Алёна Краснова - Гнездо там, где ты (СИ)
Но мудрец, умеющий читать знаки Богов, всё решил по-другому. Как-то, когда я вынырнула из всё чаще поглощающей моё сознание темноты, он подошёл ко мне и произнёс:
- Твое сердце выжжено ядом и сейчас опустошено. Ты сдалась, уверенная в своей виновности, и не видишь, что получила дар Богов. Я мог бы поведать тебе одну древнюю историю, отчего на самом деле возникла вражда между эльфами и демонами, но пока ты не поймешь. – он склонил голову и продолжил, - Когда-нибудь ты узнаешь правду, когда сердце твоё будет готово её принять… Я говорил с Богами, Лайнеф. Они не желают твоей смерти. У них иные планы на тебя, девочка. Боги поведали мне, как восстановить твои силы и выносить то существо, что растет в тебе, несмотря на твою ненависть к нему, но после твоих родов мне придётся уйти.
- Куда уйти? Зачем? – еле слышно прошептала я.
- За всё нужно платить, Лайнеф, запомни это. И цена ими озвучена. – он по-старчески рассмеялся, положил руку мне на лоб, и я провалилась в окутавшую меня темноту.
Вскоре, после мучительных родов на свет появился ничем не примечательный мальчик, что само по себе было очень странным. Никаких характерных признаков, указывающих на ту или иную сущность младенца, не было в помине. Ни единого знака, ни пятнышка, ни, к моему разочарованию, присущих эльфам, крохотных заострённых ушей. Обычное человеческое дитя.
Я в недоумении смотрела на омытое личико, пытаясь понять, что чувствую к сему нежданному, но обладающему огромной жаждой к жизни, младенцу, насильно впихнутому мне в руки Иллиам, рассеянно прислушиваясь к монотонной речи Дарена, обращенной в молитве благодарности к Богам, как вдруг ребенок открыл глаза и посмотрел на меня осмысленным взглядом глубоких нефритовых глаз, … и хрупкий, мой личный мирок рухнул, вновь превратившись в полыхающий ад, разбивший отголоски надежды на забвение прошлого. Не в состоянии оторваться от любопытного взгляда младенца, передо мной всплыл до дрожи знакомый, раздражающий своим превосходством, насмешливый взгляд инкуба. Вот она – кара - отличительная примета, которая не даст покоя, не даст забыть ЕГО. Я родила монстра по образу и подобию отца.
Я будто окаменела, не замечая, как сдавила собственными руками младенца, не слыша его жалобного вопля и голоса Иллиам, пока настойчиво она не принялась трясти меня за плечи:
- Лайнеф, отдай мне ребенка. – пытаясь понять, что со мной происходит, она всматривалась в моё лицо, - Приди в себя и дай возможность позаботиться о малыше.
Я подняла глаза на подругу и протянула пищащий сверток:
- Забери! И найди ему кормилицу, я отказываюсь кормить этого… - сглотнув ком в горле, я выплюнула это слово:
- УБЛЮДКА!
Поражённая Иллиам возмущенно воскликнула, но в разговор вмешался прервавший молитву Дарен. Полный силы и гнева голос прозвучал непривычно громко:
- Лайнеф Лартэ-Зартрисс! Не смей говорить подобные слова о внуке великого Валагунда! Ты – урожденная наследная принцесса трона, но ведешь себя хуже простолюдинки! Стыдись, дочь темного короля! Твои предки вели себя достойно, чем заслужили уважение эльфов. Ни одна женщина в твоем роду ни при каких обстоятельствах не отказывалась от собственного дитя.
- Значит я буду первая! - в отчаянии выкрикнула я, - Этот ребенок – демон. Ты предлагаешь мне, воительнице, чьи собратья полегли в многовековой войне с этими тварями, чьи солдаты отдали жизни за свободу и процветание нашей расы, мне, дочери короля эльфов, своим молоком вскормить ДЕМОНА? Я еле сдерживаю себя, чтобы не придушить его собственными руками!
- То, что он, возможно, чем-то похож на своего отца, ещё не говорит, что младенец – демон. Сущность проявится в час его совершеннолетия, девочка. – будто вложив в гневные слова последние силы, в старце кончился запал, и Дарен, тяжело опустившись на скамью подле кровати, продолжил:
- Даже если он окажется демоном, в первую очередь он твой сын, Лайнеф. Плоть от плоти твоей. Ты можешь вырастить из него великолепного воина и послушного сына, усмирив демоническую сущность, а можешь наполнить его сердце жестокостью, и рано или поздно пострадают ни в чем не повинные люди, в мире которых он будет жить. Вход в мир темных ему заказан. Думай, принцесса, думай! Ответственность за его судьбу лежит на тебе.
Через несколько дней Дарен исчез, а вскоре, втайне от Иллиам, я отвезла младенца, которого назвала Квинтусом, в одну из многочисленных деревень, раскинувшихся на больших территориях Великой Римской Империи, незримо наблюдая за его судьбой.
*****
- За этим холмом мы спустимся к реке и перейдем через брод. На том берегу есть заброшенная хижина. - неожиданный голос Мактавеша, прозвучавший над самым ухом, прервал воспоминания и заставил вздрогнуть, - Довольно скромно для принцессы конечно, но вполне роскошно для беглой рабыни.
Из разговора между демонами мне стало понятно, что инкуб и есть владелец нашумевшего своей непокорностью при дворе императора Клавдия замка Данноттар, о котором поговаривали, как о неприступной крепости, и то, что мы направляемся именно в это место, было очевидным. Но сейчас, когда я смогла справиться с шоком от встречи с ним, а болезненные воспоминания и беспокойство за судьбу своих людей наконец-то отошли на задний план, я впервые задумалась, с какой целью Мактавеш везет меня в свои владения. Никогда не поверю, что расчетливый мерзавец решил отказаться от лакомого куска – Килхурна, довольствуясь некогда сбежавшей пленницей.
Желая немедленно получить ответ на сей вопрос, я обернулась к инкубу и напоролась на искривленные в ироничной усмешке в дюйме от моего лица его обветренные губы. Как заворожённая не в силах оторваться, я взглядом обвела их строгий, идеально рельефный контур, и вдруг шальная, безумная мысль, притронуться пальцами и ощутить, такие ли они горячие, как были раньше, поразила и испугала меня своим появлением.
- Идиотка! О чём ты только думаешь?! – мысленно ругала я себя. Желание задавать какие-либо вопросы моментально пропало, я уставилась на линию вечернего горизонта, надеясь, что инкуб ничего не заметил. Напрасно! Демон поймал моё любопытство, и сильные мужские пальцы, аккуратно сжав подбородок, развернули к себе лицом, принуждая взглянуть в зеленые, прищуренные глаза:
- У тебя голодный взгляд, принцесса. – из-за топота копыт и встречного ветра его голос прозвучал приглушённо, но слишком, слишком… интимно. Наклоняясь к самому уху, он добавил:
