John Tolkien - Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)
В холодном ужасе Сэм очнулся от напавшей на него трусости. Нашли хозяина, гады. Что они с ним сделают? Слыхивал он такие рассказы, что аж кровь замерзала в жилах. Ну нет! Он вскочил на ноги. Пропадай все пропадом, грош цена всем его доводам; сомнения и страхи как рукой сняло. Он твердо понял, где его место: рядом с хозяином, живым или мертвым, а почему да зачем – не важно. И он сбежал по лестнице и помчался тропой к Фродо.
«Сколько их там? – думал он. – Из башни тридцать-сорок, не меньше, да снизу столько же, а то и побольше. И сколько ж я их успею перебить? Голубой клинок они заметят и раньше ли, позже ли одолеют меня. Хорошо бы когда-нибудь сложили песню: „Как Сэммиум погиб на перевале, защищая тело хозяина“. Да нет, какая песня! Кольцо найдется, и песен больше не будет. Что ж, нет гак нет, а мое место – возле господина Фродо. Должны они это понять – и Элронд, и Совет, и все они, великие и мудрые: просчитались они. Из меня Хранителя не выйдет – я только вместе с господином Фродо».
Что-то орков не видать в этой мути. Прежде он как-то перемогался, а теперь вдруг разом устал так, что впору копыта отбрасывать. Не бежит, а еле таится, и тропе конца нет. Да куда же они все подевались – вот проклятый туман!
Ага, вон они! Еще далеко, ух ты, как далеко! Столпились, а некоторые рыщут кругом, следы вынюхивают. Он силился побежать.
– Ну давай, давай, Сэм! – торопил он себя. – А то опять прохлопаешь, что тогда? – Он нащупал рукоять меча. Сейчас он его выдернет из ножен и…
Дико загалдели, заржали, загоготали, поднимая тело с земли:
– Раз-два, взяли! Эй, ты, рыло! Оп! Оп!
И начальственный окрик:
– Шагом марш, поровнее! Напрямую к Нижним Воротам! Сегодня она, похоже, не вылезет. – И целая свора сорвалась с места. Четверо посредине несли тело на плечах. – Го-гой!
Все, убежали, унесли тело Фродо, теперь уж их не догнать; но он не останавливался. Орки исчезли в проходе: четверка с телом впереди, задние устроили толчею. Сэм подоспел – и обнажил меч, полыхнувший голубым пламенем, но его никто не заметил, и последний орк скрылся в зияющей дыре.
Он постоял, держась за сердце, и немного отдышался. Потом отер рукавом с лица копоть, пот и слезы.
– Гадина проклятая! – сказал он и нырнул в смрадную темноту.
Теперь темнота была не такая черная: просто он из туманной мглы окунулся в густой туман. Усталость его возрастала, но и упорства прибавилось. Вроде бы и невдалеке плясали огоньки факелов, но, как он ни спешил, догнать их не удавалось. Орки – ходоки быстрые, а уж этот-то переход они знали назубок: как ни страшились они Шелоб, а иного пути, кроме самых окольных и запретных, от Мертвой Крепости до сторожевой башни не было. Когда проделали главный проход и зачем вырубили тот круглый отсек, где она облюбовала берлогу, – этого никто не знал, но обходных туннельчиков наделали видимо-невидимо: бегать-то мимо Шелоб приходилось по сто раз на дню. Нынче бежать было недалеко – потайным боковым ходом к подбашенной скале. Полные злорадного ликования – не без добычи! – на бегу они чисто по-оркски орали и переругивались. Сэм слышал их грубые голоса, точно ржавый скрежет в мертвенном воздухе. Громче и ближе всех говорили между собой два вожака, замыкавшие шествие.
– Унял бы ты своих долбаков, Шаграт, – буркнул один. – Вот щас Шелоб как выскочит!
– Не воняй, Горбаг! Твои не меньше галдят! – огрызнулся другой. – Дай ребятам подурачиться. Шелоб нынче квелая, авось не выскочит. На гвоздь она, что ли, напоролась, не знаю, и утешать не побегу. Видал, как все запакощено аж до поганой ее берлоги? Да коли сто раз сошло, сойдет и в сто первый, пусть их поржут. Опять же везуха: в Лугбурзе будут довольны.
– Сказанул: в Лугбурзе! С чего бы это. Подумаешь, какой-то эльфийский недомерок. Особо опасный, что ль?
– Не знаю, глазами поглядеть надо.
– А-а-а! Сам, стало быть, не знаешь, в чем дело, из-за чего сыр-бор? Ну да, у них там наверху все тайны да секреты, где нам, дуракам. А я тебе по секрету вот что скажу: на самом верху те же портачи сидят, даже еще хуже.
– Ч-ш, Горбаг! – Шаграт так понизил голос, что и болезненно чуткий слух Сэма едва улавливал слова. – Портачи-то они портачи, а глаза и уши у них повсюду, и мои огольцы всегда на стреме, было бы что доносить. А они там сротозейничали, это точно. Недаром назгулы, сам говоришь, места себе не находят, в Лугбурзе тоже переполох. Что-то у них чуть не сорвалось.
– Чуть не сорвалось, говоришь? – хохотнул Горбаг.
– Ладно, ладно, – сказал Шаграт, – поговорим потом. Тут щас будет один закоулок: парни пусть идут, а мы присядем, потолкуем.
Факелы куда-то поисчезали. Прокатился гул, раздался глухой удар. Сэм подбежал – оказалось, орки ушли тупиковым проходом.
Его загораживал огромный камень, но они как-то, видать, его отодвинули и задвинули: голоса их доносились с той стороны. Орки убегали в каменную глубь, к своей башне и уносили на поругание тело Фродо, а Сэм, хоть ты тресни, не мог даже следовать за ними. Он потыкался в каменную глыбу, попробовал ворохнуть ее, кидался на нее всем телом, но она не поддавалась. И снова, вроде бы совсем неподалеку, послышались голоса вожаков, и он навострил уши: вдруг что-нибудь разузнает? Кстати же, Горбаг, должно быть, снизу, из Минас-Моргула; будет выходить, а он и прошмыгнет.
– Не-а, не знаю, – сказал голос Горбата. – Обычно-то приказы поступают быстрей, чем птица долетит. А как – не знаю, да лишнего и не надо знать. Бррр! С этими назгулами не захочешь, а обделаешься. Глянут на тебя – будто шкуру сдирают: раз-два, и отправят освежеванного вялиться на том свету. А Самому они лучше братьев родных, так что терпи да молчи в тряпочку. Нет, я тебе скажу, в крепости служить – не шутка.
– Ты бы здесь послужил, погулял бы в обнимку с Шелоб, – сказал Шаграт.
– Она мне тоже без надобности: податься бы куда-нибудь, где ни их, ни ее. Да куда же подашься: война, разве что после.
– Война, говорят, хорошо идет.
– Они скажут, – хмыкнул Горбат. – Поживем – увидим. Но если и правда все утрюхается, то заживем попросторнее. Как думаешь? Может, подберем с десяток лихих парней, дадим тягу да поищем, где поразжиться есть чем, а командиров нет?
– Эх! – сказал Шаграт. – А что, тряхнем стариной?
– Ну, – сказал Горбаг. – Это мы потом, а сейчас тут что-то не то, нюхом чую. Я тебе говорю, Большие Шишки, – он перешел почти на шепот, – ну, самые большие, где-то напортачили. «Чуть не сорвалось»! То-то и оно, что сорвалось! А мы – бегай поднимай. Бедняга наш брат Урукхай – только бы им дыры нашими задницами затыкать! Пользуются, что враги любят нас не больше, чем Самого, и что ежели Ему, то и нам конец. Погоди-ка, ты когда приказ-то получил?
– Да с час назад, мы почти сразу и встретились. Сказано было:"Назгул тревожится. Берегись лазутчиков на Лестницах. Стражу везде удвоить. К лестницам выставить дозор".Я скомандовал – и побежали.
