Николай Степанов - Арлангур
— Что б им всем сквозь землю провалиться! Столько людей поубивали! — в сердцах воскликнул паренек.
— Ладно, сделаем, — пожал плечами разрушитель, взмахнул рукой, и мужчина с ромбической прической провалился в пол, но лишь по пояс, застряв в межэтажном перекрытии. — Ты погляди! Он еще и сопротивляется. Точнее, сопротивлялся…
Дух окинул взглядом застрявшего колдуна и понял, что тот уже на пути в мир иной.
— А я, собственно говоря, за вами, Ваше Высочество.
— Тебя прислал отец?
«Интересно, у Дербианта есть дети?» — подумал Еерчоп, подбирая ответ.
— Да. Он приказал надежно спрятать вас от подобных типов.
— Гердилина поедет со мной. — Мальчишеский голос перестал дрожать.
Дух подошел к принцу и впервые увидел его в профиль. Дорожный костюм плотно облегал стройную фигуру, в которой призраку что-то показалось странным.
— А ну, снимите капюшон, — приказал он королевскому отпрыску.
— Как вы смеете! — первый раз подала голос нянька, загородив наследника своей пышной грудью. — Король за подобную дерзость может и головы лишить.
— Ничего страшного, — невозмутимо отмахнулся дух. — На первых порах могу и без головы обойтись, а потом отращу себе новую. Пусть принц покажет лицо, иначе я могу подумать, что меня здесь дурачат.
Капюшон откинулся сам собой, открывая далеко не мальчишеские черты. Однако не на них сейчас обратил внимание разрушитель. Он стремительно бросился к наследнику, едва не сбив на своем пути дородную Гердилину.
— Твой? — В руке Еерчопа оказался длинный волосок.
— Мой, — сказала девушка. Такое лицо не могло принадлежать особе мужского пола, даже самого юного возраста.
— Быстренько прикрепи обратно и не роняй. — Дух еще пристальнее взглянул на собеседника и только сейчас сделал «великое открытие». — Ты девица?
— Да, — созналась она.
— А почему такая красивая? — еще сильнее удивился дух.
— Я не знаю, — смутилась дочь Бринста.
— Ладно, допустим. А сколько тебе лет, ты тоже не знаешь?
— Скоро будет семнадцать.
«Странно, — подумал Еерчоп. — Эти трое что, не знали о заклятии первого лица?»
— Ты точно из королевской семьи? — на всякий случай решил уточнить он.
— Да. Единственная дочь повелителя Далгании
— Значит, являешься прямым наследником Его Величества. Я прав?
— Да, — неуверенно ответила принцесса
— Тогда все нормально. Уходим через подвал.
Глава 8. БУДЕМ ДОГОВАРИВАТЬСЯ
— Варлок, ты не знаешь, что это были за люди? — спросил Арлангур, когда ученик с учителем вернулись на прежнее место.
«Тут самого себя толком не знаешь», — мысленно хмыкнул остроухий хищник, а вслух произнес:
— Раньше я таких точно не встречал. Хотя уверен, в этот лес они пришли за тобой. Вот только ума не приложу, как им удалось почувствовать существо, не оставляющее магического следа в пространстве?
— Кстати, о магии. Ты обещал заняться моим взрослением. Если так пойдет и дальше, то я… ой, — юноша запнулся, вспомнив о запрете учителя, — Арлангур умрет раньше, чем вырастет.
— Не хотелось бы спешить с твоим образованием, но медлить становится опасным. — Варлок медленно потянул воздух носом. — Прямо сейчас и займемся, пока поблизости нет хищных тварей. Пойдем.
Они вышли на опушку небольшой дурманитовой рощи.
— Здесь и начнем, — остановился зверь неизвестной породы. — Еще раз напоминаю: я не собираюсь делать из тебя мага. Моя задача воспитать человека, способного постоять за себя. Поэтому забудь о чародействе и прочей ерунде. Ты сможешь научиться противостоять колдовству, только если будешь внимательным и упорным.
— Как?! Из меня никогда не получится волшебника? — побледнел юноша. — Человеку, не имеющему предназначения, никогда не одолеть нормального мужчину. Ему даже с женщиной не справиться.
— Оказывается, мы все уже знаем. Тогда зачем тебе учитель?
— Арлангур думал, что ты поможешь.
— Я не отказываюсь от своих слов, но помочь можно лишь тому, кто не отвергает помощь.
Ломать стереотипы всегда трудно. Когда первые шестнадцать лет жизни тебе постоянно твердят, что придет день — и ты получишь новые грандиозные возможности, к этому привыкаешь. Не надо готовить себя к чему-то определенному, ведь вполне может оказаться, что предназначение перечеркнет все твои предшествующие труды.
Арлангур отличался от сверстников именно тем, что был твердо уверен в своем предназначении охотника. Другой мысли он не допускал, а потому с мальчишеским рвением перенимал опыт отца. Будущий охотник строил далеко идущие планы, и ему было просто необходимо в самом ближайшем будущем выделиться среди других охотников. И вдруг такой удар судьбы.
— На что способен человек, лишенный предназначения?
— Тебе перечислить? Пожалуйста. Он может выжить в лесу, где любого другого наверняка бы съели. Способен уничтожить тразона — тварь, которую не всякому охотнику удается добыть за всю жизнь. Наконец, ему под силу одолеть трех не просто сильных, а могучих колдунов. Тебе этого достаточно?
— Мы сделали это вместе, — неуверенно возразил сын Зарлатонга, с его лица исчезло обиженное выражение.
— Я хоть раз пользовался магией?
— Но ты знаешь….
— Именно знания спасли нас и от хищников, и от магов. Другого образования я тебе и не обещал, — облегченно выдохнул Варлок.
— А ведь и правда! — удивился Арлангур. — Мы их победили без магии! Но разве со всеми так получится?
— Мы продолжаем болтать или переходим к учебе?
— Переходим к учебе, — как эхо отозвался парнишка.
— Тогда учти, ты имеешь право задавать вопросы только тогда, когда я тебе разрешу. А теперь слушай и запоминай. Что есть волшебство? — Хищник приподнял переднюю лапу и посмотрел на подушечку, скрывающую когти, как будто текст лекции был записан именно там. — Ты думаешь — создавать разрушительное пламя, напускать ураганы, заставлять землю содрогаться или вздыбливать морские волны и есть настоящее волшебство? Можешь смело плюнуть в глаза тому, кто станет утверждать такое. А вот когда из маленького семени вырастает огромное дерево, когда солнце, воздух и вода, объединяясь, создают многоцветье радуги, когда пламя превращает, казалось бы, обычные камни в прочный металл — это действительно высокое искусство, достойное уважения. Если бы человек научился слушать природу, понимать ее проблемы, у него своих стало бы гораздо меньше.
Варлок протянул лапу в сторону высохшей ветки стоящего рядом дерева — и на той зазеленели листья.
— Когда человек, пользуясь своими способностями, заставляет неистовствовать ветер, создает бушующее пламя или превращает одну тварь в другую, он совершает насилие над природой, — продолжил учитель. — В далекой древности существовала четкая грань между волшебниками и колдунами. Одни следовали строгим правилам, главное из которых гласило: «не навреди», а другие действовали только ради личной корысти.
