Стивен Эриксон - Охотники за Костями
— Он нам уже не начальник, так? — спросил Гентур.
Но Ябеда побледнел. — Вы в отставку никогда не уйдете, так, сэр?
— Объясни это приятелю. Не здесь. Советую переулок.
Солдаты поспешил уйти, перешептываясь, и сели за свой стол.
— Я всегда считал, — заметил Банашар, — что дурная репутация обычно бывает незаслуженной. "Злодей" просто использует намеки и сомнения. К тому же я иногда верю в величие человеческого рода, рано или поздно умеющего добиться свободы. Но глядя на тебя, Бравый Зуб… любой оптимизм кажется самообманом.
— Точно. И что?
— Ничего.
Послышался шум на улице, множество голосов — но вскоре всё стихло. Каждый вечер так. Банды идиотов носятся, отыскивая жертву. Настроение в городе царит мрачное и злобное, и усугубляется с каждым пробитым звоном, хотя явных причин нет… Увы, теперь есть, напомнил себе Банашар.
Ну, это тоже не настоящая причина. Просто подходящая цель.
— Кто-то играется с ножиком, — сказал Бравый Зуб.
— Это имперский флот. Не вовремя, учитывая, что на борту виканы; да и другие иноземцы сейчас, по-моему, лишние.
— Ты мало выпил, Банашар. Что, заболел?
— Хуже. Принял решение. Началась осень. Ты можешь ощутить ее в ветре. Черви кишат на берегу. Это сезон Д'рек. Сегодня я буду говорить с Имперским Магом.
Старший сержант скривил губы: — Но ты же сказал: едва попробуешь, станешь покойником. Ты именно этого захотел?
— Я планирую оторваться в толпе от преследователей, — тихо проговорил Банашар, склонившись над столом. — Пойду по набережной, хотя бы до моста. Слышал, там стоит Городская Стража, отгоняет безмозглых дураков. Боги, они совсем тупые? На кораблях целая армия!
— Я же говорю, кто-то играется. Хорошо бы его повстречать. Воткнуть кулак в морду и посмотреть, как он выйдет через затылок. Способ грязный, но быстрый. Ублюдок заслужил худшего.
— Что ты собираешься делать?
— Неважно.
— Ну, — сказал бывший жрец более храбро, чем чувствовал себя на самом деле, — сегодня или никогда. Завтра приходи, поставлю кувшин "Темного Малазского"…
— Да, вспомнил. У тебя деньжищ много — откуда это, а?
— Из храмовых сундуков, Бравый Зуб.
— Ты украл деньги из здешнего храма Д'рек?
— Здешнего? Точно. И из всех, которые посетил. Спрятал в такое дупло, что никто не узнает. Беда в том, что каждый раз, доставая краденое, я терзаюсь виной. Я трачу немного — в том, чтобы угоститься пивом, нет особого греха. Так я себя утешаю. Но вина остается.
— Так если тебя зарежут сегодня ночью…
Банашар ухмыльнулся, разведя руками: — Пшшш! Пропало. Всё. Навеки.
— Ловкий трюк.
— Ты хочешь, чтобы я тебе оставил?
— Худа ради, нет! Что мне делать с сундуками монеты?
— Сундуками? Дражайший старший сержант, скорее уж с комнатами. Ну, утром или увидимся — или нет. Было приятно познакомиться, Бравый Зуб.
— Да ладно. Завтра, говоришь?
Банашар кивнул, встал и начал пробираться к выходу.
* * *Оставшись за столом в одиночестве, Бравый Зуб поднес кружку к губам и почти сомкнул веки. Тем, кто стоял хотя бы в двух шагах, они казались совсем сомкнутыми, так что тип, поспешно вскочивший и ужом скользнувший за Банашаром, не понял, что старший сержант впился в него своими глазками. Высоченный волосатый старик тремя глотками прикончил кружку, резко встал и пошатнулся, махнув рукой.
Он неуклюже подошел к Ябеде и Гентуру. Оба выглядели виноватыми и испуганными, точно обсуждали что-то нехорошее. Бравый Зуб склонился над столом. — Слушайте, недоумки, — прошептал он.
— Мы просто поджидаем Иноземца, — выпятил глаза Ябеда. — И все. Мы никогда…
— Тихо. Видите ту змею, что ползет наружу? Скорее!
— Он… ушел, — сказал, покосившись на дверь, Гентур. — Змея? Скорее уж…
— Вы правы. Его цель — не кто иной, как Банашар. Ну, вы готовы сегодня удивить Когтя? Соглашайтесь — и я стану думать о вас гораздо лучше.
Солдаты были уже на ногах.
Гентур сплюнул на ладони и потер их: — Я о такой ночи давно мечтаю. Идем, Яб, а то упустим.
— Идут к набережной, — сказал Бравый Зуб. — Там, севернее, начинаются Ступени, так?
Солдаты поспешили к задней двери. Они казались даже слишком старательными.
Старший сержант знал, что Ябеда крепче, чем кажется. Да и вряд ли Коготь думает, что его будут выслеживать. Все эти толпы… ну, не особенно трудно. "Солдаты любят убивать ассасинов…"
Кто-то в углу низкого зала швырнул на стол кости.
Бравый Зуб чуть не подпрыгнул.
"Похоже, я размяк".
* * *Среди собиравшихся у гавани толп мелькало много хорошо вооруженных фигур, хотя пока что их лезвия оставались под плащами: агенты занимали заранее избранные позиции. Они обменивались тихими кивками, перешептывались.
Городская Стража стояла редкой линией; пики нервно колебались в руках стражников, когда особо наглые негодяи подскакивали с криками и угрозами.
На кораблях виканы.
"И мы поджидаем их".
Предатели все до одного. Расправа с предателями — казнь, вершимая народом. Разве сама Императрица не присутствует в Замке? Она здесь, чтобы увидеть гнев Империи — "она так всегда делала, когда командовала Когтем.
Наплюйте на офицеров, дураки — сигналы подняты, огни зажжены. Приглашают ублюдков подойти, причалить, спуститься на берег. Смотрите, что за трусы! Они знают, что пришло время отвечать за измены!
Поверьте, мы завалим виканскими головами всю гавань — ну разве не прекрасное утреннее зрелище?
Боги! Это что такое?"
Так или примерно так бормотали голоса толпы, когда — все подняли головы, указали пальцами, проследили глазами — с запада прилетел шар яркого огня, оставив след сине-серого дыма, как след угря в песке. Шар рос в размерах с угрожающей скоростью.
Потом… пропал… через мгновение по гавани разнесся громкий треск, над водой поднялся широкий столб дыма.
"Близко! Треть лиги?
Ближе.
А всплеск небольшой.
Значит, был меньше, чем показался.
Прошел над головами, прямо…
Знак! Знамение!
Голова викана! Не заметили, что ли? Это была голова викана! Отрубленная самими богами!"
* * *Чуть отвлеченный зрелищем летящего огненного шара, плюхнувшегося куда-то в залив, Коготь Сайген Марел снова двинулся вперед. Ассасину нравилась плотность толпы, которую он расталкивал; она смыкалась снова и снова, предвкушение нарастало.
Впереди толпа замедляет шаги бывшего жреца, что хорошо. Потому что ничто не идет как планировалось. Цель должна была засесть у Щупа на всю ночь, а Рука — собраться в переулке позади таверны, ожидая его, чтобы выполнить последние формальности.
