Константин Храбрых - Печать Змеи
— Можете не бояться, на всем инвентаре чары утяжеления и твердости, так что не сломаете.
— А для чего утяжеление? — удивленно спросила светлая эльфийка, брезгливо рассматривая деревянную поделку.
— Для того чтобы плохие дяди во время нападения не отсекли голову одной светлорожденной, привыкшей биться деревянным мечом, не соответствовавшему по весу стальному.
Привыкая к весу тяжелого «спортивного инвентаря», я встал в стойку. Олес, встав напротив, принял слегка расслабленное положение, держа оружие перпендикулярно полу.
Должен признаться, что фехтовать мечом могу только на начальном уровне, ибо наш род не особо жалует мечи, шпаги, рапиры и прочее, наш удел древковое оружие.
Во-вторых, как я уже упоминал, мы не отбираем жизнь, мы только защищаем свою и проводим души в их последний путь.
В-третьих, лишивший жизни может быть изгнан из рода в мир смертных, обреченный на вечное скитание. Печати, лишая нас обычных возможностей, оставляли самый минимум. Мы не умираем в прямом смысле, это как проклятие, вечно скитаться до страшного суда над смертными. Но были и те, кто остался жить смертной жизнью.
— Боже, что за стойка! Адепт, вы не балетная дама и не актер в театре, ибо мне и так хватает ежедневного цирка.
Оглянувшись, понял, что ушел в раздумья и не заметил, что большинство пар сидели на полу и потирали ушибы. Аспирантка, в очередной раз сделав танцевальный отход, скользнула кончиком меча по горлу оппонента, и на пол упало тело без сознания. Скорее всего, удар приходился на сонную артерию. Но тут уже возникает опасность переборщить с силой удара.
— Мириам, будь добра, покажи этому молодому человеку на его ошибки, а я посмотрю.
— Хорошо, лер ан'Торр.
В следующий миг мне пришлось сместиться влево на пол — ладони, пропуская клинок аспирантки вдоль тела, одновременно обозначив удар рукоятью в висок девушки.
— Браво, Мириам! Тебя вырубили, и рота солдат сейчас развлекается над твоим телом, — усмехнулся ан'Торр. — Еще!
Больше она не старалась атаковать в лоб, планомерно покрывая мои руки и плечи, не говоря уже об остальном теле, синяками. Проигрывать было нельзя, ибо проиграть девушке — значит упасть в глазах остальных (страница 28 пункт 87).
Плюнув, я развернул лезвие деревянного меча плоскостью и, пропустив очередной тычок, перехватил кисть аспирантки с зажатой в ней мечем, после чего несильно ткнул в солнечное сплетение рукоятью меча.
Итог — у меня в руках два деревянных клинка, тьма ушибов по всему телу, и недовольно-насупленный вид поднимающейся на ноги аспирантки.
— Неплохо, но в реальном бою вы были бы уже мертвы.
— В реальном бою я не стал бы использовать столь неудобное для меня оружие.
Гор-ран ан'Торр удивленно приподнял брови:
— И какое же оружие предпочитаете? — в его голосе сквозила ирония.
— Любое из древковых.
Удар колокола известил об окончании занятия.
— Что ж, в следующий раз проверим ваше умение, ибо Мириам явно жаждет реванша.
Я изобразил вежливый поклон и произнес:
— Буду рад, и спасибо за урок.
Олес подошел и радостно хлопнул меня по плечу, тут же отдавшееся вспышкой боли. Увидев мое выражение лица, он шутливо заслонился раскрытыми ладонями.
— Прости, друг, не хотел.
— Ладно, пошли в двенадцатый зал полигона?
— Ага.
Глава 7
Я сидел в библиотеке и отрабатывал назначенное наказание за невежливое отношение к преподавателю. Самое интересное, что помимо меня был наказан практически весь поток. Кому-то влетело больше, кому-то меньше, не в этом суть.
Преподаватель темной кафедры поочередно поднимал всех учеников, обзывая бездарностью, расписывал все их недостатки в знаниях.
Он пришел подменить на занятие лорда де Гракхоль, который по каким-то причинам был занят на факультете, и стал проверять знание теории. Видимо, воспитанное во мне чувство достоверности прочитанного было настолько сильным, что я вступил в спор с преподавателем, который, как оказалось, был не согласен с изученным мной материалом и достоверностью источника. И мой довод, что учебник был издан их факультетом, только привел его в ярость. Минус двенадцать баллов, и неделя отработки в библиотеке.
Призрак библиотекаря шарахался от меня, как от прокаженного, он-то видел, кто я есть.
За библиотеку мне реально стало обидно. В ТАКОМ состоянии содержать библиотеку с сотнями редчайших фолиантов? Видимо, директор академии просто списал ее к какой-то кафедре, скорее всего темной, и та поставила призрака, который не пьет, не спит и денег не просит.
Выручили меня никто иные, как домовые, направленные бригадиром. Пришлось на сутки закрыть библиотеку. К концу дня помещение читального зала было отремонтировано, светильники были заменены, столы обновлены до состояния, когда были только-только выструганы и покрыты лаком.
Со стеллажей исчезла паутина, я заметил, как запасливые домовые выносили собранных в банки пауков и выкатывали толстенные бобины паутинного шелка. К вечеру примчался какой-то преподаватель из числа верхушки академии и с гневными криками пытался наехать: «Почему библиотека закрыта и адепты не могут получить литературу». Пройдясь по помещениям библиотеки, он в шоковом состоянии вернулся туда, откуда пришел, видимо такого порядка он не видел давно.
Наутро следующего дня призрак, которого я отловил, встречал всех за новой стойкой и выдавал книги так, как это полагалось, а не из рук вон плохо.
Кабинет директора академии был одним из тех мест, попадая куда, посетители часто забывали причину их визита. Кабинет был полон диковинных вещей и артефактов, разложенных на полках, в шкафах под заклинаниями сохранности или подвешенными в воздухе заклинаниями.
Директор читал и перечитывал еженедельно поступающие жалобы от преподавателей на тех или иных учеников и, наоборот, от сынков и дочерей богатых и знатных фамилий на преподавателей, оскорблявших их достоинство и честь рода.
В очередной раз скомкав очередной опус на три листа, он взял следующее письмо, в котором на одном единственном листе извещалось, что во время отработки таким-то — таким-то адептом был произведен полный ремонт библиотечных помещений и читального зала. А ниже приписка о поощрении данного адепта с пояснением, что он обучается как стипендиат.
«Надо лично посетить и посмотреть, что он там наворотил. А то от адептов можно дождаться только полного уничтожения библиотеки!»
Внезапно в распахнутую дверь ворвался вихрь, собравшийся в стройную девушку с длинными черными волосами и большими голубыми глазами. Несмотря на то, что уши девушки были обычными, в ней явно чувствовалась эльфийская кровь, доставшаяся ей от бабки по материнской линии.
