Венди Хаггинс - Сладкое зло
Кайден начал тихо смеяться.
— Что смешного? — спросила я.
— Ты. Ты ходячее противоречие. Рога и нимб. Не могу поверить.
С невозмутимым выражением лица я выдавила «ха, ха» в его направлении.
Встреча с его папочкой надолго охладило мое чувство юмора.
— И много таких людей, как мы? — поинтересовалась я.
— Нефилимов? Не то чтобы. Больше сотни. Когда-то было тысячи, но эта история уже другого дня.
Я сидела, совершенно пораженная мыслью о существовании тех, кто проводил все свое детство, развивая сверхъестественные способности точно такие же, как мои.
Кайден сбросил скорость, въезжая в Картерсвилль, и мы оба замолкли, пока я указывала направление.
Он завернул в мой квартал и припарковался напротив комплекса домов. Окинув строения скептическим взглядом, он заглушил мотор.
Я пока не была готова покидать машину.
— Что это означает, быть Нефелимом? — спросила я. — Как сильно мы похожи на наших отцов?
Отбросив сиденье назад, он заложил руки за голову.
— Нас тянет в сторону их грешной сущности. Мы считаемся их безоговорочной собственностью, пешками. Предназначение Нефилимов — продвигать демонические движения, распространять грех среди сверстников.
Он говорил об этом, как о само собой разумеющемся, как если бы у него самого не было абсолютно никакого мнения или чувств относительно происходившего зверства.
— Это отвратительно.
Он проигнорировал меня.
— У демонов специфическая работа. Мой отец — Князь Вожделения. Твой — Белиал — является Князем Токсикомании.
Его слова нещадно жалили меня своим ядом.
Даже если у меня и закрадывались подозрения о собственных наклонностях раньше, слышать подтверждение этому вслух было просто невыносимо.
И сын Вожделения? Все лучше и лучше с каждой минутой.
— Я не могу в это поверить. Это так неправильно.
Он продолжал игнорировать меня, и его взгляд стал таким же напряженным и отстраненным, как когда-то у него дома.
— Какой из этих домов — твой?
Взглянув на здания, я указала в сторону нашей двери.
— Ты слышишь это? Или ты никогда не слушаешь? Там плачет женщина.
— Пэтти! — воскликнула я.
Рванув с себя ремни безопасности, я выпрыгнула из машины и помчалась в дом, даже не попрощавшись с Кайденом.
Глава 9
Ехать или не ехать
Я взбежала по бетонным ступенькам в наше стесненное жилое пространство, даже не потрудившись закрыть за собой дверь.
Неужели демоны добрались и до нее? Пэтти сидела на диване. Услышав мои шаги, она обернулась.
Ее глаза покраснели.
Я подошла прямо к ней, опустилась возле ее ног, накрыв ее руку своей.
— Что случилось? — спросила я.
— Сегодня у нашей машины отказали тормоза. Мне очень жаль, дорогая. Мне понадобится использовать те деньги, которые я экономила для нашей поездки.
Она разразилась приступом очередного рыдания, вытирая слезы рукавом.
И это все? О, слава Богу.
Выдохнув, я откинула голову назад и боковым зрением уловила движение в коридоре. Вспомнив, что не закрыла дверь, я поднялась, чтобы закрыть ее, и наткнулась на Кайдена, переминавшегося на пороге.
Вот черт.
Черт, черт, черт! Я не ожидала, что он последует за мной! Я кинулась захлопнуть дверь, пока Пэтти не заметила, но было слишком поздно. Она уже смотрела на него.
Потом — на меня.
— Анна? — Пэтти и я пристально уставились друг на друга большими глазами, прежде чем она выдавила: — Это он, не так ли?
— Пэтти… Извини.
Она посмотрела на Кайдена, словно ожидая, что он сделает что-нибудь ужасное, но он только переминался с ноги на ногу.
По сути, он выглядел так, словно вот-вот мог развернуться и удрать со скоростью пули.
Пэтти поднялась с дивана и подошла к двери.
— Ну что, теперь уже ты можешь пройти в дом.
Он вошел, и она, закрыв плотно дверь, уперла руки в бока и начала его изучать.
Он казался почти таким же нервничающим перед Пэтти, как я перед его отцом. От этого он стал больше походить на подростка.
Интересно, ЧТО он думал, она могла бы заставить его делать? Петь с нами церковные гимны? Абсурдность происходившего, плюс осознание, что я серьезно влипла в проблемы, вызвали на моих губах нервозную усмешку.
Прищурившись, Пэтти посмотрела на меня, и я поджала губы.
Тишина растягивалась, и мне нужно было ее как-то заполнить:
— Пэтти, это Кайден. Кайден, это Пэтти.
Они неуверенно разглядывали друг друга. Затем, к моему удивлению, она протянула ему руку, и он ее пожал.
— Ты, должно быть, весьма необычный молодой человек, если Анна пожелала нарушить обещание не видеться с тобой.
Он взглянул на меня, и я посмотрела вниз. Теперь уже Пэтти обрушила свой инквизиционный взор на меня. У нее было забавное выражение, когда она смотрела на меня.
Я вспомнила, что на мне была красная футболка Кайдена, и у меня загорелись уши. Я начала бормотать извинения:
— О, это! — произнесла я. — Это ничего не значит. По несчастной случайности моя майка порвалась, так что Кайден одолжил мне одну из своих. Я знаю, что это выглядит плохо, — но я говорю правду… честное слово.
Мое сердце сжалось от осознания, что теперь мои обещания не несут в себе той же весомости, как это бывало раньше.
Пэтти откашлялась и скрестила руки на груди.
— Могу я на секунду поговорить с тобой наедине? — попросила я ее.
— Ты можешь присесть, — кивнула она Кайдену строго. — Могу ли я предложить тебе что-нибудь выпить?
Ну, конечно, южное гостеприимство проявлялось в ней даже в таких ситуациях, как эта.
— Нет, благодарю Вас, мадам.
Кайден расположился посередине дивана. Надо признать… Его образ совершенно не вписывался в нашу гостиную. Я весомо посмотрела на него, когда мы поворачивали в коридор, показывая на свое ухо и качая головой.
Ему лучше бы не слушать.
Совершенно точно.
Мы прошли в комнату Пэтти и, прежде, чем за нами успела закрыться дверь, на моих глазах выступили слезы.
— Пэтти, пожалуйста, пожалуйста, прости меня. Я чувствую себя отвратительно. Я прежде никогда не была нечестна с тобой, и я так сердита на себя сейчас. Я имею в виду, я просто… Я знала, что он мог ответить на мои вопросы, и я понимала, что он не причинит мне вреда. Но я не знаю, как сделать, чтобы ты в это поверила.
Я избегала смотреть в сторону ее ангела-хранителя, чувствуя свою вину и без того слишком сильно.
Я хотела сказать Пэтти, что она оказалась права. Мне не следовало его разыскивать. Информация, которую я узнала, причинила мне только боль. К тому же теперь я была в серьезной опасности.
