Роберт Джордан - Новая весна
– Надеюсь, на этот раз из-за своего языка она не угодит в кипяток, – тихо сказала Суан, словно прочитав мысли Морейн. Впрочем, они обе слишком хорошо знали Сарен. Они дружили, но временами подруга становилась совершенно невыносимой. Ее недостатки искупало одно: сказав не то, что следует, она как будто и не понимала неуместности своих слов, точно так же, как не осозновала красоты своего лица.
Когда девушки отъехали на несколько сотен шагов, сияние вокруг Суан исчезло, и Морейн тоже отпустила Силу. В конце концов, их могла увидеть кто-то из сестер.
Следующий лагерь, расположенный в какой-нибудь миле к югу, оказался больше первого, беспорядка в нем тоже было больше, и здесь никто не записывал имен. К тому же шум тут царил неимоверный, кузниц было шесть, а бегающих и орущих ребятишек – вдвое больше, чем в первом. Здесь тоже почти не было заметно мужчин, и коновязи пустовали, но, как ни странно, в лагере обнаружились закрытые экипажи. Морейн вздрогнула, услышав, мурандийский акцент. Мурандийцы слыли людьми вздорными, вспыльчивыми и щепетильными в вопросах чести, в которых никто, кроме них, не разбирался, из-за чего постоянно возникали дуэли. Однако, когда Стилер объявил о цели их визита, – проревев об этом на весь лагерь голосом, какой испугал бы и быка, – никто не стал устраивать свары. Очень скоро двое худосочных юношей в заношенных плащах вынесли для Морейн и Суан стол и пару стульев. Стол поставили на открытом месте. Двое других юнцов принесли жаровни на треножниках, поставив их по бокам стола. Возможно, порученное дело не окажется все же столь уж неприятным.
Глава 5
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЕРДЦЕ
Когда Морейн уселась на стул и раскрыла перед собой на столе планшет, она уже по-другому смотрела на свое положение. На открытом воздухе тепло от жаровен быстро улетучивалось, почти не доходя до нее и не смягчая холода, а дым тонкими серыми струйками плыл прямо в лицо, щипал глаза и временами заставлял кашлять. Несмотря на толстые ботинки и вторую пару чулок, ноги у нее замерзли еще при езде, а сейчас, на утоптанном снегу, они совсем заледенели. Кроме того, вокруг стола толпилось около сотни женщин, большая часть – с младенцами на руках, и все в один голос шумно требовали, чтобы именно их имена были занесены в списки первыми. Носили они грубую шерстяную одежду, однако около полудюжины были в шелках или, по меньшей мере, в искусно расшитых платьях хорошего покроя, указывавших на достаток, или благородное происхождение владелиц, или на то и другое сразу. Впрочем, эти женщины кричали не меньше остальных. Благородные дамы, вопящие вместе с простолюдинками! Мурандийцы напрочь лишены представления о пристойном поведении.
Стилер, зажав шлем подмышкой, орал на столпившихся женщин, требуя успокоиться и выстроиться в очередь, до тех пор пока его лицо не потемнело от натуги, но никто не обращал на него ни малейшего внимания. Двое гвардейцев двинулись вперед, собираясь оттеснить женщин, но знаменщик резким жестом остановил их. И правильно сделал – подобные действия могли вызвать взрыв. Морейн поднялась с места, намереваясь призвать дам к порядку, хотя понятия не имела, как это сделать. Ей никогда не приходилось сталкиваться с чем-либо подобным ни в одном из своих имений; если уж на то пошло, она сомневалась, что кто-то из ее управляющих видел такое, а ведь люди обычно свободнее держатся в присутствии управляющего, чем перед лицом владелицы имения. Однако Суан опередила ее, с мрачным видом взобравшись на стул. Она комкала в руках края своего плаща, как будто еле сдерживалась, чтобы не начать размахивать кулаками.
Сияние саидар облекло Суан – она сплетала пряди Воздуха и Огня. Это было одно из простейших плетений, требовавшее лишь крохотной частицы Силы, но когда подруга заговорила, ее голос прогрохотал, подобно грому:
– А ну тихо!
Вполне обычное приказание, хотя и высказанное весьма впечатляющим способом, но гнева в нем не слышалось. Однако женщины испуганно отпрянули, мгновенно потеряв дар речи и застыв словно изваяния. Даже стук молотов о наковальни смолк. Весь лагерь притих, так что Морейн слышала, как лошади у коновязи переступают копытами. Стилер окинул Суан одобрительным взглядом – насколько могла судить Морейн, знаменщика привлекали люди с мощными легкими, – а затем перевел сердитый взор на женщин, столпившихся у стола. Несколько младенцев, впрочем, тут же принялись пронзительно плакать. Когда Суан продолжила, плетение уже потеряло силу, однако голос ее оставался тверд, громок и отчетлив:
– Если хотите увидеть хотя бы пенни, сейчас же выстраивайтесь в очередь и ведите себя подобающим образом. Белая Башня не желает иметь дела с толпами непослушных детей. Держите себя как взрослые женщины, а не то потом придется жалеть об упущенной возможности. – Она кивнула головой, словно бы подтверждая сказанное, и, сдвинув брови, обвела взглядом толпу, чтобы убедиться, поняли они или нет. Они поняли.
Когда Суан слезала со стула, женщины уже спешили выстроиться перед столом в две очереди, причем, насколько заметила Морейн, почти не пихая друг друга локтями и не толкаясь. Одетые получше, разумеется, оказались впереди, их детей несли за ними служанки; но даже они пытались пробиться вперед остальных и обменивались друг с другом уничтожающими взглядами. Возможно, это купчихи – хотя что здесь можно продавать, оставалось для Морейн загадкой. Однажды она видела, как два хорошо одетых, почтенного вида мурандийских купца затеяли посреди улицы драку, с кулаками, разбитыми носами и отлеживанием в канаве. Впрочем, несмотря на незаметные тычки в бок соседки, никто не произнес ни слова, а те, чьи дети начали плакать, старались их успокоить. Кучка девочек лет десяти-двенадцати кутаясь в плащи, собралась поодаль, возбужденно перешептываясь и показывая на них с Суан. Морейн показалось, что она услышала упоминание об Айз Седай. Еще одна девушка, года на три-четыре старше девчушек – примерно в таком возрасте сама Морейн пришла в Тар Валон, – стояла рядом, всячески стараясь скрыть, с какой завистью она на нее смотрит. Многие девушки мечтали стать Айз Седай, и лишь у немногих хватало силы духа, чтобы сделать хотя бы один шаг от мечты к реальности. Скинув с головы капюшон, Морейн откупорила бутылочку с чернилами и обмакнула в нее перо. Она не стала снимать перчатки: тонкая кожа не очень-то защищала от холода, но все же это лучше, чем ничего.
– Ваше имя, миледи? – спросила Морейн. Пухлая улыбчивая женщина, стоявшая перед ней, была одета в зеленое платье с высоким воротом, сшитое, правда, не из лучшего шелка, однако все же из шелка; шелковым был и ее подбитый мехом синий плащ, вышитый красным и золотом. На каждом пальце у женщины красовалось по кольцу с камнем. Возможно, она и не принадлежала благородному роду, но немного польстить никогда не помешает. – И имя вашего ребенка?
