Елена Звездная - Жена воина, или Любовь на выживание
А разделяя нас, сверкала энергетическая решетка!
И как во сне — чуть слышный треск, гудящий от напряжения воздух, и решетка отодвигается от меня на метр, тесня шейса.
«Что происходит? — прошипела вдруг тень, и я едва слышала ее голос. — Что?!»
Гудение усиливается, решетка раздвигается, отодвигая тень от меня.
Эран, неслышно подошедший сзади, протянул руку, закрыл дверь и, обняв за талию, произнес:
— Если бы я знал, что ты Аэрд — не прикоснулся бы и пальцем. Возможно. А возможно, и нет, Киран, потому что решить можно любую проблему. И я ее решил!
Я едва дышала. Почему-то очень страшно стало и не по себе как-то. Медленно повернулась, запрокинув голову, посмотрела в синие глаза воина и спросила прямо:
— А о какой именно проблеме идет речь?
Эран несколько секунд смотрел на меня мрачно и даже как-то зло, а затем наклонился и прикоснулся к моим губам. Осторожно, нежно, едва-едва, и вдруг резко, почти болезненно смял, целуя жадно, неистово, агрессивно. А я… я задохнулась от злости и обиды. Рванулась, пытаясь прекратить это, и в то же мгновение была прижата к двери жестким телом воина. Прижата настолько сильно, что не было возможности даже вдохнуть поглубже, не то чтобы вырваться. Но тар-эну этого было мало — движение, и мои руки подняты вверх, а запястья он сжал одной рукой, открывая пространство для маневров второй. И когда его ладонь скользнула по моей щеке, шее, плечу, а затем властно сжала грудь — я зарычала от ярости! Потому что не было ни гормональной революции, ни крышесноса, ни упоительного блаженства — обида и злость. Дикая. Неистовая. И пугающая мысль — что же на самом деле я ощущала тогда в палатке? Что?!
Воин остановился. Замер, тяжело дыша и вздрагивая напряженным до предела телом, затем схватил за подбородок, приподнимая мое лицо и вынуждая взглянуть на него. Вгляделся в мои полные злых слез глаза и глухо застонал сквозь стиснутые зубы.
А затем подхватил на руки, отнес на кровать, осторожно положил, развернулся и вышел.
Наверное, только когда за повелителем Иристана захлопнулась дверь, я осознала весь ужас случившегося. Я не люблю Эрана. Никогда не любила. Я даже не хочу его. И влечения нет никакого. Это все тень. Мутация. Непонятно что. Но не любовь. Не страсть. Не желание быть рядом. Обман, раскрывшийся так резко и внезапно. И чувство пустоты, разрастающееся внутри и не исчезнувшее, даже когда открылась дверь и вбежал встревоженный Икасик. И такая апатия накатила.
В эту ночь я спала с Икасом, даже попросила его забраться на постель и, только обняв, смогла уснуть. Под утро. Выплакав все слезы, которые только были. И возненавидев Иристан до такой степени, что мама бы мной точно гордилась.
* * *Утром меня разбудил сейр, выдав сообщение: «Сеть не найдена». Лениво открыла глаза, включила экран, обнаружила, что у меня вообще все блокировано, выключила сейр и, повернувшись на другой бок, попыталась снова уснуть. Потом на границе сна и яви осознала, что кого-то не хватает.
Приподнялась, огляделась — Икаса не было. Пошатываясь от слабости, встала, вышла на балкон и увидела шерстюсика, резвящегося в саду с тремя маленькими хейрами, две взрослые зверюги сидели в стороночке и величественно наблюдали за шалостями малышни. Еще внизу находилось несколько синекожих женщин, которые убирали последствия моего вчерашнего погрома — осколки собирали и остатки кресла выносили. Ну и, собственно, сад также хранил следы вчерашнего потопа — трава вся мокрая, цветов не осталось, деревья выстояли, но в поливе теперь явно с месяц не нуждались.
А потом я увидела над деревьями тень! Темную, почти черную, которая мне весело замахала в ответ, и я ее сразу узнала:
— Левый!
На мой возглас дэо кивнул и даже чуть издевательский поклон изобразил, а потом развел призрачными когтистыми руками, указал на воздух и снова руками развел, намекая, что приблизиться никак не может, а так вообще очень рад меня видеть и поговорить надо.
Я торопливо закивала, спешно оглядывая дерево, над которым левый завис, на предмет влезания. Моего, естественно. Собственно, влезть было несложно вообще, но не в ночнушке же. Я махнула тени, чтобы подождал, и побежала переодеваться.
Белоснежное шелковое платье ожидало меня в гостиной, недвусмысленно вися на вешалке, но, сообразив, что в таком платье я никуда залезть не смогу, принялась искать остатки своей прежней одежды.
И не нашла.
Рюкзак нашла, запасной сейр, нож, но совершенно никакой одежды. Пришлось торопливо натянуть платье, влезть в белоснежные туфельки и, расчесав волосы, поспешить в сад.
Дорогу я помнила отлично. Выйдя из комнаты, столкнулась с двумя светловолосыми женщинами в белом, обе поклонились и произнесли уже поднадоевшее: «Принцесса Киран», ответив: «Здрасти», я помчалась дальше, так и не спросив, зачем меня ждали. На первом этаже застукала воинов. Толпа в двадцать четыре мускулистые махины поднялась с кресел и диванов при моем появлении, после чего все склонили головы в знак приветствия.
Уже несколько напряженно поздоровалась и с ними и, пройдя мимо двух стоящих у дверей воинов, вышла во двор. Только там, стоя под яркими лучами утреннего солнца, осознала, что меня так сильно удивило — уважение. Проявленное уважение как воинов, так и женщин. И вот что бы ни говорил Эран, а к наложницам так не относятся. И кстати, принцессой я была как раз у папандра, но отношение ко мне там и здесь — небо и земля.
Обойдя дом, посмотрела на то самое дерево, над которым висел левый, и увидела, что теней там теперь две. Собственно левый и моя, которая эйтновская. Левый выглядел довольным и счастливым, а вот шейс побитым каким-то и бледным. И самое любопытное — тени друг друга не видели. То есть вообще. Зато обе увидели меня, стоило мне появиться. И возникла проблема — мне нужно было поговорить с левым, очень нужно было, но так, чтобы шейс не слышал.
Проблема разрешилась сама собой еще до того, как я подошла к дереву — солнце поднялось выше, и эйтновская тень унеслась прочь, опасаясь света. Кажется, у меня сегодня день везучий.
«Киренок, — радостно завопил левый, едва я оказалась в пределах досягаемости его голоса, — рад видеть, малышка! И Нрого рад! И мой дэо за тебя переживал очень!»
И мне так приятно стало на душе, очень-очень, правда, мысль о залезании на дерево в платье немного портила все настроение.
«А, — продолжил левый, зависая над кроной, — мамань твоя прибыла вечером».
Я, уже примеряющаяся к ветке, чтобы запрыгнуть, остановилась и удивленно переспросила:
— Что?
«А где вежливость?» — поинтересовался тень.
— Привет, левый, — вежливо поздоровалась я.
