Роберт Джордан - Возрожденный Дракон
Рев битвы и стон боли волнами поглощали его слова. Воин побежал к несчастной.
— Спрячьтесь в доме, Лея! Спасайтесь! Спасайтесь же. Света ради!
В двух шагах от Перрина уже ходил ходуном троллок с круто загнутым клювом вместо рта и носа. Тело его от плеч до самых колен покрывала украшенная шипами черная кольчуга, троллок подскакивал, взрывая землю ястребиными когтистыми ногами, и поводил кровожадно изогнутой саблей. Пахло от него грязью, потом и кровью. Перрин пригнулся под свист вражьей сабли, коротко, бессловесно выкрикнув, достал троллока топором. Вроде бы ему нужно бояться, но сейчас страх не брал юношу: у него была цель. Главное сейчас — дойти до Леи, увести ее в убежище, а троллок, стало быть, — просто помеха делу.
Но троллок уже ревел и брыкался, катаясь по земле, так что Перрин и не успел заметить, ранил он врага или нанес ему удар смертельный. Воин перепрыгнул через извивающуюся тварь и стал карабкаться вверх по склону холма.
На всю узкую долину расстилались зловещие тени деревьев, освещенных гигантскими кострами. Возле дома Морейн одна из теней вдруг обратилась в троллока, рогатого и козломордого. В руках он сжимал секиру с громадным клювом-шипом, готовясь ринуться вниз, в гущу схватки, но увидел Лею.
— Не смей! — воскликнул Перрин. — Только не Лею! О Свет, нет!
Осыпи скатывались под босыми его ступнями; боли он уже не чувствовал. Троллок взмахнул секирой. Перрин закричал:
— Лея-а-а-а-а-а!
Услышав человеческий голос, троллок развернулся, и блеск его оружия сверкнул в глаза Перрину. Юноша кинулся наземь и вскрикнул, когда вражья сталь чиркнула по спине. Отчаянный бросок — и Перрин пальцами ухватился за козлиное копыто и дернул. Троллок потерял равновесие, шумно грохнулся и покатился вниз по склону, но успел зацепить Перрина ручищами, которые вдвое больше человеческих, и потянул его за собой. Сцепившись, два бойца кубарем катились под гору. В ноздри Перрину ударили вонь козлиной шерсти и почти человеческий запах троллочьего пота. Грудь воителя сдавливали тяжелые руки врага, не давая дышать, круша Перрину ребра. Секира троллока скатилась в ямину, но тупые козлиные зубы вцепились Перрину в плечо, человека стали жевать мощные челюсти. Боль поползла по левой его руке, и воин не сдержал стона. Грудь Перрина силилась вдохнуть воздух, но перед глазами у него уже поплыли черные круги. Смутно он осознавал, что правая рука свободна, и в ней — чудом не оброненный боевой топор. Перрин крепко сжал рукоять топора — как молот, шипом вперед. С ревом, на последнем дыхании, Перрин изловчился и вбил шип в висок троллоку. Без звука тот содрогнулся в предсмертных конвульсиях, разбросал в стороны руки и ноги и откатился в сторону. Совершенно инстинктивно Перрин сжал пальцами топорище, оружие освободилось, а троллок, все еще подергиваясь, заскользил вниз по склону.
Какое-то время Перрин не мог вздохнуть. Горела в спине его рана, прорубленная саблей троллока, она сильно кровоточила. Он все-таки встал, преодолев боль в спине и плече.
— Лея!
Она, как прежде, прижималась спиной к стене дома, шагах в десяти от Перрина. И с прежним выражением лица следила за Перрином. Ему в глаза она старалась не глядеть.
— Не надо меня жалеть! — успел он прокричать. — Не…
Спрыгнув с крыши дома Морейн, медленно, точно птичье перо, к земле опускался Мурддраал. Сколь бы ни длился неторопливый прыжок Получеловека, черный его плащ мертво свисал с плеч, будто бы Исчезающий не летел вниз, а стоял на твердой земле. Безглазый взгляд самой смерти избрал целью Перрина. От Получеловека стлался зловещий запах смерти. Под безжизненным взором Мурддраала Перрина сковывал ледяной ужас.
— Лея! — выговаривали его губы. — Лея! — Одно это сумел сделать Перрин: прошептать имя, лишь бы только не бежать. — Лея! Спрячьтесь скорей, Лея!
Получеловек наступал на Перрина, надеясь, что уже подавил его волю страх смерти. Извиваясь, как змей в любовной пляске, Мурддраал выхватил из-под плаща свой меч, по-змеиному черный, освещаемый пламенем на ветвях деревьев.
— Отрубим треноге ножку — вот она и обвалится! — услышал Перрин. Голос не гудел, а шуршал, как пересушенная кожа.
Вдруг Лея бросилась на черного убийцу, пытаясь схватить его за ноги. Меч-змея будто сам собой метнулся назад, Мурддраал своего удара и не заметил, а женщина повалилась на каменистый склон.
В уголках своих глаз Перрин почувствовал слезы. Я должен был прийти на помощь… спасти Лею… Обязан был защитить ее! Но под взглядом безглазого Мурддраала не только действовать, думать тоже было почти невозможно.
Вот и мы, брат! Мы пришли к тебе, Юный Бык!
От слов, ударивших в глубине его мыслей, голова рыцаря зазвенела, будто гонг после удара, отзвуки звона пронзили все тело. И в то же мгновение через ход, пронзенный звенящими словами, в сознание Перрина вбежали десятки волков — точно таких же, какие теперь ворвались в чашу долины. Волки гор, ростом по пояс человеку. Серебристые, в густой седине, волки рысью вымахивали из ночи, зная об изумлении всех двуногих — ибо набросились явившиеся звери на Испорченных. А Перрин уже из последних сил заставлял себя не забывать, что сам он — человек, а не волк, но волки, седые волки заполонили его сознание. Золотисто-желтый свет их глаз вливался в глаза воину.
Наступавший на Перрина Получеловек остановился, словно вмиг утратив наглость.
— Исчезающий, — произнес хрипло Перрин. Но уже иное имя пришло в его память вместе с ворвавшимися в нее волками. Троллоки, Испорченные, созданные в годы Войны Тени смешением в себе людского и животного, являли собой немалое зло и мерзость, но Мурддраал… — Никогда-не-рожденный! — Молодой Бык сплюнул. Рык искривил его человечьи губы — и воин напал на Мурддраала.
Несущество извивалось вездесуще, как смерть, меч его взлетал, точно черная молния. Но Перрин был теперь — Юный Бык, ибо такое имя принесли ему седые волки гор. Юный Бык, сжимающий в каждой руке стальной рог. Он был теперь вместе с волками, заодно. Он и сам стал уже волком. А каждый волк готов умереть вновь и вновь ради того, чтобы хоть еще один Никогда-не-рожденный был повержен.
Исчезающий пригнулся перед воином-кузнецом, перед новым волком, защищаясь мечом от роковых ударов. Подколенное сухожилие и горло — вот как наносит смертельный удар волк. Отскочив в сторону, Юный Бык преклонил колено, взмахнул топором. Под коленку Получеловека резанул боевой топор. Побежденный враг закричал — от вгрызающегося в кости вопля в иной другой момент у солдата могли вздыбиться волосы на голове, но не сейчас. Мурддраал пал наземь, приподнялся на локте. Получеловек — Нерожденный — не выпустил из рук свой меч, но не успел он взметнуть оружие, как боевой топор Юного Быка поразил его. Отваливаясь от шеи, голова Мурддраала повисла у черного существа за спиной. Но, опираясь на локоть, Нерожденный успел полоснуть мечом своим воздух. Такова судьба Никогда-не-рожденных — умирать долго.
