Игорь Дравин - Ученик
— А насчет шансов. Один мой знакомый любил говорить, что и мышь имеет шанс против слона. Матвей я не сдался.
— Хорошо, — облегчено сказал он, — никогда не думал, что смогу привязаться к кому-то так быстро. Не дай себя убить.
— Постараюсь. Подскажи, почему один кретин так привязался к слову любезный?
Матвей хмыкнул, — это форма обращения вышестоящего к нижестоящему. Например, короля к своим вассалам. Дворянина к слуге и так далее.
Понял. Простолюдин опустил голубка прилюдно. Вах, вах, вах, позор какой. Вай мэ.
— Влад, вот щит.
Беру у Яга небольшой круглый кулачный щит* обтянутый кожей и оббитый по краям бронзой. С внутренней стороны деревянная ручка. То, что нужно. Пора идти. Повернувшись, утыкаюсь глазами в знакомые губы.
— Котик, не дай себя убить, я еще не показала тебе все, что умею.
Так и Арна здесь с остальными волчицами.
— А кроме того, мне очень хочется поразвлечься с кое кем из благородных, — говорит она с улыбкой, но нешуточной тревогой в глазах.
— Заяц, я сделаю все, что могу, но ничего не обещаю.
Наплевав на окружающих, обхватываю ее за шею, наклоняю и впиваюсь в мягкие, податливые губы. Восхищенный и завистливый свист охотников. Иса шлепает меня по заднице, мол, иди уж, пора.
Я вхожу в круг, хорек уже на месте.
— Сладкие у тебя на вид шлюхи, скоро их попробую, — пытается разозлить меня идиот.
Едва не начинаю ржать, представив его в компании развлекающихся по-своему волчиц. Не отвлекаемся, слушаем вступительную речь Берга.
— Поединок между Вином графом Терона и охотником Владом, за честь крови и рода, насмерть. Оружие сталь. Свидетель благородный сэр Крис, барон Ланира, советник магистрата. Секунданты Вотр маг Воды, Илен маг Воздуха, Жар маг Смерти, Горм повелитель Земли, советники магистрата. Преступивший правила умрет.
Четыре фигуры в плащах различного окраса, стали по краю круга на одинаковом расстоянии друг от друга. Одна из них в черном плаще взмахнула рукой и линии, очерчивающие круг, засветились молочно-белым светом.
— Бой, — выкрикнул свидетель.
Интересно, секунданты тут, как я понимаю, следят за правилами и убивают нарушителя. Класс. Все, не отвлекаться, потеха началась. Хорек быстро сокращает дистанцию, держа меч в опущенной руке и слегка прикрываясь щитом. Кончик острой игрушки скользит перед ним над мостовой. Пытается как можно быстрей меня прикончить выпадом, не занимаясь легкой атлетикой. Весьма разумно, но предсказуемо. Я бы тоже так поступил. Ухожу влево и пытаюсь начать движение по кругу. Хорек ускоряется и, наклонившись вперед, ловко выбрасывает меч, целясь мне в живот. Меч хорош, узкий и длинный бастард* с очень острым кончиком. Не хочется получить такой в свое любимое тело, поэтому уход влево со скруткой. Хорек переводит колющий в горизонтальный удар. Ловко, но тоже читаемо. Нырок корпусом вниз, колени согнуть. Вот он шанс! Урод слишком размахнулся, открыв корпус. Слегка разгибаюсь, мах левой и мой щит со звоном бьет по шлему горе фехтовальщика, а теперь поиграем в американский футбол. Шаг, другой вперед и я со всей дури врезаюсь плечом в хорька. Больно-то как, урод успел выставить щит. Терпеть. Еще шаг и, нежно обнявшись, мы с грохотом падаем на мостовую. Рывок вперед, сесть на грудь графенка, прижимая коленом его щит. Левой рукой контроль запястья с мечом. Кровь, откуда? Успел-таки порезать, сука. Плевать. Удар рукояткой ножа по шлему в район виска, замена хвата на нижний. Вставляю нож в щель забрала и наваливаюсь всем телом на рукоять. Всхлип и судорожное подергивание тела. Все. Какая чудесная картина. Рукоять ножа торчит из прорези для глаз. Спасибо, командир, за науку, за вдалбливание салагам простой истины, что бой, это не ринг. Грязных и запрещенных приемов не бывает, есть только эффективные. Лепота, можно расслабиться.
Сразу навалилась слабость. К черту все. Я встаю и осматриваюсь. Левая рука и бок залиты сильно текущей кровью. Порезал меня не слабо. Вперед и с песней к доктору, и как можно быстрее. Кстати, где он? На дуэлях вроде бы положен лекарь. А что за молчание на площади? Все по правилам. Похожу к краю круга, пытаюсь выйти, не судьба. Линия меня не пускает.
— Господа, выпустите меня отсюда. У меня ранка болит, к лекарю надо.
Маг Ворт, кажется, медленно кивнул и линии погасли. И тут площадь взорвалась. Шум, крики, вопли. Дуняшка, повисшая на шее, охотники, отбивающие плечи. Радостное лицо Матвея. Финал лиги чемпионов отдыхает.
— Пустите, бестолочи, ему нужна помощь, — пробившаяся ко мне Ната оттаскивает сестренку и начинает ощупывать.
— Ната, то, что тебя интересует, находится спереди и ниже, — ухмыляюсь я.
— Тем я потом займусь, если получше не найду, а пока стой ровно, лечить буду.
— А ты это умеешь, язва?
— Вот кретин, через член все мозги вытекли, я все-таки магиня Жизни, — пробурчала она.
Огненная волна прокатилась по телу, вызывая сильную испарину.
— Что ты делаешь, сожжешь ведь?
— Все что нужно, я уже сделала, рану закрыла, яда и другой пакости не обнаружила.
— Так быстро, — пробормотал я, рассматривая тонкие рубцы на руке и боку, оставшиеся от ран.
— А что ты хотел? Ната одна из лучших в городе лекарей, — улыбнулся Матвей обнимая меня.
— Не лекарь, а магиня Жизни, — прошипела Ната, — и не одна из лучших, а лучшая.
— Что ж ты, лучшая, рубцы оставила? — давясь смехом, спросил я.
Уж очень потешно выглядела рассерженная, миниатюрная блондинка магиня.
— А на счет рубцов ты к нам попозже загляни, выведем, — хищно осклабившись, сказала Арна.
— Ну все, очухался, выбирай себе замену, остальным тоже хочется поразвлечься.
А вот и Глав, выбив пыль своей ладонью у меня из спины, спешит уделить внимание голубку.
— Да, хватит время терять.
— Назначай замену.
— Чур, я первый.
— А я второй.
— Нет, я второй.
Глав, Яг и другие, знакомые и незнакомые, мне охотники начали нетерпеливо требовать продолжения банкета. Дети и конфеты. Охотники и особи, имеющие несчастье стать их врагами.
— Мужчины, как вам не стыдно, уступите место леди.
Вот и Арна подключилась, а говорят, что феминизм современное изобретение. Счааз. Посмотрел бы я на тех сумасшедших, рискнувших заявить волчицам об их месте в высокой башне и любимом занятии, вышивании крестиком, в ожидании своего суженного.
— Господа и дамы, — величаво обращаюсь я к спорящему народу, — не желая никого обидеть, я предлагаю Вам самим определиться с очередностью и, самое главное, с противником.
— Верно.
— Мне вон того рыженького.
— А мне толстого.
