Павел Кобылянский - Перекресток миров. Поиск выхода
— Все равно, надо Стингера предупредить, — сказал я.
— Думаю, Ала сама ему все расскажет, — прервал меня рогатый, совершенно спокойно потягивая сидр. — Она секрета из своего прошлого никогда не делала.
— Ладно, Стингер тоже не младенец, сами разберутся, — обреченно буркнул я. — Утром посмотрим… А Шелли-то куда делась? Тоже в бордель пошла?
— Ага, щаз-з-з-з. — Вот теперь Гаррион улыбался уже по-настоящему. — За книжками она побежала. За гномьей макулатурой, тут при гостинице небольшой магазинчик есть, в том числе и этот мусор продают.
— Во, кстати, — вспомнил тут же. — Я ж ее просил хотя бы в общих чертах рассказать, о чем там пишут, но она все время как-то смущалась и переводила разговор на другую тему.
— Ага, стыдно стало наконец то, — уже откровенно заржал тифлинг. — Ты спрашивай почаще, может, вообще на эту гадость время переводить перестанет.
— Да что там такое-то? — Я окончательно перестал что-либо понимать. — Какие-то пошлости, что ли?
— И пошлости тоже, — с трудом выговорил Гаррион сквозь смех. — Это гномьи сочинения, они берут сюжеты классических легенд и немножко их изменяют, так сказать приближают ко вкусам обычных разумных. Там в основном секс и резня. Никакого правдоподобия, более того, никакого смысла, бред сплошной. Однако покупают вот. И нашей молодежи нравится. Я из любопытства парочку прочитал, если над первой книгой еще смеялся, то во второй, если шелуху всю отбросить, получалось то же самое, что и в первой, буквально слово в слово.
— Как все знакомо, — заулыбался вместе с тифлингом Потапыч. — Может поменяться что угодно, но вкусы толпы везде одинаковы.
— У вас что, тоже? — как-то резко перестал смеяться Гаррион.
— Угу, — кивнул я. — Хотя иногда попадаются очень интересные истории, пускай и выдуманные от начала до конца, но со смыслом, даже с какой-то моралью… А иногда и не выдуманные.
— Вот нет чтобы что-то хорошее нашлось из общего, — вздохнул Гаррион.
Остаток вечера мы провели очень весело, сравнивая нашу бульварную литературу и гномье творчество. Нашлось на удивление много общего, вот только размаха у гномов было побольше, вроде как у нас на такой поток поставить сочинительство никто не додумался. Ну и под конец мы с Потапычем уже просто для сравнения пересказали для тифлинга пару классических вещей. Особенно Гарриона впечатлил «Макбет» Шекспира. Тифлинг даже взвыл в голос, привлекая к себе общее внимание, мол, какого Хаоса у них никто ничего подобного придумать не смог. Что, мол, ради такой истории он вполне пережил бы десяток описаний постельных сцен, в конце концов, их же можно пролистать не читая.
К себе в комнату я спускался в отличнейшем настроении, мысленно хихикая над вывертами гномьей фантазии в области зарабатывания денег. Назначенные Гаррионом в первый дозор тифлинги уже устроились в коридоре, причем с комфортом, притащили откуда-то пару стульев, небольшой столик и, расположившись с удобством, стали внимательно поглядывать в сторону лестницы.
В комнате обнаружилась Шелли, она забралась в кровать и с увлечением листала какую-то книжку. Правда, заметив меня, тифлингесса моментально засмущалась, спрятала томик под одеяло и сделала вид, что изучает отделочную плитку на стенах.
— Да ладно, читай уже, — пробурчал я, усаживаясь на свободную койку и расшнуровывая берцы. — Гаррион просветил меня, о чем твои книжки.
— Вот гад, сплетник старый, — надулась Шелли. Но книжку откинула. — Хотя он прав, ерунда по большому счету, но увлекательно написано.
Я не стал никак комментировать, неторопливо разделся и забрался под одеяло. Интересно, как привыкшая уже спать со мной в обнимку девушка поступит сегодня. Мебель тут была поскромнее, кровати односпальные, да еще и рассчитаны на разумного с несколько меньшими габаритами, чем у меня. Интересно, как здесь орки ночуют, на полу, что ли. Но в любом случае вдвоем на этой кровати можно было уместиться только в позе бутерброда, ну то есть один на другом.
Впрочем, Шелли тут же продемонстрировала неординарность мышления своего племени. Или, наоборот, прямолинейность. Девушка одним движением отшвырнула небольшой столик-тумбочку, стоявший между кроватями, каменный, между прочим, и решительно пододвинула свою койку вплотную к моей. А потом уже привычно свернулась в клубок у меня под боком, используя мою руку в качестве подушки. Блин, собирался же спросить у мастера, можно ли как-то вылечить последствия этого самого «Ужаса Бездны», да как-то забыл. А то изображать из себя подушку уже начинало надоедать. Вот только засыпать сегодня Шелли не торопилась.
— Знаешь, я с тобой как-то странно себя чувствую, — неожиданно пожаловалась тифлингесса. — Очень необычное ощущение.
— Это ты о чем? — с некоторым подозрением поинтересовался я.
— Ну… как сказать. — Девушка задумалась. — Просто обычно, когда оказывалась в койке с мужиком, у меня мысли были немного о другом. Да и в постель к мужчинам я, как правило, забиралась с определенной целью. А с тобой… Я теряюсь. Нет, как мужчина ты меня очень интересуешь, я каждый вечер собираюсь перейти непосредственно к тому, чем привыкла заниматься в постели. А то надоело, все думают не поймешь что, твои вообще постоянно подшучивают, а я тебя использую как подушку, даже неловко становится…
Я с трудом удержался, чтобы не заржать в голос.
— Да смейся ты, если хочешь, — заметила мои гримасы тифлингесса. — Мне самой смешно. Глупая я, правда?
— Да не сказал бы. Вот глупой тебя называть совсем не хочется, — честно признался я. — Скорее молодой, очень молодой девочкой, которая столкнулась с чем-то, чего не понимает, и теперь этого боится. Смешно, ты, получается, не намного младше меня, у нас вообще такая разница в возрасте, как правило, уже не особо и учитывается, но вот впечатление производишь…
— Ага, смешно, — забавно дернула головой тифлингесса. — Вот только почему ты решил, что я тебя боюсь? Наоборот, мне рядом с тобой очень уютно и спокойно, даже не знаю, с чем сравнить. Вот объясни, почему у меня никак не получается тебя соблазнить? Заняться с тобой сексом очень хочется, а вот соблазнить — не получается.
— Э-э-э… я, наверное, повторяюсь, но все-таки о чем это ты? — Мне пришлось уже крайне аккуратно подбирать слова.
— Ну… как тебе объяснить… Это свойство суккуб, они могут вызвать желание практически у любого разумного, в принципе способного на такие чувства. У нас, их потомков, конечно, все это послабее, но мне пока хватало. Ну и раньше, если меня начинал интересовать мужчина, я без проблем этими свойствами пользовалась. Тем более что остальные разумные нас опасаются, в принципе заслуженно, так что эти свойства часто оказывались полезными. Получала удовольствие, и на этом, собственно, все. С соплеменниками еще проще, мы друг друга, как правило, не стесняемся. А вот с тобой… не понимаю, просто не хочется мне тебя соблазнять, переспать хочется, а соблазнять нет.
