Денис Юрин - Имперские истории
– Между прочим, я еще в прошлый раз тебя предупреждал, что за подобные шутки безжалостно пороть буду! – Карвабиэля настолько разозлила выходка Джер, что он продолжал возмущаться, даже несмотря на нависшую над ними угрозу.
– Да будет тебе! – огрызнулась Джер. – Лучше скажи, как выбираться будем?!
– Как, как! Как всегда… с боем! – проворчал Карвабиэль, пытаясь оценить сложную диспозицию. – Вокруг враги, и еще раз враги. Пойдем к берегу – каторга обеспечена, спрячемся в доме – деревню все равно подожгут лиходеи, остается только одно…
– К лесу?!
– Задворками к лесу! – кивнул Карвабиэль в ответ. – С мыслью о смерти я еще как-то могу свыкнуться, а вот тюремная баланда – самое худшее воспоминание в моей жизни.
Кольцо окружения замкнулось. Сомкнув щиты и грозно ощетинившись копьями, двойная шеренга копейщиков выдвинулась к домам на окраине. Лучники заняли удобную позицию на опушке, а с обоих флангов зашла кавалерия. Разбойники попали в ловушку, умело расставленную регулярными войсками, раз в пять, если не более, превосходившими преступников по численности. В преддверии боя над деревней нависла зловещая тишина.
Зарево продолжавшего пылать леса хорошо освещало каждый дом, каждый закуток возле дороги. После первого же залпа огненных стрел в округе стало светло, как днем. Лучники стреляли, метясь в дома. Огонь и дым должны были выгнать врагов на открытое пространство, где их или сразят стрелы, или растопчет кавалерия, в зависимости от пожелания командующего карательной операцией.
– Ну и влипли же мы! – произнесла Джер, когда эльфы достигли ограды одного из уже загоревшихся домов и спрятались в тени деревьев. – Ну, как там?!
– Плохо дело, совсем плохо, – проворчал Карвабиэль, разглядывая окрестности сквозь узкую щель в заборе. – Окружение плотное, не проскользнуть, хотя постой… Вот там вон есть овражек, если до него успеем незаметно добраться, то, считай, спасены. Конница его обойдет, лучники тоже не дураки перегной сапогами месить.
– Какой еще перегной? – насторожилась Джер.
– Ну, перегной, компост, навоз иль куриный помет, – отмахнулся дозорный. – В общем, удобрение, деревня все-таки… огороды.
– Час от часу не легче, – проворчала Джер, представившая, как они будут с боями пробиваться и все ради того, чтобы немного поплавать в прелых и вязких отходах.
– Ладно, не брюзжи. Искупаться в навозе не стыдно, обидно лишь в нем утонуть! – подбодрил Карвабиэль напарницу и ловко перескочил через изгородь.
До заветного оврага было еще далеко, вокруг горели дома и деревья, а с неба продолжали сыпаться стрелы. «Обыденность» происходящего скрашивали лишь бандиты, выбегавшие из горевших укрытий. Неизвестно, принимали ли они парочку эльфов за имперских солдат или им было просто все равно, на ком вымещать злость, но каждый из них считал своим долгом накинуться на чужаков с оружием.
Метательные ножи закончились. Джер было до слез обидно, что она вспотела, помогая имперским властям истреблять членов невероятно огромной разбойничьей шайки. Но делать было нечего, им приходилось убивать, чтобы сохранить себе жизни. Карвабиэль умело владел мечом. Джер видела его не раз в сражении и втайне завидовала его силе, отточенной технике боя, не допускавшей лишних движений, и молниеносной реакции. Однако в ту ночь Карвабиэль выбрал совершенно иное оружие. Неизвестно откуда взявшаяся в его руках оглобля летала по воздуху с умопомрачительной скоростью, выбивая доски заборов и раскидывая врагов. Поломанные кости, проломленные черепа и множество других, менее существенных увечий ожидали всякого, кто приближался к разбушевавшемуся эльфу на расстояние менее пяти шагов. Даже Джер боялась стоять у Карвабиэля за спиной и всерьез призадумалась, а не стоит ли ей поискать иной, более деликатный способ пробуждения напарника. Вдруг он разозлился настолько, что решит припомнить недавнюю обиду и все недобрые слова, сказанные ей в его адрес?
Однако опасения были напрасными. Карвабиэль не потерял контроля над собой и не превратился в бездумный механизм убийства. Он строго придерживался выбранного направления движения и не преследовал убегавших врагов. Когда же до конечной точки сложного, зигзагообразного маршрута оставалось не более двадцати шагов, произошел случай, заставивший Джер проникнуться к бойцу с оглоблей искренней благодарностью.
Идя позади, девушка отстала, а из горящего дома, чуть не сбив ее с ног, выскочили четверо бандитов. Ближайший разбойник упал, скошенный боковым ударом короткого меча. Острое лезвие удачно попало между нашитыми сверху стальными пластинами и мгновенно вспороло толстую кожанку вместе с мышцами живота. Затем Джер приняла на клинок сильный удар шипованной булавы, идущий по касательной вбок, и одновременно ударила третьего нападавшего кованым каблуком по видневшейся сквозь драную штанину коленной чашечке. Готовясь отразить второй удар тяжелой, но медлительной булавы, девушка не заметила, как еще один разбойник подкрался сзади.
Кистень прошелся вскользь, сверху вниз, по незащищенному затылку. Если бы враг немного точнее рассчитал бы удар, то голова эльфийки разлетелась бы, как перезрелый арбуз, свалившийся на мостовую с повозки. В глазах мгновенно потемнело, Джер ощутила, как начинает быстро проваливаться во внезапно разверзшуюся перед ней бездну. Ее подхватили чьи-то руки и куда-то понесли. Чернота отступила, только когда ее тело погрузилось во что-то мягкое и ужасно вонючее.
– Эй, эй, головку над поверхностью держи, а то утопнешь! – веселились сразу четыре Карвабиэля, чьи конопатые физиономии расплывались и бегали по кругу перед глазами. – Представляешь, в этом захолустье и компост, и навоз, и птичий помет вперемешку держат… никакой культуры земледелия!
– А почему тебя так много? – заплетаясь языком и с трудом отплевывая лезущую в рот вязкую жижу, поинтересовалась Джер.
– У-у-у-у, по головке тебя, видать, дельно огрели. Ну, ничего, за правое дело и пострадать не грех. Вот солдаты оцепление снимут, отлежишься, отмоешься…
– Сначала отмоюсь, а потом отлежусь.
Джер окончательно закрыла глаза и начала борьбу с подступавшей ко рту рвотой. Пляшущие личины напарника наконец догадались слиться в одну, хоть и мутную, но всполохи пожарища продолжали вонзаться в глаза, как пара острых кинжалов. Через минуту, а может быть, полчаса Джер полегчало. Время относительно, особенно после того, как ты перебрал вина или по твоей голове прошлись весьма тяжелым предметом.
Вновь открывшимся глазам эльфийки предстала удручающая картина: небольшой, но глубокий овраг, мерцающее желтыми и красными огнями небо и плавающая в испражнениях домашнего скота, широко улыбающаяся голова напарника.
– В этом вся моя жизнь, – тяжело вздохнула Джер и чуть не заплакала.
Однако череда неприятных сюрпризов на этом еще не закончилась. Джер почувствовала сильное колебание воздуха, потом был всплеск, сильная встряска и волна нечистот захлестнула девушку с головой. Похоже, нашелся еще один смельчак, с разбегу прыгнувший в яму с удобрениями.
– О, вот теперь вся компания в сборе! – заверещал не в меру жизнерадостный Карвабиэль. – Добро пожаловать в тепленькое, командир! Ну прям традиция какая-то, все как всегда: мы вместе и в полном…
– Заткнись! – выкрикнули одновременно Джер и эффектно присоединившийся к бойцам своего отряда Намбиниэль.
Карвабиэль хотел что-то возразить, но раздавшийся наверху грохот заставил его замолчать. Это прогорел и рухнул находившийся поблизости дом.
– На все вопросы отвечу потом, – прервал молчание Мансоро, – но хочу, чтоб вы знали. В Джабоне заговор, доверять нельзя никому, отныне действовать будем только втроем!
История 4
Драгоценная безделушка
День походил на ночь, точнее на раннее утро, когда темнота уже отступила, но контуры предметов расплываются на расстоянии в несколько шагов. Небо было омерзительного грязно-серого цвета, лил дождь, если так, конечно, можно назвать хлещущий сверху поток воды, прибивающий к земле далеко не только растения. Непогода лютовала уже несколько дней подряд. Дороги по всей Самбории были размыты, остатки неубранного урожая побиты, а деревушки в низинах затоплены водой. Однако трудно приходилось не только крестьянам, но и жителям всех четырех городов провинции.
Торалис, столица Самбории, не был исключением, хотя его центральные площади и верхние кварталы не пострадали от капризов природы. Сооруженная не так давно система стоков полностью оправдала вложенные в нее средства. Состоятельные горожане, чиновники и дворяне, состоящие на службе у герцога, конечно, тоже были не в восторге от сырости, но по крайней мере могли ходить по мостовой и не замачивать ноги выше колен.
В отличие от верхов городской общины и знати ремесленникам, мелким купцам, перекупщикам, клеркам и прочим небогатым лицам, кто не мог себе позволить жить наверху, приходилось намного хуже. Стоки местами были забиты, кое-где не справлялись с объемами все прибывающей воды, а кое-где просто отсутствовали по причине недостатка средств. Городской Совет сетовал на дороговизну строительных работ и на необходимость платить завышенный, по его мнению, имперский налог. Герцог понимал, что это всего лишь жалкие отговорки, но не мешал чиновникам воровать. Горожане ворчали, дворяне предпочитали воздерживаться от светских раутов и сидеть по домам, а те, кого судьба закинула в нижнюю часть города, строили из подручных средств, преимущественно старых дверей и сундуков, весьма забавные с виду плавсредства. Жизнь города продолжалась, несмотря ни на что, а некоторым непогода даже была на руку. Приезжие днями засиживались по кабакам и невольно способствовали развитию гостиничного дела.
