Вадим Панов - Правила крови (антология)
Магистр Горностаев перехватил выразительный взгляд Де Гира и тонко улыбнулся:
— Я здесь ни при чем, Франц. Я просто намекнул магистру Саламандр, что в столь трудный момент Чудь должна быть едина.
— Надеюсь, все было проделано с должной осторожностью?
Де Лок кивнул:
— На этот счет не волнуйся.
— Семья Гюнтера Шайне ведет себя тише воды и ниже травы, — взял слово Гуго. — Когда в Ордене узнали, что Гюнтер принимал Золотой Корень, его постарались вычеркнуть из памяти. Братья Гюнтера просили передать, что сделают все, чтобы смыть позорное пятно со своего рода. С этой стороны угрозы твоей власти нет.
Честолюбивый Гюнтер занял пост мастера войны после отставки Франца, но не сумел устоять перед роковой страстью к Золотому Корню, наркотику, превращающему гордых рыцарей в пускающих слюни идиотов. Этот факт, вкупе с бездарным руководством Гюнтера военными действиями, заставил влиятельную семью признать власть де Гира.
— А что творится в мастерских?
— Твой авторитет среди магов всегда был высок, — развел руками де Лаэрт. — Мне приходится чаще выслушивать панегирики в твою честь, чем убеждать, чтобы нашу партию поддержали.
— Я не доверяю мастеру иллюзий, — холодно произнес Франц. — Он был близким другом Леонарда.
— Я помню и уже принял меры, — улыбнулся Гуго. — Мастер иллюзий стар, и месяца через два будет поставлен вопрос о его смещении. Я договорился с мастерами превращений и стихий, они поднимут эту тему на заседании Ложи Мастеров.
— Кем ты планируешь заменить старика?
— Хотел предложить тебе подумать о Конраде фон Алхаузене.
— Он вроде считался любимчиком мастера иллюзий? — прищурился де Гир.
— Считался, — согласился Гуго. — Но Конрад далеко не идиот и прекрасно понимает ситуацию. Он сам вызвал меня на разговор и заявил, что ты можешь рассчитывать на него в любом деле.
— Порядок, — медленно кивнул Франц. — Я подумаю. — Он помолчал. — Мы действительно хорошо поработали.
Результаты выборов великого магистра Ордена были вполне предсказуемы, но де Гир не желал прослыть узурпатором. Франц требовал поддержки всей семьи, или, по крайней мере, большей ее части, и его сторонники сбились с ног, укрепляя авторитет партии среди чудов.
— Как прошли переговоры с Фетом и Нерой? — поинтересовался Себастьян.
Лидеры семьи Хван приезжали в Замок рано утром, и де Гир четыре часа беседовал с ними наедине.
— Благожелательно. Им понравилось предложенное мною изменение вассальных обязательств, и хваны охотно принесут присягу новому великому магистру.
— Подтвердят верность, или…
— Хваны принесут присягу по главному обычаю, — Франц позволил себе улыбку.
— Молодец, сынок!
Вот уже несколько сотен лет гордые хваны ограничивались подтверждением данной давным-давно вассальной клятвы, и то, что де Гир убедил вождей четырехруких провести церемонию присяги по главному обычаю, произведет впечатление на чудов.
— Четырехруких уважают, — кивнул Рик. — Гвардейцам понравится, что они окажут тебе такое уважение.
— Это станет отличным завершением коронации, — одобрительно произнес Гуго. — Твой авторитет поднимется до небес.
— Кстати о коронации, — негромко бросил де Лок. — Мне кажется, возможны небольшие проблемы.
— Не просто кажется, — поддержал старого Горностая Бамбарда. — Если не принять мер, на коронации обязательно проблемы возникнут.
Гуго не сказал ничего, но кивнул, подтверждая, что полностью согласен с друзьями, и три пары глаз устремились на Франца. От него ждали решения.
Де Гир выдержал небольшую паузу, задумчиво покрутил в руке золотую авторучку и тихо спросил:
— Он не угомонился?
— Вчера вечером Эдмон де Сент-Каре вновь встречался с Драконами и говорил, что ты узурпатор.
— Его слушали?
— В отличие от Шайне, старый Леонард не был наркоманом, — вздохнул де Лок. — Он допустил ошибку, но смыл ее кровью, и репутация рода не пострадала.
— К тому же у Эдмона есть авторитет. Он честно бился под стенами Зеленого Дома и был среди тех, кто прикрывал отход войск. Его уважают.
— Жаль, что мы не можем его тронуть, — задумчиво произнес Себастьян.
— И не станем даже думать об этом! — отрезал Франц. Де Лок мрачно посмотрел на племянника.
— У нас есть два пути, Франц: убить Эдмона тайно или всенародно. На мой взгляд, публичная смерть сына Леонарда де Сент-Каре гораздо больше повредит твоему авторитету, чем… острый приступ старой болезни, например…
— Или объявим, что Эдмон принимал Золотой Корень?
Де Гир жестко посмотрел на подавшего голос Рика.
— Это плохая мысль.
— Но Себастьян прав, — покачал головой Бамбарда.
— Я думал, у детей де Сент-Каре хватит ума не будоражить Орден, — проворчал Гуго. — Но Эдмон закусил удила. Во время коронации он вызовет тебя на дуэль, ссылаясь на Правила Крови. Ты не сможешь отказаться.
— Я не хочу его убивать. Достаточно того, что на моих руках кровь его отца.
— Романтическая чушь! — взорвался Себастьян. — Леонард сам выбрал свою судьбу, и, если бы не ты, Замок был бы оккупирован зелеными и навью.
— Ну, это уж слишком, — улыбнулся Франц.
— Хорошо, пусть не оккупирован, — сбавил обороты магистр Горностаев. — Но то, что от Великого Дома Чудь остался бы только Источник, это точно. Любой, у кого есть хоть капелька мозгов, понимает, что, если бы не ты, под стенами Замка появились бы гарки и люды.
— Формально молокосос прав, — буркнул Рик. — Его отец убит. И Правила Крови позволяют Эдмону вызывать Франца на поединок.
— Великий магистр стоит выше Правил Крови.
— До окончания коронации Франц является обычным рыцарем.
— До окончания коронации, до окончания коронации… — де Лок чихнул, вытер нос платком и проворчал: — Я с ним разберусь до начала коронации.
— Я же сказал — нет, — тихо, но очень и очень жестко произнес де Гир.
Спорить магистр не стал. Старик прекрасно знал племянника и понял, что в данном случае настаивать на своем не следует.
— А как такие проблемы решались раньше? — задумчиво поинтересовался Бамбарда. — Вряд ли наш случай уникален.
Обычно смена власти в Ордене проходила безболезненно. Великий магистр тщательно готовил себе преемника и называл его на Совете Ордена. Теоретически можно было выставить и другие кандидатуры, но обычно мастера соглашались с мнением старого властелина. Великий магистр не имел права предлагать на свой пост родственника, и, если сын считал, что достоин продолжить дело отца, он выходил на Совет Ордена как независимый кандидат.
