Александр Сухов - Чужая
— Да ерундой всякой, — недовольно поморщился юноша, — послали архивы разгребать, а там завалы и пылищи с палец толщиной.
Я слышал об очередной причуде Хороса перевести архивную документацию из бумажного состояния на электронные носители. Для этого в архив от каждого отдела откомандировывают по одному волонтеру в месяц. Поскольку охочих торчать в пылище особенно не наблюдается, набор в «добровольцы», как обычно, осуществляется принудительно-волевым методом. Как правило, жертвами начальственного произвола становятся молодые специалисты. Более искушенным в политических интригах «старичкам», проще отмазаться, сославшись на какие-нибудь архисрочные дела.
— Сочувствую, Андрюха. Крепись, — я похлопал парня по плечу. — Ну пока!
Мы расстались вполне довольные друг другом. Андрей наяву грезил перспективой получения новых возможностей. Я же был полностью уверен в том, что теперь он от меня никуда не денется. Даже в том случае если Земля сорвется с орбиты или случится массированное вторжение кровожадных инопланетян, Вершинина не отстранят от работы в архиве, поскольку, по глубокому убеждению Хороса, наведение порядка в изрядно запущенных бумажных развалах — дело даже более важное, чем спасение мира.
Мысленно осыпая себя разного рода хвалебными эпитетами в духе «ай да Лист, ай да сукин сын!», я проследовал в направлении своего отдела. Пускай клиент дозреет, а через часок мы с Квагшем заявимся к нему и попросим об одной небольшой услуге. Вряд ли Андрюха посмеет отказать своему будущему наставнику-сэнсэю.
В глубине души у меня все-таки кошки скребли — в отличие от своего начальства, ужасно не люблю использовать людей втемную. Ну, ничего, парень поможет мне, я также слов на ветер не бросаю, преподам несколько уроков мастерства, с меня не убудет, а заодно плюсик в графе «работа с молодежью» поставлю. И вообще, чем он рискует? Поболит голова малость, способности перемещаться меж мирами лишится часов на десять — так ему в архиве все равно без надобности. Зато хорошим парням в борьбе с плохими окажет неоценимую помощь
В конце концов, мне удалось полностью избавиться от терзавших меня мук совести.
Я подходил к дверям своего отдела, как мой мобильник издал душераздирающий вой и неподражаемым голосом Маришки Верес note 2 запел:
We're shocking you untill you turn to blue
We're shocking you see what we gotta do
Look out it's like electricity
Don't think it's fantasy…
Судя по высветившемуся на дисплее телефона номеру, меня домогалась личная секретарша моего непосредственного начальника Любочка Орлова.
— Федор Александрович, — промурлыкала труба таким сексуальным мявом, что даже у меня, человека уравновешенного и вполне индифферентного ко всяким женским штучкам подобного рода, взыграло ретивое и невыносимо захотелось отчебучить что-нибудь эдакое, чтобы произвести неизгладимое впечатление на молодую особу, — Святослав Игоревич жаждет вас видеть.
Святослав Игоревич — это наш Альмансор, впрочем, поговаривают, что еще пару столетий назад он был Саладдином ибн Омаром.
— Бьен сюр, мон амур, мон женераль! — ответил я, стараясь придать своему баритону хотя бы малую толику сексуальной хрипотцы а-ля Челентано.
— Ой, чего это вы, Федор Александрович по-французски заговорили? — весело хихикнула девушка.
— С прекрасными дамами только на языке любви, — тут же нашелся я.
Но Люба сделала вид, что пропустила мимо ушей мой завуалированный комплимент.
— Так что же мне передать боссу? Ваше «бьен сюр» без уточнения сроков?
— Именно так и передай, голубушка, потому как я уже считай, пришел. Как там, у классика: чуть свет уж на ногах, и я у Ваших ног…
Очередное радостное хихиканье из динамика, затем связь прервалась.
Глава 4
Это был тощий и смуглый старик с бородой по пояс, в роскошной чалме, тонком белом шерстяном кафтане, обильно расшитом золотом и серебром, белоснежных шёлковых шароварах и нежно-розовых сафьяновых туфлях с высоко загнутыми носками.
Л. ЛагинДействительно начальник отдела «Оперативного планирования» Альмансор здорово подходил под описание знаменитого Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба: тощий смуглый старик с бородой, не по пояс, но по грудь — это уж точно, в белом костюме, хоть без ювелирных излишеств, но все-таки с претензией и в коричневых туфлях с загнутыми по моде тысячелетней давности носами. Только вот на плешивой с остатками седых волос голове у него не было никакой чалмы или хотя бы тюбетейки. Между прочим, за глаза его так и называли: Хоттабыч. Альмансор об этом знал, но, как человек мудрый, относился к данному факту философически: хоть чугунком назовите, только в печь не сажайте.
Альмансор был такой же темной личностью, как Хорос, поскольку никто из старожилов «Линии» не мог определенно сказать, когда и откуда тот появился. Существует неписаный закон, который гласит: чем загадочнее объект, тем вокруг него больше слухов. Именно так обстоит дело с моим непосредственным начальником. Рассказывали всякое, де он и не человек вовсе, а самый настоящий джин из мира джиннов, или, что он в свое время являлся ближайшим сподвижником пророка Мухаммеда, за что был облагоденствован Аллахом долгой жизнью. Некоторые с пеной у рта доказывали, что это никакой не Альмансор, а легендарный Агасфер — Вечный жид.
Что касается меня, я к этим россказням отношусь крайне скептически. По-моему Альмансор обыкновенный человек, подхватил где-то вирус бессмертия, вот и коптит небо на протяжении нескольких столетий. Хотя «коптит» не про него. Мужик он толковый, избыточными телодвижениями подчиненных не изнуряет, задания дает по силам, наказывает редко исключительно по делу. Не без тараканов в голове, но пусть первым бросит в меня камень тот, кто считает, что у него под черепушкой таковые не водятся.
Альмансор как обычно сидел на расстеленном на полу ковре, поджав ноги под себя. Удивительное дело, но в такой позе он мог пребывать часами. Перед ним стоял достархан уставленный вазами с фруктами и сладостями рядом исходил паром никелированный электрический чайник, изготовленный еще в незапамятные времена развитого социализма. В объемистой пиале, наполненной на две трети кипятком, плавал пакетик зеленого чая. Судя по тому, что кипяток еще не потемнел, босс только-только приступил к чайной церемонии.
— Привет, Федор, проходи, присаживайся, — Альмансор широко заулыбался, будто любящий дед своему единственному внуку. — Чай будешь?
— Спасибо, Святослав Игоревич, только что выпил целую кружку у Сан Саныча. — Однако все равно уселся на ковер — старик ужасно не любит, когда подчиненный во время беседы маячит перед ним стоя — и безо всяких церемоний запустил руку в вазу с изюмом — отменный изюм у Альмансора, и где он его только достает.
![Аркадий и Борис Стругацкие - Дело об убийстве [Отель «У погибшего альпиниста»]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
