Евгений Панин - Серебряные башни
-Ну что, Атос, Портос и Арамис?! Пошли.
Смотри-ка, они и направление знают. Один из псов отбежал на десяток метров вперед, а двое пристроились по бокам, образуя боевой порядок. Да, с такими спутниками ходить можно.
Солнце перевалило за полдень, когда, решив, что дневную норму мы уже отшагали, я решил устроить большой привал, о чем и сообщил своим спутникам. Но, неожиданно Портос, шедший впереди, воспротивился. Он подбежал ко мне и, глядя мне в глаза, тихо рыкнул, отбежал, оглядываясь, словно звал меня за собой.
-Ты хочешь сказать, что не стоит тут останавливаться?
Он снова рыкнул и отбежал еще на несколько шагов.
-Ну хорошо, пойдем.
Портос несколько свернул в сторону, от направления нашего движения и буквально метров через пятьсот привел меня к роднику, возле небольшой рощицы. Место для отдыха было просто великолепным. Тень, чистая вода и отличный обзор во все стороны. Едва я успел оценить все достоинства, как Портос с хитрым выражением на морде подошел и ткнулся мне носом в руку. Я посмотрел на него. Эта бестия явно ждала похвалы.
-Ну что ты смотришь на меня? Конечно молодец. У меня просто нет слов.
Он удовлетворенно фыркнул и, усевшись, выразительно посмотрел на мой походный мешок.
-Нет уж. Дудки. Мне сказали, что пропитание вы добываете сами. Моего мешка на всех не хватит. Лучше идите поохотьтесь. Сбор через два часа.
А.П.А. провели быстрое совещание. Не знаю о чем там они перефыркивались, но Атос и Арамис снялись с места, а Портос бухнулся в тенек у родника. Я расположился возле него, развязал мешок и вытащил свой сухой паек. Да, зря я не подстрелил себе ничего по дороге. И ведь возможностей была куча, дичь здесь непуганая. Надо будет исправить этот промах к вечеру. А пока будем нарабатывать челюстные мышцы. Я все еще упорно жевал свой паек, когда примчались Атос с Арамисом. Подбежав к Портосу, они что-то профыркали ему и тот, поднявшись, отбыл в том же направлении. Атос с Арамисом заняли его место возле меня. Портос отсутствовал минут двадцать и, вернувшись, устроился рядом со своими товарищами. Семейная идиллия и только. Часок придется еще переждать, слишком жарко. Я достал трубку и набил ее. Едва я раскурил трубку, как А.П.А. беспокойно заводили носами. Определив источник беспокойства, подошли ко мне и стали принюхиваться. Дым из трубки явно заинтриговал их. Интересно. Я протянул трубку Портосу и сказал.
-Можешь понюхать. Только аккуратно, не обожгись, она горячая.
Портос осторожно протянул нос и нюхнул поднявшийся над трубкой дымок, тут же отскочив в сторону начал яростно чихать. Надо было видеть, с какой укоризной он посмотрел на меня, отчихавшись.
-А я не говорил, что это вкусно.
Он неодобрительно фыркнул. Атос с Арамисом переводили глаза с Портоса на меня. Их явно мучило любопытство.
-Тоже хотите попробовать? Прошу.
И я протянул трубку по очереди обоим. История повторилась. Когда все прочихались, был проведен оживленный обмен мнениями. Как мне показалось, мой рейтинг, в результате этого обмена, мнениями не повысился. Дурные привычки они и есть дурные привычки. Резюме вынес Портос, неодобрительно фыркнув в сторону трубки. Обсудив, столь животрепещущий вопрос моя троица улеглась и уже до конца привала только мерно посапывала.
До вечера никаких происшествий не было. Мы прошли еще километров двадцать. Если такие темпы сохранятся и в дальнейшем, то мы прибудем на место с большим опережением графика. За это время я дважды справлялся у своего штурмана, но положение стрелки оставалось неизменным. Устраивались на ночлег снова под руководством Портоса. Он опять привел нас к роднику. Где-то за час до этого, я подстрелил птицу похожую на дрофу и, устроив вертел, зажарил ее. Птица была велика и, наевшись, сам я поделил оставшуюся часть на три куска и предложил своим спутникам. Похоже, для них куски, которыми мог наесться крупный мужчина, были как слону дробина. Они просто упали куда-то внутрь. Но три носа поблагодарили меня, ткнувшись в руку с одобрительным пофыркиванием. А вот когда я, памятуя здешние правила, захотел установить охранное заклинание, меня ждал сюрприз. Едва я начал произносить заклинание все три пса вскочили и зарычали. Это был утробный предупреждающий рык, от которого у меня пробежали мурашки по коже. Им явно не понравилась моя идея.
-В чем дело? Вы, что хотите сказать, что этого не надо делать?
Портос утверждающе фыркнул. Он обежал вокруг меня и снова фыркнул в сторону Атоса и Арамиса.
-Ты хочешь сказать, что вы сами будете меня охранять?
Снова фырканье. На этот раз одобрительное. Вот так! Ну и что будем делать? Наверное, следует довериться им, решил я. И махнув рукой, сказал.
-Ну, ладно. Уболтали, черти говорливые.
Приняв столь ответственное и мудрое решение я, уже не задаваясь более вопросами, пристроил мешок под голову и завалился спать. Проснулся я оттого, что кто-то тыкался холодным носом мне в щеку. Я пошевелился и открыл глаза. Тут же горячий язык прошелся мне по щеке. Портос стоял на до мной и даже слегка поскуливал от нетерпения. Я сел и осмотрелся. Солнце еще и не собиралось всходить, но небо уже серело, обещая скорый рассвет. И тут сон с меня сняло как рукой. Атос и Арамис стояли шагах в десяти от нас с Портосом в напряженной стойке, а перед ними висел пожиратель душ. Я вскочил и инстинктивно схватился за меч, но тут же понял, что меч здесь не поможет. Яростно глянув на клубящийся туман, я неожиданно понял, что это не пожиратель душ, а что-то другое. Что-то очень похожее, но не то. Странно, когда первая реакция прошла я понял, что это клубящееся облако не вызывает во мне страха. Я присмотрелся повнимательнее. И тут же словно ободренный моим вниманием оттуда просочился ручеек мысли. "Опасность, большая опасность. Нужно уходить". Что за чертовщина. Мысль повторилась. "Опасность. Быстро уходить". Я беспомощно оглянулся на Портоса. Казалось, он тоже понял прозвучавшую мысль. Глядя на меня, он нетерпеливо поскуливал.
-Нужно идти? – спросил я его.
Он нетерпеливо переступил и снова ткнулся мне в руку носом. Я уже решил для себя, моим псам стоит верить. И теперь, закинув мешок за спину, быстрым шагом двинулся за своим провожатыми. Мы шли довольно быстро, но Портос подскочил ко мне нетерпеливо поскуливая. Я понял его и перешел на индейский бег. Некоторое время мы двигались в полном молчании. Потом Портос снова подбежал ко мне и, повернувшись боком, встал передо мной. Я, недоумевая, посмотрел на него, чего он хочет? Атос и Арамис подбежали ко мне и стали мордами подталкивать в сторону Портоса.
-Вы, что, хотите, чтобы я сел на него?
Атос нетерпеливо взвизгнул и снова толкнул меня мордой. Портос прижался ко мне и присел. Вот черт! Он конечно здоровый парень, но и я не пушинка. Подталкивания возобновились. –Ну хорошо, хорошо. – Я уселся на Портоса и сжал его бока ногами. И тут мои звери показали, на что они способны. Ни один конь не смог бы сделать такого. Они не бежали, а стелились над землей. Мягкий плавный бег, я почти не чувствовал толчков. Со стороны это, наверное, выглядело фантастически. Облако тумана, катившееся перед нами и мои псы, летевшие над землей. Они буквально пожирали пространство. И я, как всадник Апокалипсиса. По моим прикидкам мы делали не меньше девяносто километров в час. Я умудрился свериться со своим автоштурманом, стрелка показывала точно в направлении нашего движения. Ну и дела, все, все знают, один я как пушинка под ветром, лечу, а куда только ветру и ведомо. Мои звери нервничали, то Атос, то Арамис оглядывались на бегу через плечо и поскуливали, и только Портос прижав уши, летел вперед, ни разу не обернувшись. Вскоре и я почувствовал то, что было у нас за спиной. Ощущение мрачного взгляда и неумолимой злобы заставило меня обернуться. Ничего. То же сереющее небо, и еще не проснувшаяся земля. Я хотел было вызвать колдовское видение, но какой-то внутренний голос заставил меня не делать этого, и я только крепче сжал бока Портоса. На бегу, он секунду обернулся, и я успел уловить в его глазах благодарность и тревогу. Да, чувством долга мои собачки обделены не были. Ощущение злобы накатило сзади темной волной. Портос рыкнул и наддал еще ходу. Мы неслись уже минут сорок, когда впереди в неверном предрассветном свете показалась наша цель. Это было кольцо менгиров. Я думал, что мы летим с предельной скоростью, но когда Портос увидел это кольцо, он добавил еще. Последние пару километров мы неслись с такой скоростью, что я невольно зажмурился от встречного потока воздуха. Я лежал на Портосе, когда мы влетели во внутренне кольцо камней. Едва я соскочил с Портоса, как тот рухнул на землю вывалив язык. Облако тумана, переливаясь, замерло, от него снова просочилась мысль: "Здесь. Защита. Ждать". Я подошел к Портосу и погладил его по загривку. Он устало поднял голову и лизнул мне руку. На него было больно смотреть. Бока ввалились, дышал он так, что казалось сердце сейчас разорвется. Я достал из мешка флягу и, сложив ладонь ковшиком, стал лить воду тонкой струйкой. Он принялся жадно глотать воду. Когда вода кончилась, он с благодарностью лизнул меня и уронил голову на лапы. Я снова погладил его по загривку. Больше я ничем не мог помочь ему. Я осмотрелся. Атос и Арамис стояли рядом и тревожно смотрели на Портоса. Облако по-прежнему висело на том же месте. Небо светлело, и за кольцом камней все так же было спокойно. Чувство опасности исчезло. Мое внимание привлекли камни, и я подошел поближе, чтобы рассмотреть их. Сама древность смотрела на меня с них. Я почувствовал, что эти камни хранят в себе прошлое настолько древнее, что человеческий разум перед ними пылинка. На камнях были какие-то знаки и, когда я провел по ним рукой, во мне дрогнула неведомая ранее струна. Я не знаю, откуда, но ко мне пришло ощущение понимания. Я оказался в положении лингвиста расшифровавшего древние надписи, только наоборот. Лингвист знает, что означают слова умершего языка, но никогда не узнает, как они звучат. Я же знал, как звучат эти слова, но не понимал их смысла. Это был тот язык, на котором я разговаривал с похитителем душ. Я снова, с неведомым ранее мне благоговением, провел рукой по высеченным знакам и снова, неведомое звонкое слово сорвалось у меня с языка. Облако, приведшее нас сюда, всколыхнулось. "Нет. Нельзя" Уловил я пришедшую ко мне мысль. Секундой позже я осознал это и сам. Потому что, в ответ на сорвавшееся у меня с языка слово отозвалось то, что ушло, но не умерло. Мир взорвался, и я провалился в темноту без мыслей, без света, и жизни. Когда я очнулся, солнце стояло уже высоко. Мои псы стояли надо мной, и едва я открыл глаза, как три языка прошлись по мне изливая свое чувство тревоги и радости. Я сел и принялся успокаивать своих псов.
