Однажды в Древней Греции (СИ) - Леженда Валентин

***

В общем выспаться Фидиппиду так и не было суждено. Присланная Аполлоном блондинка всю ночь несла такую околесицу, что с рассветом марафонец пообещал себе придушить проклятую идиотку подушкой. Но, к счастью, от совершения страшного злодеяния его удержали остатки благоразумия не раз спасавшие в прошлом драгоценную шкуру…

После обильного завтрака Пелей, наконец, торжественно заявил, что таки придумал испытание для будущего мужа своей прекрасной дочери.

- Дорогие мои олимпийцы! – так начал раскрасневшийся от волнения царь. – Клятвенно обещаю, что тот станет супругом моей драгоценной Алкесты, кто будет в силах запрячь в колесницу льва, медведя и кудрявого двухдневного ягнёнка…

Аполлон тихонько выругался, Фидиппид же не растерялся и, разыгрывая весёлого простачка, сноровисто так ввернул:

- А можно без ягнёнка?

- Можно! – неожиданно легко согласился правитель Иолка. – Но лев и медведь должны быть обязательно!

Покинув гостеприимный Иолк, Аполлон с марафонцем принялись размышлять, как бы им всё это поскорее устроить. Первым делом они вернулись к Адмету и рассказали тому об условиях будущего брака с Алкестой.

Услышав о сумасбродном испытании, припадочный царь задрожал всем телом и влез на ближайшую мраморную колонну, откуда его битые полдня пытались безуспешно снять слуги, пока потерявший терпение Аполлон не подстрелил труса из своего золотого лука, попав Адмету чуть ниже поясницы.

Правитель Фессалии с диким визгом свалился вниз, где был тут же пойман верным мастером педикюра.

Пока местный эскулап обрабатывал царю довольно пустяшную неглубокую рану, Фидиппид неожиданно вспомнил, что видел дрессированных медведей во время пира у Пелея.

Услышав сие покровитель высоких искусств мгновенно забрался на припаркованную у трона Адмета летающую тучку.

Вернулся он где-то через час. К тому времени, орущий благим матом правитель Фессалии, наконец, успокоился и теперь мирно храпел в тени могучего эвкалипта.

- По-поводу медведя я уже договорился! – радостно сообщил марафонцу улыбающийся олимпиец. – Уличные артисты согласились сдать мне его на прокат на пару дней за два золотых таланта. Я выбрал самого спокойного с надкушенным правым ухом и выдранным левым глазом. Хозяин клятвенно божился на урне с прахом своей матери, что он наиболее смирный из всех мишуток. Зовут его, кажется, Потрошитель… Да, точно, Потрошитель! Странное имя для медведя, ты не находишь? М-да… Теперь осталось решить вопрос со львом!

- Это будет несколько посложнее! – сокрушённо покачал головой бегун.

- Ты так думаешь? – усмехнулся Аполлон, поднося к уху свой золотой браслет. – Гефест, Аполлон на связи!

- Слушаю? – чётко донеслось от запястья.

- Тут такое дело… Сможешь Церберу две головы свинтить на время и выкрасить его в песочный цвет?

- И на фига мне это делать?

- Чтобы он на льва был похож!

- А как же грива?

- Ну придумай что-нибудь, ты ведь у нас мастер на все руки… Изготовь из папье-маше в конце концов… Да и это… очень важная деталь… хвост не забудь с кисточкой!

- Будет сделано! Когда он тебе, собственно, нужен?

- Завтра утром!

- Всё организуем и в наилучшем виде!

- Я очень на это надеюсь… - и Аполлон весело подмигнул весьма скептически настроенному Фидиппиду.

***

- Я в жизни не сяду на эту чудовищную штуку! – бескомпромиссно отрезал Адмет, демонстративно сложив руки на впалой старческой груди.

Дело происходило на следующее утро в живописном парке, разбитом позади царского дворца.

Колесница и впрямь выглядела немного… скажем так… немного необычно.

С правой стороны в неё был впряжен постоянно подпрыгивающий на месте злобный бурый одноглазый медведь с надкусанным ухом, который так и норовил схватить зубами кого-нибудь из пробегающих мимо слуг.

С левой же стороны в колесницу было запряжено и вовсе нечто невообразимое. Кособокое, кривое создание отдалённо, конечно, немного напоминало льва, но для этого человеку на него смотрящему нужно было обладать воистину нестандартным воображением.

- Что это ещё за образина? – Адмет испуганно тыкал пальцем в замаскированного под царя зверей Цербера. – Отвечайте немедленно, что это за дрянь?

- Это пещерный лев! – не моргнув глазом соврал Аполлон. – Царь зверей, владыка гор и рек!

- Вы издеваетесь?!!

- Нет, вполне серьёзно.

- Я на этом в Иолк ни за что не поеду!

- Но ведь таков уговор, иначе Пелей не отдаст за тебя свою красавицу дочь!

- Да надо мной вся Греция будет хохотать!

- Ну и что? Зато получишь в жены восемнадцатилетнюю Алкесту!

Правитель Фессалии призадумался:

- Хорошо, так уж и быть, уговорили!

И царь величественно взошёл на колесницу, вернее, попытался взойти.

Вероломный мишутка при приближении Адмета сделал в воздухе совершенно умопомрачительный акробатический кульбит и яростно зарычав, вцепился в полы роскошных царских одежд.

- Мама-а-а-а… - дико заголосил правитель Фессалии. – Помогите-е-е…

Не растерявшийся Аполлон мощно врезал топтыгину кулаком по жёлтым зубам и тот, возмущённо заревев, всё-таки выпустил царский хитон из цепкой хватки.

- Всё, с меня хватит! – прокричал доведённый до опасной точки кипения Адмет. – Убирайтесь прочь из моего дворца, иначе я близко познакомлю вас с голодными тиграми, которым недавно с удовольствием скормил свою неврастеничку жену…

- Ну уж дудки… - мрачно изрёк покровитель высоких искусств, поигрывая мужественными желваками. – Хочешь ты этого или нет, но мы твоё безумное желание жениться на дочери Пелея всё равно осуществим…

И сказав это грозный олимпиец легко скрутил не успевшего даже пикнуть царя, умело заломив ему руки назад.

Пока Фидиппид отгонял длинным золотым копьём дико голосящих слуг, Аполлон привязал бледного Адмета своим серебряным поясом к колеснице. Затем хорошенько размахнулся и дал Потрошителю такой мощный пинок, что косолапый чуть не перекувыркнулся через голову.

Став на дыбы колесница во весь опор понеслась к распахнутым воротам царского парка.

Засунув в рот два пальца, покровитель высоких искусств по-разбойничьи засвистел, после чего замаскированный под льва Цербер заработал своими механическими лапами ещё быстрее.

Не на шутку перепуганный топтыгин уже не мог держать столь сумасшедший темп. В очередной раз проявив завидную смекалку, косолапый разорвал кожаные путы и ловко заскочив на место возницы, схватил лапами свободно полощущиеся на ветру вожжи.

Секундное замешательство и Потрошитель принялся умело править боевой повозкой, мастерски вписывая грохочущее средство передвижения в крутые повороты.

- Ишь ты что вытворяет! – усмехнулся Аполлон, помогая Фидиппиду забраться на опустившуюся с неба тучку. – Смотри, чему этих злобных зверюг смертные учат! Такому зубастому мохначу только дай волю как следует разойтись глядишь, а он уже царь воинственной Спарты строит вероломные планы по завоеванию всей Аттики…

Подчиняясь незримым командам покровителя высоких искусств, волшебная тучка точно следовала за несущейся в клубах жёлтой пыли боевой колесницей.

Царь Адмет как видно уже отошёл от первого шока и теперь истошно оглашал окрестности нечленораздельным воем. Ко всему ещё топтыгин, правящий боевой повозкой, регулярно наступал бедняге на больной мизинец на правой ноге.

- Главное, чтобы он не отдавил Адмету ухо! – весело заметил с интересом глядящий вниз Аполлон. – Царь, как известно, большой мастак поиграть на семиструнной кифаре…

Умный мишутка правил точно к городу Иолку.

Ведь как раз именно в этом городе его возвращения ждала странствующая цирковая труппа.

Всё ближе и ближе приближалась несущаяся во весь опор повозка к владениям полоумного царя Пелия.

Зрелище было совершенно фантасмагорическим, потому что уже рядом с Иолком колесница собрала за собой огромную свору звонко лающих бродячих собак. Гам стоял вокруг такой, что жители города поспешно забрались на стены, чтобы посмотреть, что же там внизу, в конце концов, происходит.