Юрий Валин - Дезертир флота
Квазимодо спрятал вещи назад и вернулся к костру. Ныряльщик спал, свернувшись клубком и обхватив колени руками. Вор быстро одел новую рубашку, вынутую из вьюка, подергал за колено фуа:
– Одевай, или до утра околеешь. Утром поменяемся. Глири за новую одежду меня прибьет.
Ныряльщик кивнул, натянул поверх своей одежды хоть и драную, но все-таки согревающую старую рубаху вора. Квазимодо сунул в огонь последний хворост, придвинулся к ныряльщику спиной и попробовал плотнее укутаться в плащ. Страшно подумать, как люди ходят через горы, еще и покрытые снегом?
Когда солнце поднялось над хребтом, никому уже не верилось, что ночью люди замерзали. Снова с лица капал пот. Квазимодо механически перетаскивал свой груз. Рядом так же тупо волочили свои вьюки солдаты и оставшиеся в живых носильщики. Ночь унесла еще две жизни.
Хотелось пить. Вокруг – ни ручьев, ни луж. У экономного вора остаток воды едва булькал на дне баклаги. Квазимодо понял, что, если ничего до вечера не изменится, придется все бросать и уходить. А то так и сдохнешь с эвфитоном на загривке. Рядом едва плелся фуа. Недостаток воды сказывался на нем куда сильнее.
Вор твердо решил уйти ночью. Налегке можно выйти к воде. А если что – так и к оркам можно податься. Вряд ли они всех подряд жрут. Лучше уж в рабство попасть, чем совсем зазря сдохнуть.
Но ближе к вечеру отряд набрел на ручей. Привал никто не объявлял. Люди побросали вещи и ползли к воде. Квазимодо ухватил фуа за шиворот и потащил дальше – чуть выше по течению. Ныряльщик хоть и трясся, но повиновался.
Напившись, товарищи валялись на камнях, в животе приятно булькало. Сверху припекало солнце.
– Мы умрем, – прошептал фуа.
– С какой это стати? – пробормотал Квазимодо. – Ручей в ту сторону течет. Значит, спуск начался. Дойдем. Только вот что там будет хорошего?
Лагерь лежал без движения. Даже Глири, прикрыв лицо плащом, вытянулся черным скелетом. Слегка отдохнувший Квазимодо, пользуясь случаем, спер у десятника жалкие остатки раскрошившихся лепешек и единолично сожрал их у ручья. Часовые беззастенчиво спали. Квазимодо наслаждался бездельем и безнаказанностью. Приятно быть чуть посильнее прочих. Ну, если не посильнее, то выносливее. Детство у тебя кончилось рано, так, может, поживешь дольше. Да, помечтай, ворюга, – с твоим-то ремеслом и долго жить? Квазимодо ухмыльнулся безразличному солнцу.
Парень не торопясь прошел вдоль ручья. Идти без груза, без оружия уже само по себе казалось отдыхом. Глупым отдыхом – без оружия вор чувствовал себя голым. Собственно, весь лагерь сейчас голый: вон, лежат, сопят – бери их голыми руками. Квазимодо поднялся на утес, с удобством уселся и принялся рассматривать мир лежащий впереди. Плыла предвечерняя дымка, прятались в ней скалы и каменистые пустоши. Ветер все явственнее доносил запахи просторной и большой, пока невидимой страны. Ни дыма костров, ни запахов человеческого жилья не ощущалось. Квазимодо соскучился по городу: по тавернам с прохладным пивом, по постелям, на которые можно с удобством завалиться, по вкусной еде. По доступным, стоит только протянуть руку, деньгам. Хотя здесь, на хребте, зачем нужны деньги? Тоже интересное ощущение. Вор пытался решить – что теперь делать дальше? Впереди целая страна. Никто тебя здесь не знает. Возможно, отсутствие глаза и искореженное лицо не станут здесь клеймом недочеловека? Нет, не обманывай себя – такими типами, как ты, везде брезгуют.
Некуда тебе пока идти. Уж лучше с отрядом. Тем более за Глири имеется должок.
Квазимодо встал. Нужно пойти и поспать. Завтра командование отдохнет и начнет всех гнать к гибели. Как обычно.
Спускаясь с утеса, вор без особого удивления заметил фигуру, стоящую в расщелине у подножия. Орк ждал, опираясь о свое короткое копье. Со стороны лагеря гостя заметить было невозможно, да, собственно, там сейчас бдеть и наблюдать некому. Квазимодо без раздумий направился к старому знакомому. Хотели бы убить – уже убили бы.
Арбалет висел за спиной орка. Квазимодо без особых страданий глянул на полированное ложе – уже смирился с добровольной потерей оружия. Сделка себя пока оправдывала.
– Рад тебя видеть на ногах, Одноглазый, – сказал орк.
– Ага, и я тебя рад видеть, Зубатый, – вежливо ответил Квазимодо.
Орк улыбнулся, еще нагляднее демонстрируя желтые, торчащие наружу клыки.
– Вы идете медленно, но упорно. Оставляете много мертвецов.
– Да, Флот обычно бросает много мусора. Уж простите.
– Не твоя вина, Одноглазый. У вас суровый вождь.
На распухшее ухо парня горец тактично не смотрел, но Квазимодо понял.
– Ты об этом? Да, наш командир безжалостен как хорек хромой. Но он не вождь – он человек, поставленный на время нашим вождем. И мой долг требует ему повиноваться. До поры до времени.
Орк кивнул:
– Желаю тебе терпения ждать и дождаться. Сдержанность – одно из достоинств настоящего воина. Я хочу вернуть долг. В прошлую нашу встречу я не был готов достойно ответить на твой подарок. У вас умелые мастера. Твое оружие бьет куда точнее лука.
– Рад, что тебе понравилось. У меня осталась пачка болтов – оставлю в лагере под камнем у крайнего костра. Завтра заберешь.
– Еще один щедрый подарок. Жаль, что не могу ответить действительно достойно – у нас не делают столь хорошего оружия. Но прошу принять надежную вещь. – Орк вынул из-под своего лохматого жилета нож в ножнах из желтой кожи, протянул одноглазому парню.
– Благодарю. – Квазимодо несколько удивился – ему редко приходилось получать ответные дары в качестве компенсации за подсунутые взятки.
– Неравная замена твоему арбалету, но нож, сделанный кузнецами наших гор, никогда тебя не подведет.
– Надеюсь, что и мои руки меня никогда не подведут. Позволь дать тебе совет: почаще осматривай тетиву. Это у арбалетов слабое место, а я тебе дал только две запасные.
– Тетиву наши мастера и сами способны изготовить, – заверил орк. – Позволь дать и тебе совет: реже позволяй себя бить. Ты вынослив, но это может не спасти.
Квазимодо вздохнул и осторожно потрогал свое ухо:
– Я знаю, что, корчась под ударами, выгляжу недостойно. Но у людей свои законы.
Орк пожал широкими плечами:
– Да, законы разные. Поэтому мы стараемся реже встречаться с людьми. Но я не считаю твое поведение слабостью. Я бы не смог принимать удары и проявлять хитрость одновременно. Ты умен.
– Ну, глядя на мою рожу, в твои слова мало кто поверит.
– Ты еще жив, – заметил орк. – А многих ваших клюют птицы.
– Это да, – согласился Квазимодо. – Тут я чувствую законную гордость.
– Вы идете в долину. До города далеко, но ты, наверное, туда доберешься. Орки не ходят туда, но знают, что это опасное место. Я хочу дать тебе одну полезную для города вещь. – Орк вытряхнул из замшевого мешочка серый бесформенный обломок. – Это кусок рога единорога. Если его положить в пищу или воду – узнаешь, нет ли там яда.
