Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней
Голову буквально кромсало на кусочки, вскрывая как консервную банку. Сейчас что-то случится! Как будто неизвестный доброжелатель пытался сказать — «не иди туда — там смерть, развернись и уходи, добром прошу». Он наверное шутник, или просто не нашел другого способа, но благодаря его стараниям все тело передавало чувство обреченности.
Внезапно Саня явственно увидел точку, откуда шли волны давления. Их причиной была не болезнь, о нет. Слабость порождало что-то, находящееся на верхних этажах барбакана. Саня внутренним оком ощутил присутствие чего-то необъяснимого…
— Тяжело быть человеком. И оно того не стоит, — послышался тихий вздох. — Жизнь вампира намного предпочтительней.
Постой-ка, кто это сказал? Неужели я? Не поддамся, кровососущее чудовище, прочь из моей головы…
Саня все брел вперед, стараясь не спотыкаться и смотреть под ноги. Еще шаг, еще шажок, крохотный… Как уговаривающая ребенка мать, уламывал себя вспомнить, что умеет ходить. Боль в позвоночнике заставила скрутиться кишки в узел. Все, еще шаг и… обморок.
Саня заставил себя поднять взгляд, прикованный вместе с головой к земле. На расстоянии вытянутой руки стояла насмерть перепуганная девушка, даже не помышляя о попытках помочь ему. У нее дрожали коленки, а губы повторяли страшное слово:
— Человек…
Саню как громом ударило, испепелив на месте. Но он почувствовал неподдельное удовлетворение — как камень с плеч. Вздохнул свободно, расслабился, больше не трепыхаясь. Вот где крылась причина липнущего к нему бреда. Все просто — он человек, настоящий, примитивный индивид из расы homo sapiens!
Почему-то Саня сразу поверил в искренность девчонки. А следом и в волшебность этого места. Все происходящее с ним объяснялось еще легче: не ликвидность Энфер, академии для нечисти, очень даже реальной. Кольбер, и пассажиры его межконтинентального транспорта. Волки неестественного размера в лесу. Призраки в некрополе. Саня всерьез полагал, что это задумка декоратора… И тут его умозаключения повергло страшное, обвиняющее слово — «человек»!
Правду говорил внутренний голос — человеку здесь не выжить. Волей-неволей придется с ним согласиться — путь в этот мир для Сани изначально был закрыт. Осознание принесло ему на хвосте спутанные эмоции. Разум юноши разделился на два фронта антагонистов. Часть хотела любой ценой пробиться внутрь, а часть — вернуться домой и обрести спокойствие. Впрочем, не ему принимать такие решения…
Повелитель терний ошибся. И это выйдет Сане боком. Приглашение на учебу отнимут, память сотрут (если не чего хуже), и мечты о новом будущем рассыплются в прах…
Закрыл глаза, и сцепил зубы, чтобы не рассмеяться, несмотря на всю трагичность ситуации. На стене только сейчас стала заметна надпись: «Людям вход строго запрещен — убьют». И снятие ошейника ничего не даст, ведь он существует только в воображении. Никакой Саня не вампир. Он просто никчемный человек, коих вокруг пруд пруди. И с этим ничего нельзя поделать…
Резко перехватило дыхание. К постоянному давлению добавилось еще что-то. Оно пыталось прорваться из-за пределов самой материи реальности — Саня этого не знал, он на уровне интуиции чувствовал, что надвигается беда (впрочем — куда более). Сюда шло зло того же типа, что недавно властвовало на кладбище — нос щекотал слабый запах тлена и запустения.
Палач… Никакой стертой памяти. Зачем тратить ценные ресурсы? Ведь тех, кто узнает слишком много, полагается просто убивать…
Не страшно, — Саня повторял эти слова мысленно вновь и вновь. — Я всю жизнь избегал любой ответственности, боялся посмотреть в лицо своим проблемам. Да, я трус. Но мне страшны не боль и лишения, а потери самосознания. Смерть несущий мне палач? Пошел он лесом, пусть подавится! Если честно, то мне плевать. Эх… Все эти сопли — лишь способ самовыражения, а я в корне отрицательный протагонист. Даже мои персонажи в компьютерных играх всегда являли собой клише злого добра. На все наплевать… Кроме одного — я не для того сюда приперся, отказавшись от свободы личности и кучи нервов, чтобы умереть даже не трепыхаясь. Скорее, чудовище, прикончи меня, пока я не очухался и надумал дать сдачи!
Субъективное время текло медленно, словно издеваясь над его болью. Саня мученически скосил взгляд — наручные часы свидетельствовали, что с момента падения прошло меньше минуты… Из носа толчком выплеснулась кровь. Давление усиливалось, не собираясь делать скидок. Оно обещало оборвать ниточки жизни человека прежде, чем придет каратель, которому Саня твердо намеревался выбить парочку зубов. Конечно, труп вражины его порадовал бы больше, чем щербатая улыбка, но пришлось довольствоваться малым — он более-менее твердо оценивал свои возможности.
С потолка барбакана нарастала волна, сторожка едва ощутимо подрагивала. По камням побежали трещины, посыпалась пыль. Вот и оно: еще чуточку, и потолок лопнет, строение развалится…
Чего же ты ждешь, дура? Не стой как истукан, беги. Тебя ведь тоже заденет! Разве ты не чувствуешь, не видишь… Бесполезно. Язык не поворачивается, чтобы ее предупредить. Что же я могу для нее сделать, до того как сверху обрушиться поток камня, который погребет нас под собой? Прикрыть от него своим телом? Возможно, этой хлипкой преграды хватит, чтобы дать ей шанс… Да. Это будет по-честному. По-человечески…
Саня собрал всю свою волю в кулак, отринув прессующую боль (всего на мгновение), выскользнул из куртки, из последних сил становясь на колени…
Есть древний неписаный закон, предшествующий кодексам чести первых рыцарей (еще не погрязших в нечистотах, не забывший о своем призвании) отвергнутый подлецами и эгоистами. Если спасать — то не себя (это низко и неэтично), а тех, кто рядом, тех, кто не должен пострадать из-за твоей медлительности, нерешительности или слабости.
Потолок прорвало, словно на втором этаже взорвалась мощная противотанковая мина. Обломки камня ударили картечью!
Саня как в замедленной съемке все видел, но не успевал — человеку не хватало врожденной скорости вампира… Разве? Как молния, проходящая в доли секунды расстояние от атмосферы к земле, пронеслась мысль — тебе не хватает веры в себя, солдат, не думай, а беги, шнель, шнель, шнель! Саня понял, что сдерживается, считая, что некоторые вещи недоступны людям. Это можно (нужно) исправить!
Время замерло в удивлении… и затрепетало. Сознание юноши пересекло Рубикон и взяло последний оплот! Еще вы башенный щит не помешал, но это все мечты…
Саня в прыжке накрыл своим телом ничего не понимающую девчонку и, ударившись плечом о стену, закрыл глаза. Мгновение аффекта прошло, шестеренки времени закружились в ускоренном темпе. В спину вонзились сотни каменных крошек, потроша кожу. Футболка противно намокла и прилипла — осколки наделали в ней дырочек как в голландском сыре. Пятку придавило крупным булыжником, разорвав кроссовок, а в локоть вонзился острый шип. Но больших камней не последовало. Обвал задерживается?
