Катерина Полянская - Околдовать разум, обмануть чувства
— Тогда идем сюда! — заявил он и уверенно потащил меня к дубам.
Ой. Не настолько все равно! Издеваться вздумал?! Или садистские наклонности прорезались?
Я повисла на руке Марика и принялась тормозить продвижение. Потом, видя, что это не помогает, протестующе заверещала. И в награду собрала несколько заинтересованных взглядов от прохожих!
— Мы просто дурачимся, — с самой лучистой улыбкой заявил парень и подхватил меня на руки.
У меня хватило ума кивнуть, но когда дорога скрылась из виду, кто-то получил подзатыльник.
— С ума сошел? Я же боюсь!
— Вот именно. — Парень заливисто рассмеялся в ответ.
— Марик!!!
С ним было не так страшно, но как вспомню, что между вот этих самых дубов всего несколько дней назад улепетывала от восставшего из земли покойника…
— Уже двадцать два года Марик, и что? — фыркнул он. Светло-карие глаза весело блестели. — Ты лучше вот что скажи: долго бояться собралась?
— Ну… — Я затруднялась с ответом.
— Ну-у-у! — передразнили меня и наконец поставили на ноги. Устойчивые каблуки ботиночек утонули в пожухлой траве. — Считай это реабилитацией.
Серьезность тона впечатляла. И лицо у него стало абсолютно непроницаемое. На всякий случай я отступила на шаг, скрестила руки на груди и твердо заявила:
— Полезешь целоваться, и я буду вынуждена дать тебе пощечину.
Нет, я правда буду! И дам! Но себе-то можно признаться, что еще с первой встречи хочется попробовать, как это… с ним…
— Что, не нравлюсь? — с усмешкой спросил Марияр.
Я залилась краской и отвернулась. Неужели его не учили, что неприлично задавать такие вопросы беззащитным аллиночкам?!
— Кат, я же пошутил! — Марик хохотнул, потом схватил меня за руку и снова куда-то потащил. — Просто дурные воспоминания обязательно надо вытеснить хорошими. Тогда и страхов не будет. Доверься мне, хорошо?
Было сложновато, но поскольку выбора все равно не было, я скривилась и пошла с ним. Когда среди полумертвых деревьев промелькнуло старое кладбище, тихо вскрикнула. Марияр замедлил шаг и обнял меня за плечи. Прижиматься к нему боком оказалось на удивление приятно. Через все слои одежды тепло тела не проникало, но от нового друга веяло силой и надежностью. Пришло непрошеное чувство: вдруг что, такой точно сможет защитить.
Сумку с книгами и всем необходимым он перехватил у меня еще у моста, а к пышным юбкам я привыкла, хотя Марияр разок зацепился. Я вдруг уловила, что от него совершенно не пахнет парфюмом, только живым человеческим телом и яблоком, видимо, съеденным недавно.
— Вот видишь, — почти в самое ухо проговорил Марик низким приятным голосом, — при свете дня здесь не так уж ужасно.
Я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Не Королевский парк, конечно, но тоже ничего…
Подозреваю, в подходящей компании любые трущобы могли бы показаться «ничего». Почему-то только сейчас об этом подумала.
Красноватые лучи заходящего солнца путались среди деревьев, застревали в сплетении ветвей и ложились на старые надгробия. Жутковато, конечно, но было в этой картине что-то особенное. Покой. Древность. Вечность.
— Точно. — Симпатичное лицо моего спутника кисло скривилось. — Богачи из центрального города захапали все лучшее.
Отвечать на эту реплику я не стала. С одной стороны, точно знала, что он прав, а с другой… Если бы я сама была «нормальной» и родилась в семье кого-то из Бастиона? О, это была бы совсем другая жизнь!
И много-много таких платьев, как то, что мне дал на время принц. И живые цветы на подоконнике, я в журнале такое видела. И… много чего еще. Хватит мечтать, Катарина!
— Лучше давай наслаждаться тем, что они оставили нам, — мягко улыбнулась я.
Поднимать неприятную тему больше Марияр не стал.
Мы прошли чуть дальше, к другому краю небольшой рощи. Отсюда вместо погоста виделась деревня. Надо же, я не знала, что она тут есть…
— Вот мы и пришли, — заявил Марик и опустил сумку на траву. В отблесках заката она казалась не безжизненной и ссохшейся, а золотистой. — Готова к приключениям?
И он указал взглядом куда-то в сторону.
Я повернулась и… протестующе вскрикнула:
— Нет. Ни за что!
Это были качели. Веревочные и чисто мальчишеские. К толстой крепкой ветке была привязана веревка, а к ее концу — гладкая палка. Предполагалось, что надо схватиться за нее и… лететь.
Надеюсь, он это не серьезно?
— Что, струсила, да? — подначил меня Марияр.
Парень стоял в шаге от меня, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Его улыбка была вызывающей.
— Вовсе нет!
— Что тогда? — Сдаваться он не собирался.
Какой же этот Марик все-таки… простой. Это подкупало.
— Неприлично! — выдохнула я, хотя уже отлично понимала, что скорее всего соглашусь.
— Брось, Кат, — тряхнул головой этот искуситель. — Нарушать правила — это такое удовольствие, ты себе даже не представляешь! К тому же здесь только я, и я никому не скажу.
Сомнений в его заверении не было, но… Я же аллиночка! Благовоспитанная девушка! А тут — веревочные качели.
Фи!
— Все пальцы будут в занозах, — попыталась найти отговорку.
Марияр отреагировал вызывающей улыбкой.
— Не выдумывай! Вот, смотри. — И он повис на качелях первый.
Я зажмурилась на секунду. Все же парень не мелкий, вдруг ветка не выдержит? Или веревка? Но все прошло хорошо. Марик оттолкнулся ногами и с победным возгласом несколько раз пронесся туда-обратно. Я смотрела. И чего уж там, даже завидовала немного.
— Твоя очередь. — Марияр, раскрасневшийся и довольно улыбающийся, снова оказался рядом со мной и весело толкнул в бок.
— Не стоит, правда.
Такие развлечения, естественно, не запрещены, но и не одобряются.
— Не бойся переступить грань, — каким-то странным шепотом продолжил убеждать молодой человек, — ведь если не попробуешь, так никогда и не узнаешь, каково это. И почему нельзя. Ну же, Кат, я думал, ты смелая…
Провокатор! Своей цели он достиг, моя непоколебимость дрогнула.
— Ладно. Но только один раз.
— Договорились!
Я осторожно повисла на импровизированных качелях. Стыд-то какой! А еще аллиночка! Зажмурилась, плотно сжала губы и легонько оттолкнулась ногами.
Тот полет и полетом-то считать нельзя. Так, повисела.
Однако легко отвертеться мне не дали. Я уже почти встала на ноги, как чья-то нахальная рука сильно толкнула в спину, раскачивая. В тот раз я визжала от страха. Потом по инерции. Ну а там уже и от восторга…
В итоге прекратилось безобразие только с наступлением сумерек, когда Марияр вспомнил, что ворота в город закроют всего через несколько минут.
