Дэйв Дункан - Предназначение
А голубой килт должен принадлежать Шонсу. Он выглядит несравненно больше соседних. Неплохо было бы для уверенности взглянуть на его заколку, но можно предположить, что в этом идиотском походе не участвовали другие Седьмые. Наверняка не в характере Шонсу было разделять власть.
Воины застыли в ожидании. Ритуал был очевиден. Он должен был выступить вперед и отдать салют погибшим — и своему собственному килту!
Он кивнул позеленевшему Ннанджи и шагнул вперед, толпа расступилась перед ним. Он прошел между двумя каменными скамьями, потом — через проход в первом ряду изгороди. За собой он слышал топот сапог Ннанджи. Взглядом он приказал ему остановиться.
Цепочка килтов свисала над вторым рядом изгороди. Голубой висел ниже всех в середине. Не останавливаясь, Уолли вскочил на перекладину загородки, выхватил свой меч, махнул им над головой, потом выгнулся назад, пока не потерял равновесия, и успел вложить меч в ножны прежде, чем коснулся земли. Совсем неплохая демонстрация гимнастических упражнений для воинов! Голубой килт хлопнулся на землю. Он повернулся и шагнул назад к Ннанджи, стоящему с вытаращенными глазами.
Они вместе салютовали, потом в полной тишине вернулись к Тиваникси.
— Этот был подделкой, милорд, — сказал Уолли. — Оставшиеся должны быть отомщены, но не этот.
У него не было никаких соображений по поводу того, что произошло с Шонсу, — он бежал даже без своего килта, вот почему появился в Ханне как Безымянный. Похоже, что никто этого не знал, не исключено, что и колдуны тоже.
Подозрения Тиваникси не рассеялись — что это за лидер, единственный оставшийся в живых?
— У меня здесь есть менестрели. Лорд Шонсу. Не перечислишь ли нам имен погибших?
Как отвечать на это? Что-то вроде фехтования в темноте. Безобразие! Сорок девять имен после полугода — слишком многого от него хотят даже по меркам долитературной эпохи.
— Нет, милорд. Ни имен, ни рангов. Позволь им сравняться в славе.
— Тогда расскажи нам об их героизме и происках колдунов, погубивших их.
Уолли покрылся холодным потом. Он надеялся, что это не очень заметно. Он был так занят своими проблемами, что забыл о возможности их наличия у Шонсу.
— И этого тоже не будет.
Возмущение прорвало тишину вокруг него. Генерал потерял армию и еще отказывается говорить об этом?
Все были против Седьмого, исключая разве другого такого же. Тиваникси, похоже, собирался встать на его сторону. Но он должен был заботиться о чести. Он не мог позвать на помощь солдат, стоящих за ним. Ему оставалось либо принять этот отказ, либо вызвать на дуэль отказавшегося.
Или еще он мог обвинить его.
Лицо кастеляна оставалось непроницаемым.
— И ты не присоединишься к сбору, ища отмщения, милорд?
— Я должен исполнить обет, милорд, — покачал головой Уолли.
— Но Богиня привела тебя сюда. Не исключено, что Тиваникси с остальными вместе ломали головы, какому Богу принесен этот обет.
— Привела, — признал Уолли и заметил, что подозрения ослабли, замешательство же возросло.
— Ну а как насчет Пло? — спросил он. — Зови своих герольдов. Лорд Тиваникси.
— Я из Пло, милорды, — произнес чей-то голос. Нервного вида Третий прокладывал себе дорогу к первому ряду. Он салютовал кастеляну, а потом — Уолли. Его перевязь была украшена топазами. Уолли обернулся к Тиваникси.
— Менестрели.
Кастелян махнул рукой в сторону кучки гражданских. Менестрели бывают разного пола и веса. Уолли увидел полную пожилую женщину. Четвертую, и двоих костлявых мужчин в желтых килтах, да еще очень высокого юношу на заднем плане, внимательно всех разглядывающего. Менестрели носили длинные волосы и лютню за спиной. Лютня же и была их меткой на лбу.
Взяв у Джии тюк с килтами и перевязями и два меча от Катанджи, Уолли начал свой рассказ. Он не упомянул о своем совете Полини, но рассказал о долгом дневном противостоянии этого человека врагам. Потом спросил Ннанджи, не хочет ли тот чего-нибудь добавить. И Ннанджи начал патетический пересказ своего разговора с умирающим — слово в слово.
Воины позабыли о других делах. Пока говорил Ннанджи, Уолли разглядел проходивших в ворота новых любопытных. Но вот в живых никого не осталось, и Ннанджи закончил повествование. Менестрели задали пару вопросов, после чего поклонились и отправились вырабатывать официальную версию. Менестрелям необходима память, как у Ннанджи, не меньше, чем хороший голос. Они взяли с собой для получения информации о прошлом, как предположил Уолли, Третьего из Пло, который забрал тюк и мечи и даже не пытался скрыть рыданий.
Тиваникси выглядел сердитым и ничего не понимающим. Лорд Шонсу, оказывается, мог постоять за честь воинов, когда хотел того. Но почему двух, а не сорока девяти?
— Займемся твоими продвижениями, милорд, — заявил он, — потом созовем еще больше менестрелей послушать про события в Ове.
Уолли кивнул.
Тиваникси взглянул на речной костюм Таны и понимающе улыбнулся.
— Адепт Ннанджи, у нас широкий выбор противников для тебя, но проблема с местом. Ты видишь, что здесь, как в овечьем загоне. Нам пришлось ограничить поединки на этой территории, но если ты не против пройти на торговую площадь, мы можем это организовать.
Ннанджи улыбнулся и сказал, что постарается показать свои достижения и в стесненных условиях. Несомненно, выполнение программы потребовало личного внимания кастеляна, который уделял его в основном Уолли. Тот устал от бесконечных подозрений, чувствуя себя как мышь в клетке питона. Тиваникси откровенно не спускал глаз с Шонсу, но и Шонсу был счастлив стоять поближе к Тиваникси.
Конечно, необходимо было соблюсти большое число формальностей. Шестой, против его воли, был выбран вторым судьей и теперь стоял рядом. Уолли убедился, что Джия находится в безопасном месте — между Таной и Катанджи за каменной скамьей. Потом последовал за Ннанджи и обоими судьями на фехтовальную площадку. Толпа растянулась вдоль изгороди, образуя одну из сторон арены, а вдоль скамей и статуй — две другие.
Тиваникси внимательно посмотрел на зрителей и выбрал в противники Пятого, откровенно старше Ннанджи на несколько лет. Ннанджи равнодушно улыбнулся и ничего не сказал. Не было необходимости объявлять правила — кандидат выдерживает два боя, лучше — три. Тиваникси скомандовал начинать.
— Выпад!
— Раз! — воскликнул Ннанджи.
— Согласны! — ответили судьи, пытаясь хоть что-то понять. — Продолжай! Выпад! Паррэ! Защита!
— Два! — объявил Ннанджи. — Следующий, пожалуйста.
Пятый удалился ошеломленный. Толпа застыла в тишине, но по ней пронесся ропот, и внезапно Пятых стало отыскать не легче, чем динозавров во дворе.
