Владимир Журавлев - Время дракона
- Вижу, слышу - поняла! - довольно оскалился Игнатий. - Это хорошо. Значит, сработаемся с тобой, дева! Все у нас получится!
34
Тамара с трудом разлепила веки. Глаза заплыли, словно подбитые. А почему, собственно, словно? Наверняка так и есть. Искусники, может, душу Тамары вкладывали в оружие и впрямь искусно, а вот вынимали грубо, без наркоза. Кулаками в основном.
- Любуйся! - пробасил гном-искусник. - Не зря терпела, дева поджарая, сердцем ярая!
Копье поражало мощью и совершенством отделки. Мастера жмурились довольно.
- Игнатий, - Игнатий, где ты? Вы что, думаете, я против магов с этой жердью пойду?
Игнатий озабоченно склонился над ней.
- Не пойдешь ты никуда, дева, - сообщил он, - ибо с оружием обращаться не обучена. Ведь и охотничий лук тебе не под силу. Копье на меня делалось. Я сам пойду за Серые Пределы, сам и ответ перед Владыкой держать буду. А тебе, юная, еще жить да жить.
- Не ври, смертень, скалолазы долго не живут.
Игнатий испытующе уставился на нее.
- Что предлагаешь?
Тамара села.
- Что такое биатлон, знаешь? У меня разряд по биатлону, чтоб ты знал. Винтовку делайте. Снайперскую.
Игнатий не возразил. Он правильно оценил, что Тамара сказала "надо", а не спросила, "можешь ли". Надо, значит, надо. Таково отношение профессионала к делу. Делаем мушкеты, сделаем и снайперскую. Лишь бы дева выдержала, ей ведь снова придется душу вынимать.
Игнатий объяснил задачу искусникам. Те озабоченно переглянулись, посовещались, засучили рукава и подступили к Тамаре - душу вынимать. Тамара закричала сорванным голосом.
35
- Вы ее почти убили! Ты зверь, Игнатий, не человек!
Голос эльфийского принца гулко отдавался в голове.
- В том и разница, что почти! Оцени мастерство искусников!
Даже с закрытыми глазами Тамара ощутила, как передернуло принца от омерзения.
- Оценил, - раздался холодный голос эльфа. - Цена вашему искусству - смерть. Убивать таких искусников надо на месте. Но вы все уже убиты, и давно. Все, кроме тебя, Могутный! Ведь моя догадка верна? Ведь ты живой в стране мертвых?! Это надо исправить!
Прозвучал короткий, но очень характерный хрип. Тамара подскочила на чем валялась и продрала глаза кулаками. Игнатий сидел на принце, скрутив того в бараний рог. В буквальном смысле. Поразительно, на что способно эльфийское тело, ежели к нему с умом приложить руки. Эльф валялся животом вверх, но в силу специфики позы Тамару не мог видеть. Он вообще не мог видеть ничего, кроме сияющих досок соснового пола.
- Ты никак влюбился в нее, малахольный! - просипел Игнатий, что-то нашаривая одной рукой за пазухой, а другой легко удерживая Сына Леса в винтообразном состоянии.
- Да, я полюбил ее, - придушенно, но тем не менее с достоинством отозвался эльф. - Вы, люди, не понимаете истинной красоты. А настоящая красота, да будет тебе известно, таится там, где начинается уродство. Или, может, еще дальше. Этот дурманящий вкус изысканного очарования безобразия! Тебе не понять этого, Могутный! И я убью тебя, Игнатий, за то, что ты изломал ее болью!
Игнатий наконец достал из-за пазухи что-то напоминающее сбрую для ишака - Тамара видела такие в Средней Азии - и сноровисто увязал эльфа.
- Это надежнее, чем наручники! - сообщил Игнатий, ухмыльнувшись. - С вами иначе нельзя, потому что гибкие вы, как змеи! Вот и лежи теперь, певец изысканного безобразия.
- Недолго мне лежать одному, скоро и ты ляжешь в сыру землю! - предрек эльф.
- Ибо кто-то идет тебе на помощь, - закончил за него Игнатий. - Ага. Ну, люди спят, особенно те, кто мог бы подмогнуть эльфу в гнилом дельце. Остаются гномы. А с чего бы им мстить за твою возлюбленную? Не с чего.
Игнатий замолчал и прислушался. Затем одним прыжком оказался у входной двери - и ударил прямо сквозь нее. Резное дерево разлетелось вдребезги, а рука Игнатия на возврате задернула в дом гнома. Длиннобородый ник головой и явно плыл, ибо получил сокрушительный удар прямо в основание бороды. Но жуткий тесак из бугристого кулака так и не вывалился. Ножик Игнатий забрал с трудом, а гнома аккуратно посадил к стене.
- Пламенный привет, - хмуро поздоровался Игнатий. - Ну, излагай, с чем пришел.
- Ты покойник, Игнатий! - провернул непослушную челюсть гном. - Твоя война против магов никому не нужна! Мы изведем тебя, чтоб не рухнул благодатный мир в стране мертвых!
Гном прилег у стены, исчерпав на гнев остаток сил.
- Изведут они ... - пробурчал Игнатий. - Кто они? Принц эльфов и сын старшины гномов? А еще кто? Мда. А ведь много их наберется. Так лучше бы их и не дожидаться? А что тогда?
Игнатий помолчал, вздохнул и произнес не оборачиваясь:
- Собирайся, дева. Судьба нам уходить до срока. А то ведь пришибут. На всех у меня сил не хватит.
- Надо бы пришибить! - буркнула Тамара, поднимаясь. - Чтоб отлились тебе женские слезы. Всю душу вынули, гады!
- А как иначе? - рявкнул Игнатий, оборачиваясь. - Ты же ни расслабиться, ни поддаться не умеешь! Вот и пришлось вышибать! Скажи спасибо, что живу оставили! Мертвая ты, между прочим, более для дела пригодна была бы!
- Спасибо. Хоть не зря мучили-то?
Игнатий остыл.
- Смотри, любуйся, - буркнул он, указав на верстак.
Под холстиной покоилась изящная длинноствольная игрушка. Тамара недоверчиво вскинула ее к плечу. Легкая! Поймала стволом Игнатия.
- А стрелять чем? Патронов что-то не вижу.
Игнатий защитно выставил ладонь.
- Ты поосторожней, она без предохранителя! - предупредил он. - Ненавистью твоей она стреляет, в чистом виде. Ну и обычный боезапас есть, отдельно он лежит, чтоб не баловалась.
- А ты боишься никак? Тебе-то с чего? И так мертвый.
Игнатий подошел и мягко отнял оружие. Поднял на нее пустые глаза.
- Я смертень, - напомнил он. - Но уйду на другой уровень, если выстрелишь. Есть ведь еще и смердни.
Тамара вспомнила "улыбу" и поежилась.
- Уходим, дева, - сообщил Игнатий. - И быстро уходим! А то сторонники мирной жизни нам такую войну устроят! Боятся они магов. Привыкли за столько-то веков под защитой Дракона, будто дел у него других нет, как мертвецов оберегать. Ну, дак маги сами придут по наши души! Мда. Ну, не по души, конечно, но за секретами искусников точно придут! И Дракон им не помеха - они теперь так считают ...
Тамара привычно кинула за спину рюкзак.
- Видела я вашего Дракона, - сообщила она презрительно. - Не впечатляет. Лой Ивер сильнее.
Игнатий замер и уставился на нее мертвыми глазами.
- Не впечатляет, говоришь? - просипел он наконец. - Скоро впечатлит, мнится мне! Владыка есть хранитель нашего мира, основ его, а мы ж против основ, сиречь магии, как раз и выступаем. Вот поймает он нас!
