Макс Фрай - Властелин Морморы
– Это вам сейчас так кажется, а вот завтра поутру – погляжу, что вы запоете. Но до утра лучше не ждать. Вы же знаете, я опытный знахарь. Сейчас быстренько все поправим.
Старик не стал сопротивляться. Во-первых, по собственному опыту знал, что я действительно неплохо разбираюсь в болячках и могу поставить верный диагноз еще до того, как болезнь станет причинять беспокойство. А во-вторых, лечение застуженной шеи – такой пустяк, что никому просто в голову не придет подозревать знахаря в каком-то тайном умысле. Поэтому Зеби рассыпался в благодарностях, а я вскочил с почетного места и взялся за дело.
Положив руки на основание шеи, можно не только вылечить простуду, но и, при известной сноровке, определить, не связан ли пациент чужими заклинаниями. Ну и выяснить, какими именно. Другое дело, что в наше время мало кто это умеет, наука-то древняя, почти совсем забытая. Но у меня был очень хороший учитель. Такой хороший, что до сих пор опомниться не могу от такого несказанного счастья.
Впрочем, ладно. Важно, что я тут же понял: на Зеби наложено отменное заклятие. В смысле, чрезвычайно действенное. Одно из тех, которые не позволяют человеку добровольно разгласить чужую тайну. И очень быстро и качественно уничтожают беднягу, если кто-нибудь попытается разговорить его силой. Я не сомневался, что с моим приятелем Голехом Облоной дело обстояло ровно так же. А мне-то и в голову не приходило, что в Гажине околачивается колдун, достаточно могущественный, чтобы все это провернуть. Такова плата за столичный снобизм, правда платить пришлось не мне, а Голеху. Но так часто бывает, ничего не поделаешь.
К Валде Куныку я и соваться не стал с ухаживаниями: и так ясно, что оба бургомистра влипли в одну и ту же беду. Чего время зря терять?
Планы мои на ночь окончательно оформились. Допрашивать бодрствующих бургомистров бессмысленно, это ясно. Но есть в моем распоряжении один беспроигрышный фокус. Стоит мне оказаться рядом со спящим человеком, и я без всяких заклинаний узнаю о нем все, что меня интересует. Тоже азы Истинной магии, к слову сказать. Правда я знаю ребят, которые над этими “азами” по тысяче лет бьются. Такая уж это прекрасная наука: труднее всего даются именно азы, потом-то все уже как бы само собой выходит.
Я распрощался с бургомистрами, ссылаясь на незавершенное расследование и общую усталость. Они, разумеется, приложили некоторые усилия, чтобы подольше побыть в моем обществе, но не больше, чем этого требует этикет. Так что я благополучно встал из-за стола и отправился в Сизый Дом. Решил, что сперва попробую разделить сон с горемычным сэром Абилатом, а потом, после полуночи, проникну Темным Путем в бургомистерские спальни и узнаю наконец, какое именно положение дел они вынуждены описывать как идеальное.
Я только что руки не потирал на радостях: вот уж везет так везет! Далеко не каждое расследование дает мне возможность заниматься исключительно любимыми трюками, пренебрегая всякой рутинной скукотищей, вроде засад, погонь и драк.
Сэр Абилат ждал меня, приплясывая от нетерпения. То есть он неподвижно сидел в кресле, но в то же время было совершенно очевидно, что парень именно приплясывает. А я-то думал, он станет обижаться, осознав, на какое бессмысленное поручение угробил весь день.
– Вы были правы. Полицейские отчеты действительно совершенно неинтересные, – сказал он, зевая. – А самые бессмысленные я сложил в отдельную стопку, чтобы вы даже от скуки не вздумали их читать. Такая несусветная ерунда…
Молодец, что тут скажешь.
– Ладно, – говорю, – так и быть, взгляну на твою “ерунду”. Просто любопытно: какая разновидность ерунды считается полной ерундой у вас в Гажине? Своего рода исследование нравов и обычаев, это всегда интересно.
– Ну разве что, – согласился Абилат, сияя от удовольствия.
Все самопишущие таблички, собранные в отдельную стопку, содержали отчеты Мастера Сопровождающего Мертвых, а проще говоря, полицейского знахаря, в чьи обязанности входит констатировать и должным образом объяснить всякую смерть, попавшую в поле зрения служителей закона. Беглого ознакомления с первой полудюжиной записей хватило, чтобы понять: мой помощник собрал вместе все отчеты о случаях мирной, ненасильственной смерти в собственной постели. Так часто бывает: одинокий человек, вроде моей приятельницы Манты, умирает у себя дома, и его соседи вызывают полицию, а та уже разбирается, что случилось.
– Все об одном и том же? – на всякий случай уточнил я.
– Ага. Говорю же: невероятная ерунда, а вы зачем-то читать стали…
– Резвиться потом будешь, ладно? Я уже все понял, – я пересчитал таблички. – Шестьдесят восемь таких случаев с начала зимы, верно?.. Ничего так число, не маленькое. И это, надо понимать, капля в море: к большинству покойников родственники вызывали не полицию, а домашнего знахаря, и эти случаи в полицейских отчетах не фигурируют. Так?
– Мне трудно говорить с вами о такой ерунде, – помолчав, сказал Абилат. – Правда трудно. Но возражать вам я, в любом случае, не собирался.
– Ну и правильно. Что тут возразишь?.. Ясно мне все с твоей ерундой, сэр Абилат. Знаешь, давай-ка я спать тебя уложу. Да не смотри ты на меня такими дикими глазами. Я буду рядом. Больше того, я разделю твой сон. Знаешь, что это такое? Читал об этом в своих книжках?
Он растерянно помотал головой.
– Это значит, что мы с тобой будем смотреть один сон на двоих. Причем будем находиться там вместе, как вот в этой комнате. В случае чего, я и за руку тебя взять смогу, и обидчикам твоим по морде дать сумею. Да-да, можешь не возражать, я помню: нет никаких обидчиков. Сны жителей Гажина прекрасны и удивительны. Я же просто так, для примера… Ну что, рискнешь поспать на таких условиях?
– Пожалуй, – решился Абилат. – И если хоть половина того, что о вас рассказывают, правда, я ничем не рискую.
– Все, что обо мне рассказывают, это половина правды, – поправил его я. – Или даже четверть. Можешь мне поверить.
Он, впрочем, и так мне верил, это было видно невооруженным глазом. Конечно, сам-то я полагаю, что, по большому счету, верить не стоит вообще никому. И не потому, что вокруг нас сплошь злодеи да мерзавцы, просто у каждого в любом деле свой интерес, да и манера выражаться своя, уникальная, из-за этого тоже немало путаницы бывает.
Но я решил, что это объясню Абилату как-нибудь попозже. Все хорошо в свое время.
– Только здесь, в Сизом Доме, негде спать, – вздохнул он. – Может, я просто домой пойду? А вы со мной… То есть, я хотел сказать, будьте моим гостем, но в данных обстоятельствах это как-то глупо звучит, да?
– Какая разница, как оно звучит? – отмахнулся я. – Конечно, пошли к тебе. Тем более у тебя тут Темный Путь проложен, время на дорогу терять не надо. Давай, вперед. А я за тобой.
