Александр Зотов - Еще один Фэнтезийный мир
Между тем перепуганный грызун, оправившись от разряда током, сообразил, что если он так и будет сидеть на Шусе, ему крышка. Он запрыгнул на плечо Фамбера, пробежал по его руке и перепрыгнул на солдата. Все бы ничего, ведь солдаты мышей не бояться, но Шус не к месту вспомнил о своих достижениях в магии. Он решил изничтожить это подлое животное, причинившее столько неприятностей. Шус сконцентрировал свой помутненный взор на грызуне. Сделав волевое и магическое усилие, Шус запустил сгусток энергии в то место, где секунду назад была мышь.
Грызун, конечно, увернулся, но куда-то энергия должна была деться (ее не надо винить, мозгов то у нее нет) и она подожгла одежду солдата. Тот, естественно испугано запрыгал, туша казенную форму. Мышь спрыгнула с солдата и побежала по коридору.
Она довольно быстро добежала до ресторанной кухни на втором этаже и скрылась в кладовой. Там она повстречалась с мышем, главарем мышей второго руфухиди. Это была любовь с первого взгляда. Через полгода этого руфухиди пришлось снять с рейсов и провести полную санобработку. Детки мышиной четы прогрызли и проели все, что можно было прогрызть и проесть. И, несмотря на то что считается, что шатры, произведенные в Лендале, никогда не сваливаются, этот опасно закачался. Но вернемся назад в пространстве и времени.
Все почти успокоились. Шус уже не дымился и только почесывал затылок – уж слишком больно бил учитель. Фамбер сидел и почесывал руку. Такие эмоциональные выбросы энергии вызывают зуд и покалывание. Ведьмочка только изредка издавала какие-то звуки, отдаленно похожие на икоту. Холдар задумчиво слизывал кофе с подбородка, а солдат стоял по стойке смирно, с дымящийся дыркой в форме как раз на том месте, где обычно перекрепляют орден.
– Ну и, что вы здесь забыли, солдат?
– Прибыл под ваше начальство, ваше сиятельство улфулдар Холдар, пусть…
– Не надо, я уже сыт по горло твоими пожеланиями! Во имя всех темных богов, зачем ты прибыл под мое начальство?
– По приказу афупара караванной охраны. Бур-Бур-Свин-я, ваше сиятельство улфулдар Холдар!
– Во-первых, почему вы оскорбляете свое непосредственное начальство?
– Я не оскорбляю, ваше сиятельство улфулдар Холдар!
– Но ты обозвал его свиньей!
– Не свинья, Свин-я, ваше сиятельство улфулдар Холдар! Бур-Бур-Свин-я!
– Ладно, во-вторых, какого… вы мне нужны под моим начальством, солдат!
– По приказу Бур-Бур-Свин-я!
– А поточнее.
– Поточнее Бур-Бур-Свин-я, сказал, если вы не примите меня в знак искупления его вины, то он, Свин-я вскроет себе вены, повесится, вырежет ложкой свою свиную душонку и переспит со всем гаремом халифа за одну ночь!!!
– Так и сказал?
– Да!!!
– Но постой, что за преступление он совершил?
– Он не узнал вас, там внизу на пропуске.
– Ох уж мне эти халифатские приличия… Солдат, от тебя можно избавиться?
– Если хотите, можете меня убить ваше сиятельство улфулдар Холдар! Вот вам моя сабля!
– Убивать я тебя не буду… ладно как твое имя, солдат?
– Фур-Бур-Каф, ваше сиятельство улфулдар Холдар!
– Можешь идти!
– Не могу!
– Почему?
– Мне приказали всегда быть при вас!
– Ладно, тогда постой за дверью. И еще хватит орать и напоминать мне все время, что я Холдар.
– Слушаюсь, ваше сиятельство улфулдар Холдар!!!
Фур-Дур-Каф развернулся, сделал два шага, закрыл дверь и встал по стойке смирно за дверью.
– Нда! Нечего сказать, – начал Фамбер,– так вот, Шус, ты ПОЛНЫЙ ИДИОТ! Но это уже не новость. А на чем я остановился… ах да, я как раз хотел начать допрос в смысле хотел расспросить тебя, девочка. Расскажи, как все было.
– С самого начала?
– Да, конечно!
– Я родилась…
– Ну, не настолько сначала, хотя ладно, только побыстрее.
– Я…
– Еще, кстати, как тебя зовут?
– Меня зовут Ветриана, но мне больше нравится Ветри или еще лучше Втри.
– Имя не очень-то халифатское…
– Да, я как раз к этому подхожу.
Я родилась не в халифате. Мои родина лежит где-то на западе у моря, но я точно не знаю где. Когда мне было только пять я путешествовала с отцом по какой-то степи. Я не помню, кем был мой отец и зачем мы ехали, зато я отлично помню тот день.
На нас, а мой отец был не один, с нами путешествовали еще какие-то люди, налетели кочевники.
Они почти всех убили, а тех, кто остался жив, они привязали к коням и тащили до тех пор, пока те не умерли. В живых остались только я и моя няня. Так она мне говорила.
Около года мы прожили у кочевников. После нас привезли в Бахтир-Таль-Асу, на небольшой рынок. Меня купила Агафья.
Она была уже тогда старой, кривоносой, седой, толстой ведьмой. Первые года три я мыла пол, посуду и приносила тапочки госпоже Агафье. Когда мне исполнилось девять, она сказала, что будет меня учить. Вначале я, правда, только размешивала порошки и котелок драила, но потом она начала учить меня настоящей магии, как она сама выражалась. Когда мне было пятнадцать, Агафья умерла. В своем завещании она написала, что освобождает меня, и оставляет все свое имущество.
Я занялась единственным делом, какое хоть как-то умела делать. Я продолжила дело Агафьи. Как псевдоним взяла имя своей учительницы. Согласитесь, Втри – не самое лучшее имя для базарной ведьмы.
Правда, довольно быстро я поняла, что люди, когда идут к ведьме, хотят видеть настоящую ведьму. То есть неопрятную, седую, кривоносую старуху. Вначале я попыталась по книге, доставшейся мне в наследство от госпожи Агафьи, «Привороты, завороты и превращения или книга для настоящей ведьмы» немного изменить свою внешность. Но у меня ничего не получилось.
– И не должно было получиться, эта книга, девочка, написанна полным шарлатаном для дурех без всяких магических способностей.
– Я это поняла и решила пойти другим, более простым путем. Я просто наняла актрису «Балаганного Театра». Ее выгнали из него со скандалом, уж не знаю каким именно, и она была готова на любую работу. В театре она играла злобных тещ, ведьм и злобных тещ, которые были к тому же еще и ведьмами.
Схема была такая. Она сидела спереди и делала вид, что колдует, именно так, как это хотели увидеть, а я стояла за ширмой и слушала, чего хочет посетитель. Если он не просил наслать на кого-нибудь порчу, я делала то, что он просил. Правда, было человек десять, которые в силу разных причин знали настоящие положение дел, но они никому не говорили. С одной стороны у них была скидка, а с другой – уверенность, что их заказ всегда будет исполнен. Выручку мы делили пополам…
– Можешь побыстрее перейти к событиям вчерашней ночи?
