Мальчик-Которого-Нет (СИ) - Зеленая Рина Васильевна

Я не отставала от других, но успевала посматривать не только в тарелку, но и вокруг. И у меня появилась возможность и своих софакультетников рассмотреть, и оставшихся преподавателей. Отметив, что наше с Невиллом распределение нарушило равновесие, я принялась осторожненько изучать тех, с кем мне предстоит жить и учиться бок о бок ближайшие годы.

На Слизерин попало целых десять человек. Больше, чем на остальные факультеты. Четыре девочки, если считать меня правильно, и шестеро мальчишек.

Дафна Гринграсс. Белокурая красавица со светло-голубыми глазищами.

Миллисента Булстроуд. Крупненькая брюнетка с удивительно добродушным лицом.

Панси Паркинсон. Тоненькая как веточка брюнетка с очаровательным каре и полным чертиков взглядом желтовато-зеленых глаз.

Блейз Забини. Карие глаза, темная кожа, но черты лица наводили на мысль о чем-то таком то ли итальянском, то ли испанском. Немного подумав, я решила, что больше всего он напоминает мне цыганенка. Ему определенно пошла бы серьга в ухо и алая шелковая рубаха.

Теодор Нотт. Кареглазый брюнет с не по-детски серьезным лицом.

Ну и мы пятеро: я, Драко, Невилл и мебельный гарнитур «Двое-Из-Ларца».

Такой вот кордебалет. Мне с ними жить и с ними как-то… нет, дружить пока не будем, но вот существовать без конфликтов определенно хочется. А это означает, что мне нужно будет выяснить хотя бы краткую биографию каждого, чтобы где не надо не задеть, а где надо поддержать связную беседу. Чем не первый пункт плана на ближайшее время?

Вторым пунктом в воображаемом плане значился директор. У этого волшебника была какая-никакая власть над Поттером. И добрый дедушка обязательно попробует этой властью воспользоваться. Настоящая Харолина росла тихим и послушным ребенком, который если и взбунтует, то немного и ненадолго, а по-настоящему против взрослых никогда не пойдет. Такая будет очень просить не отправлять ее к Дурслям снова, но поедет и будет молча страдать у дяди и тети, если ей заявят, что она должна и это для ее блага.

Что ж. Мне пока не выгодно, чтобы Дамблдор узнал о моей повышенной самостоятельности. Пусть думает, что будет достаточно пожурить-поругать меня за побег, а потом напомнить, что я должна жить с Дурслями, и Поттер, как дрессированная собачонка, выполнит команду. Самое главное, чтобы директор не надумал покопаться у меня в голове! Совсем не хочется после этого внезапно полностью забыть себя и превратиться в какое-то овощеподобное создание, способное мыслить лишь шаблонами, идти куда велят и жить чужим умом.

В следующий пункт плана я вписала Квиррелла. Пока я на него не смотрела, все было нормально. Но стоило уставиться на фиолетовый тюрбан, как я непроизвольно громко выпустила воздух сквозь зубы и едва не схватилась за голову.

«А думала, что избавилась от этой проблемы в другом мире и в другом теле», — тихо шипя, подумала я.

Так уж вышло, что в прошлой жизни лет в шестнадцать меня начали мучить скачки давления, некоторые из которых сопровождались обмороками. В итоге меня прогнали по всем врачам и процедурам, выяснив и отклонения в размерах почек, и запаздывание в раскрытии одного клапана сердца. И то, что у меня наблюдается сужение сосудов головного мозга в правом полушарии. В конечном итоге все кончилось диагнозом, таблетками, списком рекомендаций и запретов. Ничего особенного, я могла жить обычной жизнью, но иногда, особенно в холод и от усталости ощущала резко появляющуюся острую боль как раз там, где нынче красовался шрам. Боль всегда была резкая и неприятная, будто кто-то втыкал что-то мне в голову. И я была беспомощна как-то себе помочь в эти короткие приступы, только пережидать. И тогда я представляла, будто это полдюжины темных магов в черных плащах насылают на меня проклятие, а мне нужно избавиться от них, будто от мишеней в биатлоне. После десятого или двадцатого приступа я даже, кажется, начала верить в истинность своей фантазии, потому как боль утихала в тот самый миг, когда лопался, будто шарик, последний злой колдун.

Вцепившись в собственное бедро ногтями, я медленно досчитала до десяти, глубоко и размеренно дыша, а потом снова посмотрела на Квиррелла. Тот, кстати, моей реакции не заметил. Зато на меня задумчиво косился Северус Снейп и с беспокойством — Невилл Лонгботтом.

* * *

После ужина первой из-за стола Слизерина вскочила невысокая темноволосая девушка и пусть негромко, но отчетливо призвала первокурсников собраться вместе. Ни за одним столом не наблюдалось никакой системы, сдержанности, построений и тому подобного. Уставшие подростки от одиннадцати до восемнадцати тихо гомонили и утекали из Большого зала тонкими ручейками. Но нас староста придержала, пересчитала и только после этого повела прочь, когда все остальные уже освободили проход.

— Меня зовут Джемма Фарли, — оглянувшись и обведя нашу стайку взглядом, представилась девушка и продолжила путь. — На ближайший год я и Маркус Флинт — ваши мамочка и папочка в стенах Хогвартса.

Сказано это было четко, с нажимом, тем самым тоном, после которого никому не хочется смеяться.

— Если у вас что-то случилось, вы идете к одному из нас. Если вам что-то нужно — ответ тот же. Мы отвечаем за вас головой, так что ваше здоровье, учеба и поведение — наша с Маркусом ответственность. — Эту речь я слушала внимательно и с интересом. — Но мы не будем носиться с вами, как с несмышленышами, учтите. Вам не по пять лет. И вы попали на Слизерин! — продолжала девушка.

Мы дошли до спуска в подземелья, и Джемма замолчала. Первокурсники сгрудились и нерешительно потекли вниз, причем девочки невольно протиснулись в центр, оттеснив к внешнему краю даже Драко. А вот Невилл как-то удержался в серединке, и его подперли так плотно, что Тревор то и дело жалостливо поквакивал и побулькивал у мальчика в руках. Но вот только тесниться не было смысла — ширина лестницы и коридора за ней позволяли идти совершенно свободно даже в ряд, а жарко пылающие факелы разгоняли любой намек на пугающие тени.

В подземельях стены украшала только резьба по камню и дереву, никаких гобеленов или картин не наблюдалось. И гостиная факультета пряталась не за портретом какого-нибудь аристократа, а за мало чем отличимым от остальных барельефом.

— Найти нетрудно. Смотрите, только на этой части стены изображены вставшие на дыбы танцующие змеи, — пояснила Джемма.

«Ну, она польстила резчику, — про себя хмыкнула я. — Надо иметь хорошую фантазию, чтобы углядеть тут змей».

То ли всему виной сырость, то ли эта часть замка была очень и очень древней, но резьба по камню была довольно примитивной, грубоватой даже. Вместо змей я видела несимметричные загогулины в окружении цветов и более мелких завитков.

— Aut viam inveniam, aut faciam (2), — четко произнесла староста — в стене тот час же появилась трещина как раз между змеями, барельеф раздвинулся, и мы смогли попасть в небольшой коридорчик, а из него — в просторную гостиную факультета. — Хорошенько запомните пароль. — Невилл на этих словах старосты удрученно вздохнул. — Пароли иногда меняются.

Джемма как-то так удачно рассчитала время, что к моменту нашего появления в гостиной уже не толпились старшие студенты, лишь у одного камина о чем-то переговаривались несколько ребят.

— Подождем Маркуса, а потом разойдетесь по спальням, — указывая на диваны и кресла в центре гостиной, сказала девушка. — А пока…

Первокурсники кое-как расселись и приготовились слушать. Невилл и Драко снова зажали меня между собой, но уже на диване.

— Итак, — встав перед нами и кашлянув, начала мисс Фарли. — Вы — новое поколение студентов благородного дома, основанного Салазаром Слизерином. Мы еще успеем рассказать вам, чем славен наш факультет, если вы этого не знаете, — сказала девушка и внимательно оглядела нас, — но сейчас для вас важно лишь одно — быть достойными дома, который принял вас. А теперь…

Дальше Джемма вдумчиво и последовательно рассказала, что нас ждет в ближайшие дни и недели. Так оказалось, что у первокурсников первые две недели все занятия сокращенные. Это было сделано для того, чтобы дети успели пообвыкнуть, освоиться. И эти две недели нас практически за ручку собирались водить на все занятия, но не только старосты, но и другие слизеринцы.