мешкать, тем более что Вово вроде как берёт на себя самых неприятных ребят, а шушеру поменьше генерал и сам квалифицированно умел давить голыми руками.
Вово взвыл так, что у генерала подкосились коленки, и бросился на дверь, очень умело взяв низкий старт. Массивная туша вспорола воздух как гигантская каменная глыба из холмовой катапульты. Бабах!
Откровенно говоря, такого подхода генерал, несмотря на всю мудрость, никак не ждал. Он уже приглядел место, где долбить дверь киркой, и даже успел посомневаться, а успеет ли Вово выкорчевать пару брусьев до подхода обещанного тролля. Сам он уже попытался увесить кирку в руках и отказался от затеи использовать её как оружие. Инструмент, правда, простой, в отличие от того абордажного меча сынов Рего, о котором ходит масса легенд. У меча того, дескать, аж девять центров тяжести, остриём вперёд — один, вверх — другой, а уж замахнуться и рубануть, не отхряпав себе самому ногу, может только истинный мастер. Панк так и не повидал эту диковинную штуку в деле, но получи сейчас — управился бы, пожалуй. Чувство оружия было у генерала развито отменно. Но кирка просто не была оружием. От неё не вливалась веселящая уверенность, как от самой простой дубины, не говоря уж о мече… Инструмент, одно слово, а генерал — это не ремесленник какой-нибудь, он и лопату-то в руках держать не умел, окоп и тот пытался копать мечом. А с киркой что делать? Не бросать же, в самом деле. Вдруг да Вово обидится. Мало ли какая реликвия.
Сетуя таким незамысловатым образом, генерал тупо проследил за полетом Вово и уже в который раз изумился: двери не стало.
…Чумп скорчился за зубцом снаружи острожной стены. Держался на пальцах рук и мысках сапог, судорожно всаженных между брёвнами, дышал запахом морёной древесины. Мышцы одеревенели, время от времени где-нибудь в руке или ноге коротко вспыхивала боль, но отстранённо, словно за океаном. Висел — и готовился совершить немыслимое. Ворваться в крепость, одолеть всех защитников, запереть ворота, найти и освободить генерала, а потом… О том, что будет потом, Чумп пока ещё не думал. Не больно-то надеялся дожить.
В затее его, впрочем, был минимум риска, с чем бы ни сравнивать. Свалившись в темноте со стены, Чумп не побежал в лес, как наверняка сделал бы одуревший от ужаса онт или хуманс. Он неспешной трусцой обогнул острог и залёг в заросшей лопухами канаве перед самыми воротами. Сверху канава была замощена щелистым настилом из сосновых брусьев. Поймают так поймают, рассудил Чумп трезво, а будет воля Занги, так и под носом не заметят. Закралась крамольная мыслишка — а не поспешил ли со стены сигать? Стряхнул погоню, ну и отсиделся бы где-нибудь в Коальдовой башне… в оружейной там, в сокровищнице, а то и в будуаре онтской супружницы… Как всегда, после драки размахался кулаками, не лезть же сейчас обратно — вон на стенах во все стороны луки щёлкают. Гоблин умостился поудобнее, воткнул в землю оба кинжала, лук и акинак сложил под ноги, нашёл среди лопухов россыпь брусники и всю её сожрал, меланхолично прислушиваясь к ругани и командам на стенах. Потом распахнулись ворота, по настилу затопали копыта, за ними и сапоги. Чумп пытался их счесть, сбился, но очень кстати какой-то умник сделал это за него и принялся отдавать этим посчитанным приказы.
Чумп узнал, что конная дюжина разделилась и отправилась по дороге в обе стороны. Интересно, неужто мечтают поймать беглеца, катаясь по ровному тракту, ярко светя факелами и громко бренча воинской справой? Вот уж воистину, хумансы. Потом ещё какой-то Хомнир взял десяток добровольцев («ты, ты, ты, ты, ты, вон тот рыжий с приятелем и вы трое — будете добровольцами»), мудро наставил держать луки наготове, усмирил особо свободолюбивых добровольцев звонкими оплеухами и увёл через дорогу в тамошнюю чащу. Удачи вам, почти искренне пожелал гоблин, дивясь на хумансов. Чувствовалось, что дальше за деревьями изрядное болото — неужто правду говорят, что хумансы дальше носа не видят, дальше вытянутой руки не слышат, а уж унюхать могут вовсе только собственные портянки? В конце концов, надо просто знать свои окрестности, перетопит же добровольцев, командир хренов. Гм, если генерал такой же, то лучше будет с ним расстаться поскорее… Остальная же шайка с топаньем и надсадным сопением рассыпалась широкой цепью и отправилась вокруг острога и ещё дальше — в лес по эту сторону дороги. Вот этих всех Чумп так и не счёл, только прикинул, что уж никак не меньше полутора дюжин.
Был бы готов — вломился бы сразу в ворота, пока не заперли, посёк бы того, что на рычагах замка… Но подвело миролюбие, пока жевал сопли в канаве, ворота успели запереть. На слух Чумп определил в замке аж тройной ворот, что плохо, может быть, на все запирание будет пара секунд, а дварфы, паразиты, как назло наизобретали хитроумностей, возись теперь с ними. Но главное — в остроге осталось не так уж много народу. Одних онтов, правда, достаточно, чтобы перелупошить всё поголовье ущельных гоблинов, да и тролли в придачу — не фонтан. Пожалуй, стоит сперва запереть врата и заклинить замок, потом освободить генерала, а там пускай он сам за меч берется. Зря, что ли, всю дорогу хвастался, какой он-де искусный да отважный. Правда, не очень понятно, куда потом деваться из закупоренной наглухо крепостцы, тем более что двоих защитников на четыре стены и ворота никак не хватит, но это уже следующий этап плана. На стену и так едва ли кто взлезет — лишний раз Чумп в этом убедился, когда лез на неё сам. Для подъёма он выбрал западную стену, обращённую на закат, чтобы подольше оставаться в тени. Всаживал в щели клинки, впивался в любую трещину, повисал едва не на зубах и при немалой практике потратил почти полчаса на подъём до зубцов.
Вот теперь висел — и не знал, что делать. Ножи упрятал в ножны, чтобы не потерять, так что болтался в глупейшем виде — безоружный, с занятыми руками, в сорока футах над весьма твёрдой землёй. Лезть внутрь? И нарваться на тролля с кувалдой? Эдак образуется новый подвид гоблина — пришибленный. Висеть дальше — глупо, бестолково, пальцы уже сочатся кровью, да и вернутся поисковые хумансы… Стрел у них куры не клюют, авось не все в лесу по грибам выпустят. Слезть и удрать? Было бы разумно, но… Эх, генерал, генерал, втравил же в историю!
