Сергей РАТКЕВИЧ - Девять унций смерти
— Прикажу быть чуточку повежливее! — развеселился Якш. — Я твой фургон не ломал.
— Еще не хватало! — возмутился толстяк. — Не ломал он, видите ли! Ходят тут всякие! Да я с этого болвана, что фургон мне продал, три шкуры спущу! Дай только до города добраться! Совсем новый фургон, говорит! Нет, ты это видел?! Совсем новый, только крыша в одном месте протерлась! Ах ты, крыша!
— А почем фургон покупал, уважаемый? — полюбопытствовал Якш.
— Сам уважаемый! — вновь огрызнулся тот. — А еще этого болвана Вилли пришлось выгнать за пьянство! Кто ж мог знать, что он мне пригодится?
— Пьянство — это очень плохо, — с умным видом покивал Якш.
— Сам знаю, что плохо, дубина! — фыркнул толстяк. — Ну, чего стоишь, болван? Живо принимайся за работу!
— Что? — Якш наконец услышал то, на что надеялся, но виду не подал.
— Чини давай! — потребовал толстяк. — Чего стоишь, рот разинув?
— Я?! — весело удивился Якш.
— А ты здесь кого-то другого видишь, к кому я мог бы обращаться? — возмущенно выпалил толстяк.
— Ну, например, к себе, — подсказал Якш. — Некоторым, говорят, очень нравится с собой разговаривать…
— К себе?! Издеваешься?! — взвился толстяк. — Нет уж, хватит с меня! Я себе уже все руки сбил! Теперь твоя очередь!
— Ты, наверно, что-то не то этими своими руками делал, — предположил Якш. — Или они у тебя какие-то не такие…
— Поговори мне! — рассердился толстяк. — Руки мои ему, видите ли, не нравятся! Принимайся-ка лучше за работу, да поживей!
— А что мне за это будет? — полюбопытствовал Якш.
— А вот что заработаешь — то и будет! — отрезал толстяк. — Знаю я вас! Вам только плати, а как работать — так шиш.
— Э-э-э… нет! Так не пойдет! — усмехнулся Якш. — Я тебе не Вилли, чтоб бесплатно на тебя отработать, а потом за пьянство вылететь. Сколько дашь за то, что я тебе этот фургон обратно на все четыре колеса поставлю?
— И колесо, и чеку, и ось наладишь? — деловым тоном осведомился толстяк.
— Конечно, — подтвердил Якш.
— А за какое время?
— За малое, — посулил Якш, уже разглядевший поломку и прикинувший, за какое время он с ней разберется.
Пустяк поломка! В самом деле — пустяк! Видать, этот болван или лентяй каких мало, или совсем безрукий!
— За малое время и плата малая! — отрезал толстяк.
«Ах ты, жадина!»
— Вот как? — ехидно обрадовался Якш. — Что ж, могу дня три провозиться…
— Кровопийца! — возопил толстяк. — Этак весь мой товар протухнет!
— Так ты у нас торговец? — вопросил Якш.
— Не твое дело. Проваливай! Ты уволен! — величаво объявил толстяк.
«Уволил один такой!»
— Так ведь я у тебя еще и не работаю, — усмехнулся Якш.
— Убирайся! Я другого найду!
— На этой пустынной дороге? — вопросил Якш. — Ну-ну… попробуй…
Он сделал вид, что собирается уйти.
— Стой! — вскричал толстяк. — Мерзавец! Кровопийца! Не уходи!
— Так «мерзавец», «кровопийца» или — «не уходи»?! — от души рассмеялся Якш.
— Не уходи, — повторил толстяк. — Я того… погорячился. Прости.
— Тогда продолжим разговор, — как ни в чем не бывало промолвил Якш. — Итак, ты — торговец?
— Торговец, торговец…
— А чего такой жадина?
— Я — жадина?! — возмутился торговец. — Да ты…
— Мерзавец? — подсказал Якш.
— Нет, черт тебя заешь, — рявкнул торговец. — Порядочный человек!
— Вот как? — ухмыльнулся Якш. — Отчего ты в этом так уверен?
— Только порядочный человек может быть таким… мерзавцем, — выдохнул торговец. — Ну пожалуйста, не уходи, ты мне и в самом деле нужен, как же я без тебя…
— Не заплатишь по совести — сам чини свой фургон! — оборвал его Якш. — Глядишь, к концу мира и починишь.
— Нет! Нет! Стой! Я заплачу! Заплачу я… — торговец уже задыхался. — Сколько скажешь, столько и…
— А что у тебя за товар, кстати? — полюбопытствовал Якш.
— А вот это не твое дело, бродяга! — мигом взорвался торговец. — Твое дело — фургон!
— Бродяга? — ухмыльнулся Якш. — Да ведь я у тебя уже, можно сказать, работаю! Какой же я бродяга? Я — мастер для починки твоего фургона, здесь и сейчас — единственный и неповторимый мастер!
— Так ты берешься? — обрадовался торговец.
— Берусь, конечно, отчего бы нет? — откликнулся Якш.
— Вот и чини, да помалкивай! — выпалил торговец.
— Экий ты сегодня сердитый, — покачал головой Якш.
— С вами и не захочешь — рассердишься… — проворчал торговец. — Разбойник на разбойнике сидит и разбойником погоняет! Только плати, знай! Двадцать пенни тебе заплачу. Медью, естественно. Доволен?
— Я здесь чужой, — отозвался Якш. — Что чего стоит, не ведаю. Удачей своей поклянись, торговец, что не обманешь меня!
— Удачей… — протянул торговец. — А ты чудной. Удачей, говоришь?
— И не гневи ее, удачу-то, — наставительно заметил Якш. — Она на тебя и без того косо смотрит.
— Так уж и косо! — фыркнул торговец.
— Недаром же у тебя фургоны ломаются, — усмехнулся Якш.
— Поговори мне! — буркнул торговец.
— С удовольствием! — чуть поклонился Якш. — Вот за работой и поговорю. Но ты сперва поклянись, а то я и пальцем не шевельну.
— Вот урод, — сам себе под нос с досадой пробурчал торговец. — Ладно. Удачей своей клянусь, — громко и важно начал он. — Что не обману… как там тебя?
— Трамп, сын Уинда, — сказал Якш.
— … что не обману Трампа, сына Уинда, а расплачусь с ним честь по чести, как и должно поступать в подобных случаях. Доволен?
— Да.
— Тогда чини.
— Уже начал, — ответил бывший владыка, приступая к работе.
Когда повозка вновь уверенно встала на все свои четыре колеса, торговец отсчитал положенные Якшу монеты. Якш пересчитал сам и убедился, что одной недостает.
— Эй, — возмутился он. — Кто-то поклялся, что честь по чести заплатит, а одной монеты недостает!
— Так и должно быть, — кивнул торговец. — Девятнадцать. Одну монету я вычел.
— Вычел? С какой стати? — еще пуще возмутился Якш.
— А за кошель, — усмехнулся торговец.
— За какой такой кошель? У меня нет никакого кошеля!
— Вот именно, — промолвил торговец. — И куда ты все свои деньги класть станешь?
Якш хлопнул себя по лбу. Он совершенно об этом не подумал. Ну вот нет у бывшего владыки привычки таскать с собой деньги. Все еще нет. Заработать их, выходит, проще, чем научиться с ними правильно обращаться.
— Держи, балда, — почти ласково сказал торговец, протягивая Якшу пустой потрепанный кошель. — Вот за него я с тебя монету и удержал.
Так началась дорога в город Реймен.
Что ж, стоит немного повозиться с разными прочими ремеслами да брани хозяйской послушать, чтоб потом взаправдашним рейменским музыкантом сделаться. Ей-богу — стоит!
