Надежда Кузьмина - Драконья доля
Кажется, последние фразы я произнесла вслух, потому что Янис захохотал:
— У тебя отличное чувство юмора!
Гм. А что это такое? Вот что у меня теперь точно имеется — это шишка на макушке. Надо было удрать сразу — цела б осталась.
Янис продолжал меня разглядывать. А потом добавил задумчиво:
— Но, похоже, чтобы с тобой общаться, нужно застать тебя врасплох.
Почему меня настораживает эта фраза?
Но зато сейчас я точно знаю, что он не обиделся на то, что я отказалась от брошки.
Книгу к себе я утянула. Даже начала читать, но понятным было не всё. А кое-что казалось откровенно странным. Например, что может значить фраза: «Отправляясь на вечерний приём, выберите подходящий туалет». Что такое туалет, мне было известно, хотя в деревне это место называлось проще. Но зачем его выбирать? И почему именно его, а не ванную? Картина в уме рисовалась странная… А уж совет украсить этот туалет подходящими драгоценностями представлялся вовсе несуразным.
Так что часть страниц я пролистывала.
Зато внимательно ознакомилась с правилами поведения. О том, что леди не должны громко разговаривать, в голос хохотать, махать руками, шуметь и так далее. Думаю, именно это леди Лобелия и называла вульхаростью. Про драки не было сказано ни слова. Подозреваю, оттого, что ни одна леди в здравом уме и помыслить не могла учинить такое непотребство. Значит ли это, что леди не защищают свою жизнь или честь? Странные правила.
Я решила, что буду им следовать, пока смогу. Но если придётся снова разбить бутылку, чтобы себя защитить, разобью, как бы это ни выглядело с точки зрения правил приличия.
А вот как поступить с Янисом, было непонятно. Мне были приятны его слова — он похвалил мои глаза, голос, склад ума. И сделал это так ненавязчиво, что я поверила, хотя всегда думала, что ничего из себя не представляю — ведь в Красных Соснах ни один парень на меня не заглядывался.
Но могу ли я Янису доверять?
А ещё вспомнилась фраза, которую прочла перед тем, как положить в рот конфету — «украшения и одежду дарят только невестам…». Может ли быть — сердце забилось чаще — что Янис поднёс мне брошку не просто так, а делая предложение? Или я снова чего-то не разумею?
Уснула я с подушкой в обнимку, вспоминая вкус шоколада и улыбку Яниса.
На следующий день я всё же попробовала подъехать к Кайре, пока мы вдвоём чистили форель к ужину.
— Кайра, я в библиотеке в одной книге увидела непонятное…
— Гм?.. — подняла на меня карие глаза Кайра.
— Что девушки могут принимать от парней только цветы и шоколад.
— Ну да. У благородных леди так принято.
— А дальше было написано, что украшения и одежду дарят невестам. Так значит, если тебе кто-то ботинки преподнёс, он вроде как предложение делает?
Обычно сдержанная Кайра захохотала:
— Ну, ты скажешь! Может, и делает, да только речь не о замужестве.
— Но написано же — невеста? — смутилась я.
— Всякая селёдка — рыба. Но не всякая рыба — селёдка. Понимаешь?
Наморщила лоб. Это вроде понятно. Только каким боком тут подарки?
— От перемены мест частей предложения смысл меняется. Правильно, что если ты невеста, то можешь принимать от своего избранника украшения и наряды. Но если ты просто берёшь у кого-то что-то, кроме цветов и конфет, это не делает тебя невестой!
Вот оно как! Более того, хоть Кайра и не договорила, из сказанного вытекало, что взяв что-то неположенное, ты вроде как выпадаешь из числа благовоспитанных девушек, для которых написана книга.
Правда, я уже поняла, что некоторые книги — чистый вымысел и к реальности не имеют никакого отношения. Может, и эта такая же? Но Кайра вроде была серьёзна.
— Спасибо, Кайра, — кивнула я тоже серьёзно.
— Молодая ты ещё, глупая, — вздохнула та.
Как-то теперь выходило, что я наталкивалась на Яниса довольно часто.
То он оказывался в библиотеке, когда я заглядывала туда с уборкой, то занимался чем-нибудь в гостиной, а раз даже появился на кухне, чтобы попросить чашку тайры и булочку.
Я сама на беседу не набивалась, а увидев его, старалась побыстрее закончить дела и исчезнуть… но как-то получалось, что мы друг на дружку смотрим. Точнее, смотрел он. Как гладил взглядом. А я прятала глаза, смущалась, но чувствовала, что мне приятно внимание. И сама косилась, стараясь делать это незаметно, — глядит или нет?
Когда Янис был рядом, внутри словно щекотало. Сердце начинало биться, как крылышки залетевшего в плафон лампы ночного мотылька… Да и сама я чувствовала себя бабочкой, которую тянет к огню. Но пока вроде бы ничего плохого не происходило, поэтому я просто плыла по течению и наслаждалась ненавязчивым вниманием парня, к которому влекло сильнее и сильнее.
Умом я понимала, что Янис — другого поля ягода. Что мне до него, как до звёзд на небе… Но ведь это же он на меня смотрит? Это же не я сама затеяла? Я за ним не бегаю, а он — мужчина, волен за себя решать. Дальше думать боялась, потому что мысли были совсем несусветными. Только листала книжку, называвшуюся «Этикет и правила хорошего тона для юных леди». Хотя какая я леди? Но помечтать хотелось. А ещё неверным болотным огоньком брезжило смутное, что Янис каким-то чудесным образом разглядел во мне именно леди. Значит, разберусь, что да как, и попробую вести себя правильно. Почему-то разочаровывать Яниса казалось нестерпимо больно.
В какой-то момент он стал здороваться. А я — отвечать. Слова были короткими, сухими, формальными. А вот тон таким ласковым, словно Янис меня по щеке гладил.
Потом, поднявшись однажды вечером к себе в комнату, я увидела висящую на ручке двери ниточку с конфетой. Тем самым шоколадным трюфелем. У меня буквально слюни потекли. И приятно было ужасно. Трюфель после обнаружения не прожил и двух минут.
А на следующий день на ручке висела новая конфета…
Началась весна, я собрала уже целую кипу золочёных бумажек от съеденных сладостей, когда однажды Янис решился.
Произошло всё опять в библиотеке, в углу, который не просматривался от дверей. Я, как обычно, забралась на лесенку — обмахнуть двадцать одинаковых коричневых томов с одним и тем же названием — «Энциклопедия». Зело длинная… но, видать, зачем-то надобна, раз позволяют столько места занимать.
Потянулась, встав на цыпочки, — и вдруг почувствовала, как меня схватили, вернее, обняли за ноги. Точнее, за бёдра под самым задом. С перепуга забыв, что стою на лестнице, взвизгнула, подпрыгнула — и рухнула вниз, очутившись у Яниса на руках.
— Испугалась? — улыбнулся он и опустил меня на пол бережно, легко так.
Только на ноги-то поставил, а рук не разжимает, так и стою, к его груди прижатая. Растерялась, сердце колотится так, что в ушах звоном отдаётся, ноги подкашиваются. А пуще всего сбивает с толка его запах — и не сильный, а слаще любых духов. В голове шумит, в глазах темно, чую — пропадаю… а он, мало того, наклонился и поцеловал меня прямо в губы. И руки ещё сильнее сжал, к себе притиснул.
