Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая
А отдыхал он дома, там, где он, а не кто-то из хранителей Ключей, был хозяином. Где почти у дверей плескалось чистое озеро, цвели персиковые деревья и дикие дыни были такими сладкими, что заменяли собой любое лакомство. Люди держались подальше, редко обращаясь с просьбами о защите — когда начинали бушевать разбуженные неосторожным пахарем песчаники,
Когда-то в его доме была женщина. У нее были прямые черные волосы, смуглая кожа и темные глаза, она любила воду, дыни и его, Четери. Она состарилась и умерла у него на руках, и он похоронил ее за озером, в тени качающихся кипарисов. У них так и не было детей, и дома его больше ничего не держало.
И он улетел, поступив на службу к Владыке Белого Города, отцу Нории. Домой он больше не возвращался. И с тех пор никогда не брал в жены человеческих женщин, хоть и любил их безмерно, но всегда помнил об их скоровечности. Хоть это и не мешало ему наслаждаться их мягкостью, отзывчивостью и страстью.
А свою драконицу он так и не встретил.
Нет, он, как и все самцы стаи, летал в брачные полеты и всегда оказывался первым у той, к которой его в этот раз вел инстинкт, и росли у него дети, воспитываемые матерями, но драконы редко скрепляли себя обетами, потому что инстинкт это одно, а совместная жизнь — совсем другое. Для этого нужно совпадать, как клинок и держащая его рука. Чуть оружие не по руке — и танец боя становится фальшивым, неритмичным, негармоничным. Победить можно и с плохим оружием, но ты всегда будешь искать ему замену.
Наверное, на все их племя было не более трехсот брачных пар, из тех, что летали в полет вместе и только вдвоем. Даже дети, достигшие зрелости, не могли ужиться рядом с родителями и улетали — искать свое место.
Драконы по натуре одиночки, а ему, который видел нынешнего единственного Владыку еще не вставшим на крыло малышом, было несоизмеримо труднее находится с соплеменниками в одном пространстве. И только чувство долга и ответственность перед оставшимся драконьим родом удерживали его от того, чтобы воспользоваться правом старшего и отказаться от службы.
Сегодня он сообщил Нории, что принял решение. Но друг покачал головой и попросил дать ему время. Потому что в Рудлоге их наверняка уже ищут и будут начеку. Потому что нельзя рисковать тем, что его свяжут человеческие маги или что за ним проследят и придут сюда за своей принцессой. А Стена слаба и отнимает у него много сил, защищая только Город. Потому что Пескам нужна вода, а для воды нужен брачный обряд с огненной принцессой.
— Ты не имеешь права просить меня об этом, — сказал Чет, и глаза его были холодными.
— И все-таки прошу, — проговорил Нории, нет, Владыка, — прошу, а не приказываю. Подожди, пока она станет моей, и тогда сможешь слетать за своей девочкой, и не опасаться, что из-за этого все усилия пойдут прахом.
— Тогда поторопись, — рыкнул Четери, — а то пока ты ведешь себя так, будто у тебя вечность в запасе! Возьми ее в жены и дело с концом! Мне ли тебя учить, как заставлять женщин желать и быть покорными?
— Это не та женщина, которая будет покорной, друг, — усмехнулся Владыка-дракон, игнорируя раздражение воина. — Сам знаешь, что Рудлоги славятся упрямством, и если надавить, она станет недоступной навсегда. А без ее согласия обряд передаст мне лишь часть силы, которой не хватит на оживление всех Песков. Дай мне время. Обещаю, если не получится, я сам отпущу тебя.
Четери сжал зубы, и, чтобы не поссориться с тем, ближе кого у него не было, ушел из дворца.
Он сделал круг над волнами песка, присмотрелся. Точно, тут. Вон небольшая впадина в виде лепестка — это засыпанное песком озеро, вот пригорок, где стоял дом.
— Раз ты крылатый, то это наше гнездо, — хохотала черноволосая женщина, перекидывая тежелые косы за спину. И он смеялся вместе с ней. Посмеяться он всегда любил.
Четери поднялся на холм, огляделся.
Песок, сколько же песка.
Развел руки и начал поить землю силой. Его бы не хватило на город, как Нории, даже на десятую часть города. Но освободить от песка и напоить водой пространство размером с большую деревеньку он был вполне в состоянии.
Песок застелился, зашевелился под ногами, отползая, барханы шевелились, как живые, сердито шурша миллиардами песчинок, и он проваливался все ниже, глядя на уходящие песчаные волны, пока ноги не уткнулись в твердую землю. Теперь был виден и дом, серые истертые песком стены, пустые окна, пустота вместо крыши. Он не зачаровал его, когда улетал, и поэтому он не сохранился, как Города.
Снизу потянуло влагой, под босыми ногами красноволосого воина захлюпало, почва заходила туда-сюда и вдруг тут и там прорвалась высокими фонтанами родников и ручьев, мгновенно напоивших воздух влагой и начавших наполнять чашу озера. Далеко впереди, за озером, тоже били холодные гейзеры, и он мимолетом отметил, что сила его, вопреки сну и отсутствию тренировок, возросла — раньше граница песка проходила за кипарисовой чащей, а теперь вода била так далеко, как он мог только увидеть.
Земля медленно покрывалась зеленью — крохотные травинки пробивались из земляного плена, кололи ноги, росли, раскрывались цветами и соцветьями, вытягивались деревьями и кустарниками, шумели пальмами и кипарисами. Солнце недовольно пыталось пробиться сквозь пышную зелень и сдавалось, оставляя тенистый островок в покое. Озеро бурлило водоворотами, стремительно заполняясь, и он знал, что уже завтра сюда прилетят птицы, принесут с оазисов на лапках икру и водоросли, и уже через несколько месяцев здесь будет птичий рыбный рай.
Четери лег на траву — нужно было подождать сутки, пока система стабилизируется и сможет оставаться живой и без него.
Только дом не изменился. Но он восстановит свое Гнездо. Ведь теперь снова появилась женщина, которую хочется привести домой. Несмотря на то, что через несколько десятков коротких лет она снова умрет у него на руках.
Назавтра к тенистому оазису вернулись не только птицы. Пришли и люди, пришли за животными, которые потянули их к источнику воды. Сухие, смуглые и черноглазые, очень похожие на соплеменников его умершей женщины, они кланялись красноволосому господину и просили позволения поселиться на том берегу, за рощей, так, что он не будет их видеть и слышать. Оказывается, там еще на несколько километров простирались живые зеленые луга и били источники. Да, сила его определенно возросла. Обещали восстановить дом и служить ему, Чету, как он потребует.
Он не хотел видеть никого рядом, не хотел вездесущих носящихся человеческих детей, старцев, ничего не боящихся и заходящих выразить почтение. Не хотел, чтобы на его озере, пусть и на дальнем берегу, появились рыбаки, которые обязательно появятся, не хотел бесконечных людских проблем, которые придется решать, слепого почитания и женщин, которые будут приходить, чтобы понести от него.
