Вера Чиркова - Маглор. Трилогия (СИ)
Но представить, что за этот мир будет расплачиваться хотя и вредная, но ничем не обязанная королеве ведьмочка, было крайне неприятно. Просто противно. Тем более что именно я приложил все свои способности, чтобы затянуть петлю на ее шейке.
Но особенно тяжко мне было сознавать, что я ее осыпал укорами и поливал презрением в тот миг, когда девчонка пыталась всеми доступными ей методами доказать окружающим, а через нас и королеве, что никак не достойна такой чести.
Следовательно, она было осведомлена о планах королевы загодя – внезапно с убийственной четкостью сообразил я, – и значит, знал еще кто-то из начальства крепости. Но кто это был, меня пока не волновало. Сразу понятно стало другое: он поделился этими сведениями с остальными. Несомненно, не со всеми, но я и те, кто ничего не знал, определенно были в меньшинстве. Потому они и удивлялись так искренне, что Мэлин прекратила всякое сопротивление. Не понимая, с чего это она решила принести себя в жертву, и недоумевая, как именно я сумел ее уговорить.
Святая пентаграмма, как же мерзко… Нет, решено. Не хочу ни степеней, ни званий, ни места в академии. Заканчиваю это дело и возвращаюсь домой. Не потому заканчиваю, что обязан, просто некому, кроме меня, обеспечить им в пути безопасность. И пусть потом прошедшие испытание смотрят свысока, этот путь каждый волен выбрать для себя сам.
Я вернулся к камню, на котором была разложена еда и возле которого уже жизнерадостно двигались челюсти наших стражников и Ганика, нехотя взял пирожок и оглянулся на Мэлин, задумчиво разглядывающую из-под вуали прекрасный вид, открывающийся с этого поворота дороги.
– Если ты не будешь сейчас есть, то к концу путешествия заболеешь, – по обыкновению сухо выговорили мои губы, и я вмиг разозлился на себя за этот тон.
Но она привычно подавила вздох, взяла пирожок и начала жевать, постепенно входя во вкус и со все большим аппетитом. Значит, мне не стоит подавать виду, что я в курсе ее тайн, – пришло неожиданное осознание, иначе меня захлестнут волны упреков, раскаяния, жалости… Нет уж.
Спаси святая пентаграмма.
Пусть все идет так, как и шло, помочь ей я все равно не смогу. Да и не стану, настрого запрещено это нашими законами, вмешательство во внутренние и политические дела королевства. У нас с ними чисто деловое сотрудничество, и этим все сказано.
После еды вставать с камня, прогретого солнцем, вовсе не хотелось, и я в последний раз оглядел окрестности, пытаясь отвлечься от мрачных дум на красоты расцветающей природы. Возникшее в воздухе темное пятно, похожее на дым или низко опустившееся облачко, привлекло мое внимание, и секунду я изумленно пытался понять, что бы это могло быть.
А затем не выдержал и окликнул ожидавшего моей команды командира:
– Сагон, ты не знаешь, что бы это могло быть… вон там, впереди?
– Где? – Он недоумевал всего миг, потом до нас докатился грохот, и мы одновременно сообразили, что это такое.
Обвал. И поскольку снег давно сошел, а камни на склонах просохли, произвольным он быть никак не может.
Стало быть, кто-то обрушил часть склона. Ничего невозможного, если подложить под слегка нависающим участком пару магических камней, которые применяются на строительстве горных дорог и тоннелей. Разумеется, проверить это просто – их привозят с плато магов и после их применения в радиусе полусотни шагов всегда повышенный магический фон.
В душе при этой мысли мгновенно возникло столь знакомое полузабытое ощущение свежести от струящегося сквозь тело потока магии. И страстное желание окунуться в него хоть на секунду, пополнить находящийся на голодном пайке резерв захлестнуло мой разум.
– Коня!
Я произнес это так властно, что Сагон даже не подумал спорить или отказать, подвел ко мне одно их тех животных, что стояло наготове, и ничего не спросил, когда я привычно, одним махом, взлетел в человеческое седло.
– Догоняйте! – Сжав коленями бока животного, я с места послал его вскачь, презрительно посматривая на тяжелую, с цепочками и коваными кольцами кожаную упряжь.
На моем родном плато мы почти не ездим на конях, а если и катаемся, то используем совершенно другую сбрую. Хотя и учимся управляться с вот такой, чтобы не оказаться во время практики в невыгодном положении или опасности из-за небрежения к человеческим привычкам. Но уродующие лошадей железки ненавидим просто до глубины души. Наши дайги намного изящнее и выносливее, с детства приучаются слушать команды и управляются голосом и прикосновением руки.
Проскакав через мост, я выехал на ровную дорогу, ведущую, как сказал тот парень, к дому охотника, и погнал коня по самой середине, сообразив, что теперь могу не бояться встречных карет. Да и всадников тоже, по логике, неподалеку могли оставаться только те негодяи, что устроили обвал.
И мне заранее было их не жаль.
За то, что они решились на такой подлый поступок, за то, что судят о силе маглоров по их затрапезному виду и тощим кошелькам, полагалось хорошенько проучить бандитов, и у меня просто руки чесались от предвкушения. Жаль было лишь себя, потраченный на наказание подлецов резерв да огорчала необходимость потом отчитываться перед наблюдателями.
Не доезжая нескольких шагов до первых камней преградившего дорогу завала, я резко остановил коня и коснулся своей шапочки мага, включая сразу все следилки и всю защиту.
Мои сигналки не нашли никого поблизости, но магия, как я и предполагал, просто светилась немного выше по склону, там, где темнели и чуть поблескивали на камнях пятна свежих сколов. Спрыгнув с коня, я немедленно вскарабкался как можно ближе к этому месту, торопливо открыл все пути и достал подаренную Ренгиусом коробочку, где в специальных гнездах лежали накопители. Такие делают только магистры на плато, и магии они собирают в несколько раз больше, чем самые чистые и безукоризненные кристаллы, попадающиеся в природных месторождениях. И потому каждый контейнер надежно защищен от потери и воров.
Несколько минут я судорожно собирал все, что мог собрать, и, как последний скряга, сливал в накопители, а когда понял, что остаточный поток магии иссякает с каждой секундой, с неохотой закрыл контейнер и с этой секунды тянул всю энергию только в себя.
За эти минуты я успел прикинуть приблизительный план, каким нас пытались поймать в ловушку или даже убить неизвестные бандиты, и почти искренне пожалел, что слишком себя люблю. Иначе отвесил бы себе такую же смачную оплеуху, как когда-то отвешивала Мэлин.
Вот почему я не насторожился и ничего не заподозрил, когда понял, что мое заклинание никак не подействовало на наглого парнишку, сидевшего на месте хозяина харчевни?
