Эд Гринвуд - Земля Без Короля
— То-то радости у Троих, — уныло проговорила Эмбра, когда грохот крушения начал стихать, — теперь мы заперты здесь среди голодных длиннозубов, а у меня не осталось колдовских сил даже на то, чтобы зажечь свечу…
Как только она умолкла, совсем рядом с ее ладонью, опиравшейся на стену, вспыхнул сноп искр, с яростью высеченный могучей рукой, трут в огромной ладони затлел, а потом загорелся, испуская легкий дымок, смешивавшийся с висевшей в воздухе пылью. В этом свете Эмбра увидела искаженное холодной яростью лицо Хоукрила, гневно глядевшего на нее. Взгляд его темных сверкающих глаз, казалось, мог пронзить ее, словно кинжал. Не отрывая взора от волшебницы, великан ловко отцепил от пояса фонарь со свечой внутри и засветил его от трута.
Пока он закрывал лампу, чтобы ее не задул ветерок, и укладывал кремень и трут в висевший на поясе мешочек, его руки нисколько не дрожали, но когда он заговорил, его голос прозвучал резко, словно свистящий шелест, с каким извлекают из ножен клинок.
— Ты обратила против меня свое волшебство, ты обошлась со мной как с мулом или рабом, которых погоняют плетью. Я вовсе не уверен, что это входило в нашу сделку.
— Вы уронили меня, — огрызнулась Эмбра, — и у меня не было времени…
— Ты намерена так говорить всякий раз, когда захочешь управлять нами, словно кукольник своими марионетками? Не было времени для чего? Чтобы позвать нас на помощь? Уверен — на то, чтобы заставить нас дергаться по твоему приказу, времени у тебя всегда хватит!
— Мне грозила смерть! — резко бросила волшебница. — Если бы вы не убежали, я…
— Если ты, сударыня, посмеешь снова пытаться управлять мною при помощи своего поганого колдовства, то даже не рассчитывай, что я убегу! Будь довольна, что я не поломал тебе руки и не перебил челюсть прямо сейчас, чтобы лишить тебя такой возможности на ближайшее будущее!
— А как вы думаете, долго ли вам в таком случае удастся продержаться против магов моего отца? Клянусь рогами Владычицы, какие же дураки эти воины! Теперь я понимаю, что они годятся лишь на то, чтобы тупо идти туда, куда их гонят умники, способные командовать!
Едва она успела закрыть рот, как огромный кулак врезался ей в челюсть. Следующий удар пришелся в лоб, из глаз Эмбры хлынули слезы, она отлетела назад и, вскрикнув от боли, ударилась спиной и затылком о неровную стену.
Очнулась Эмбра на полу, ее рот был наполнен кровью, а головная боль стала совершенно нестерпимой. Сквозь застилавшие глаза слезы она посмотрела на стоявшего над нею латника. Его лицо потемнело от ярости, на щеках гуляли желваки. Казалось, он ожидал, пока девушка поднимется, чтобы снова сбить ее с ног. И этого человека она не менее полудюжины раз за эту ночь спасала от неминуемой смерти, последний раз всего лишь несколько минут назад… впрочем, будь оно все проклято!
Баронесса Серебряное Древо с трудом поднялась на колени, чувствуя, что к недавним ушибам прибавились новые — правый локоть горел огнем, — и окинула Хоукрила пылающим взглядом. А тот согнул левую руку, чтобы схватить ее за горло; правая замерла над рукоятью меча.
Эмбра заставила себя оторвать взгляд от оружия и вновь вгляделась в глаза, в глубине которых отчетливо читался страх, в лицо, искаженное гримасой отвращения, и на нее вновь нахлынул гнев. Ах так, значит, для этих людишек волшебство такое великое зло, что получить полфута острой стали в брюхо кажется им куда более приятной и благородной участью, да?
Эмбра резкими движениями сорвала с плеч ночную рубашку, открыв грудь, и резко проговорила, глядя в глаза, в которых к страху теперь примешивалось изумление:
— Ну же, всадите сюда свой меч! Я знаю, вам этого давно хочется!
Лицо Хоукрила совсем почернело, меч мгновенно вылетел из ножен, рука от ярости затряслась так, что клинок заплясал в воздухе. Видя, как огромный воин замахнулся для удара, Эмбра почувствовала, что к ее горлу подкатил холодный ком, но она все так же смело, не отводя от его лица горящих глаз, заставила себя выпрямиться и податься грудью навстречу смерти.
Клинок отодвинулся на пару дюймов и замер. Хоукрил взглянул на нежное девичье тело, на пылающие гневом глаза волшебницы, выпятил челюсть, снова отвел меч назад, напрягся…
В этот момент к ним метнулся вернувшийся Краер.
— Клянусь Троими! Вы погубите нас всех! Уймитесь!
Толкнув плечом не ожидавшего нападения латника, он откинул его руку с мечом в сторону и выхватил из левой руки фонарь.
Воин резко обернулся и с недоумением уставился на старого друга, а квартирмейстер почти выкрикнул высоким голосом, дрожавшим от возмущения и страха:
— Пара идиотов! Не могли найти лучшего времени для ссор? Спрячь оружие, Ястреб! И вы тоже, госпожа, уберите… уберите это, встаньте и давайте сматываться отсюда! Может быть, вы думаете, что колдуны вашего доброго батюшки решили отдохнуть и сейчас спокойно похрапывают в своих постелях? Эй, вы? Или я прервал какой-нибудь торжественный ритуал Серебряного Древа или еще чей-нибудь, при котором воин должен вырезать на коже дамы свои инициалы? Ну?!
Пустив в ход все свое недюжинное остроумие, насмешками, лестью и уговорами квартирмейстер все же смог заставить своих спутников двинуться дальше, хотя ни один из них не ответил ни слова на всю ту ерунду, которой он без умолку осыпал их. Он еще долго тараторил и скакал вокруг них, и в конце концов мужчина и женщина обменялись тяжелыми взглядами, повернулись и плечом к плечу двинулись вслед за своим более рассудительным товарищем. Эмбра так и шла с обнаженной грудью, а Хоукрил не стал убирать меч в ножны.
Беглецы успели миновать всего лишь три небольших зала, густо усыпанных пылью и мелкими камешками, свалившимися с потолка, когда откуда-то спереди послышался жуткий вой, разнесшийся эхом по невидимым проходам. «Длиннозубы», — вздохнув, подумала Эмбра.
Краер, казалось, не слышал рева хищников. Он спокойно разглядывал чуть заметные отметки, нацарапанные на казавшейся монолитной стене, в которой зияли два прохода. Спустя несколько мгновений он молча кивнул и уверенно выбрал один из них.
Эмбра порывисто наклонилась и подняла с пола камень размером в два кулака. Хоукрил мгновенно повернулся к ней лицом, подозрительно сощурив глаза и держа меч наготове, но девушка смерила его презрительным взглядом и швырнула булыжник в проход, которым пренебрег Краер.
Он стукнул по полу и гулко покатился, но этот звук тут же заглушил грохот обвала. Ловушка, которую Эмбра привела в действие, представляла собой две проржавевшие, но все еще массивные решетки. Они с тяжелым грохотом вывалились из потолка, и тут же пространство между ними заполнилось обрушившимся камнями. Не прошло и нескольких мгновений, как проход оказался перегорожен каменной насыпью высотой почти в человеческий рост.
