Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости
— Иди, куда шёл, Андрей, — говорил Алиев, спускаясь с холма, подойдя к Анне, он взял её под руку, и повёл наверх — она безвольно повиновалась.
— Не жалко! — бросил вслед Андрей, вполголоса, проводив их взглядом, и пошёл, наконец, к реке.
27 глава. Визит в Кастению
Куда-то ушёл терзавший душу долгие несколько дней страх — дети резвились, кричали и бегали так, словно ничего не произошло! Даже Эля и Ник играли вместе со всеми. Они ничего не забыли, но начали понимать жестокую истину жизни: надо жить дальше, пока ты живешь, и всё равно сознавать счастье каждого вздоха. Стали бы их родители радоваться, если бы узнали, что они всё время плачут, нет, по-настоящему любящие родители только бы расстроились. Конечно, сами дети к такому решению придти не могли, здесь сказывалась умелая работа драконов, и в особенности Андрея, к которому маленькие эльфы успели привязаться. А он как никто другой понимал: что такое потерять своих настоящих родителей, как начать жить заново, как научиться снова любить мир, считаться с его жестокостью и все равно любить.
Дети играли в самую быструю и от того приятную для ребят игру: догонялки. Но, в конце концов, они всё-таки устали и начали играть в прятки. Лес как нельзя лучше подходил для этого: столько широких стволов, удобных собраний кустов и подрастающих деревцев, а также овраги, лазейки. Что значили здесь предостережения взрослых о молчании западноэльфийских животных? Но они в свою очередь не стали связываться с шумной и быстрой толпой детей. Змеи забились подальше и поглубже, белки притихли в дуплах, а различные быстроногие воспользовались своими природными способностями и освободили игровое поле.
Эля пробиралась всё дальше вглубь небольшого леска, она водила и никого не могла найти — все как будто исчезли. И тут сзади раздалось: "Нашел себя сам!", дважды, Эля даже побледнела — неужели она так далеко ушла, что, никого не заметив, прошла мимо?
— Нашёл себя сам!
Опять! Всё, надо возвращаться, лучше потом начать заново. Эля уже собиралась повернуться в другую сторону, как увидела через просветы в деревьях поле…. покрытое пеплом. Девочка смотрела на него как заворожённая, не в силах отвести взгляд. Сзади раздавались крики, смех, а впереди несчастный крестьянин, плакал над погибшей семьёй, над безвозвратным теперь счастьем. Эля вышла из-за деревьев и пошла к полусожжённой деревне. Пепел ложился ей на ноги, и, поднимаясь вверх, мешал дышать. Старик, сидящий на середине поля не слышал её, и всё также неустанно продолжал плакать. Всё погибло, всё, чем он жил и над чем он трудился столько времени! Кто вернёт ему сына-волшебника, попытавшегося создать защитное поле? Кто и как вернёт ему накопленное? И кто и как ответит за случившееся? Когда на его плечо легла легкая рука, он невольно вздрогнул и, растерянно посмотрев по сторонам, увидел маленькую девочку.
— Не плачьте, — тихо сказала малышка, — это ничего не изменит!
Старик понимал идэлийский, но сам на нём говорил плохо, однако это слово он знал хорошо.
— Спасибо!
В глазах его застыли слёзы, своей маленькой ручкой Эля осторожно смела их. Улыбнувшись, она погладила его по волосам. "Откуда этот ребёнок?" — недоумевал старик, но был искреннее благодарен ей. Взяв её ладонь в свою, он поцеловал ручку девочки, и ещё раз поблагодарил:
— Спасибо!
После того, как все нашли сами себя, ребята заволновались: где же Эля. Тем более что в этот момент их позвали. Надо было возвращаться. Без Эли? Несколько ребят собрались идти искать её, видя непонятное замешательство среди детей, Беатрис, находясь рядом, пошла к ним.
— Что такое?
— Э…. Замялся мальчик лет двенадцати, но ответить так и не смог, виновато опустив голову.
— Эля пропала, — донесся голос Ники, — она водила, но мы все нашли себя, а она так и не пришла.
— Идите ко всем, Ника позови наших, пусть поднимаются в воздух — мы найдем её.
Беатрис преобразилась, сделав несколько взмахов крыльями, она поднялась над лесными зарослями и сразу же увидела девочку.
— Ника! — крикнула она сверху. — Ложная тревога, я её уже нашла.
Мальчик улыбнулся, проводив глазами драконицу — та опустилась практически сразу для себя, через большое расстояние — для Ники. Приземлилась чуть поодаль от эльфов, боясь поднять толстый серый слой. И всё равно лёгкий пепел взлетел вверх — саму Беатрис он окутал облаком, и едва не скрыл Элю — старик заградил её собой. Драконица невольно закашляла.
— Простите! Я не задела вас? — спросила Беатрис, подходя к эльфам.
Старик непонимающе посмотрел на неё: он не знал древнеэльфийского, только страх при виде дракона не требовалось переводить на другие языки. Он не мало удивился, когда Эля, погибший отец которой, будучи преподавателем, знал западноэльфийский язык, перевела ему на современный идэлийский её слова. Женщина — дракон — беспокоилась, не задела ли их волна пепла!
— Нет, всё в порядке, госпожа Беатрис. Этот старик, он, наверно, местный житель.
— Да, похоже…. Ужас, что здесь произошло? Такое ощущение, что рядом извергался вулкана. Но ведь у нас там совершенно чистая поляна!
— Должно быть, облако окончилось здесь. Видите: дальше всё в пепле.
— Пепел! Значит, те туманные облака, что мы видели, образовались от извержения вулкана? И впереди туманность. Скоро мы такого солнца не увидим.
— Он и до Идэлии дойдёт?
— Увы!.. Эля, спроси его: выжил ли кто-то в этой деревне?
Девочка перевела, старик отрицательно покачал головой.
— Бедный! — сердце Беатрис сжалось в комок.
Нет, она его тут не оставит, чтобы не сказал на это Андрей! Да, она знает, что они не могут помочь, не могут ничего исправить, они должны лететь, но хоть кому-то хоть как-то они могут оказать помощь?
— Эля, скажи ему, что он пойдет с нами.
— Дедушка, пойдем с нами! Мы тебе поможем.
— Нельзя помочь! Ничего не вернуть! Нет, нет, дочка, нет. Ты идти, я остаться.
— Но вы погибнете тут! — Эля с нескрываемым ужасом в глазах посмотрела на него, но старик молитвенно улыбнулся.
— Нет, здесь всё моё. Я остаться!
— Нет!
Беатрис не могла понять всех слов, но "нет" звучало практически также. Почему старик отказывается?
— Госпожа, скажите что-нибудь, я переведу!
— Передай ему, что мы унесем его отсюда, ему нечего с нами бояться.
— Не то! Он говорит, что здесь всё его, ему нельзя помочь, и он останется! — девочка глотала слёзы, она не хотела бросать его, не могла даже представить такое.
— Дочка, лететь — вы, а я остаться. Мой дом здесь, мой сын, моя жена.
— У меня тоже погибла семья, но я не буду себя хоронить, я буду жить на радость моим родителям, моему старшему брату!
