Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания
Обозленная Александра матерно выругалась и, отвернувшись, стала смотреть на реку.
— А ты здоровый, — проговорил чей-то гнусавый голос. — Может, пятки мне ночью почешешь?
Алекс обернулась. Из распухшего носа Рвуна как два бивня торчали свернутые тряпочки, но глаза горели боевым азартом.
«И за что мне все это?», — с тоской думала Александра, глядя на притихших матросов с любопытством ожидавших развязки.
— Я тебе лучше морду почешу, — усмехнулась она. — Если ты очень хочешь.
— Да у него еще старые царапины не зажили! — крикнул кто-то из команды, и мужики засмеялись. Пузан улыбнулся, но взгляд, который он бросил на Алекс, не обещал ей ничего хорошего.
— Эй, Заш! — раздался крик с причала.
Александра обернулась и увидела купца. — Завтра еще до рассвета отправляйся за своими женщинами, поможешь им нести вещи и за одно проследишь, чтобы не проспали.
— Хорошо, почтенный Ронли, — поклонилась Алекс. — Только это женщины моего господина, а не мои.
Но купец уже отвернулся и стал что-то оживленно обсуждать с Ганном.
Спать Александра вновь ушла на палубу. Подобрав пару пустых корзин, она укутала их одеялом, а сама проскользнула в пустовавшую хозяйскую каюту. Там она закуталась в плащ и чутко задремала.
Разбудил ее чей-то удивленный возглас.
— А где он?
Спрятав в рукаве кинжал, она вышла на палубу. Матрос поднял вверх фонарь. У его ног лежали корзины и одеяло.
— Я думал ты здесь, — облегченно проговорил мужчина.
— Вот по этому я там, — криво улыбнулась Александра.
— Хозяин приказал разбудить тебя перед рассветом, — нахмурился матрос. — Тебе, вроде, куда-то идти надо.
— Спасибо, — чуть расслабилась Алекс, глядя на черное, усеянное звездами небо. — А не слишком рано?
— Тигровый хвост к горизонту подходит, скоро рассвет, — пояснил собеседник. — Так что собирайся и иди на постоялый двор.
— Сейчас, только плащ накину.
Когда он подошел к трапу, матрос осторожно взял его за рукав.
— Ты слишком плохо о нас думаешь, слуга благородного господина. Никто тебя исподтишка бить не будет. Так что зря не прячься.
— Я тебя понял, — кивнула Александра.
Она без приключений добралась до гостиницы. Но вот в ворота пришлось постучать, пока заспанный слуга недовольным голосом пробасил.
— Кого демоны принесли?
— Слуга почтенной Хаеры, — отозвалась Алекс.
— Как рассветет, придешь, — помедлив, ответил бас.
— Мне нужно ее разбудить и проводить на пристань! — вскричала Александра. — Впусти. Или позови хозяина!
— Вот еще буду я кого будить из-за какого-то молокососа!
Алекс взглядом оценила высоту ворот. Но тут послышался голос хозяина.
— Открывай, это Заш.
Створки скрипнули, пропуская ее во двор.
Вопреки опасениям купца, «прынцессы» уже встали и собрались. Сайо о чем-то беседовала с хозяином, у ее ног стояла большая корзина. Рядом позевывала Ю с мешком в руках.
— А вот и Заш, — обрадовалась девушка. — Прости за беспокойство, почтенный, теперь мы сами доберемся до порта.
— Вот и хорошо, — искренне обрадовался мужчина. — А то бы я мог с вами кого-нибудь послать.
Они церемонно раскланялись и вышли на темную пустынную улицу. На востоке заалели первые робкие отблески зари, под ногами мерно чавкала грязь. Все трое молчали. Впереди показался свет фонаря.
— Давай отойдем, — негромко предложила Александра.
Они спрятались в густой тени высокого забора. Мимо них прошли три человека в добротной одежде простолюдинов с толстыми палками в руках.
— Кто-то в гостях припозднился, — предположила Алекс, когда процессия скрылась в переулке.
Разговор никто не поддержал, и она замолчала. Так в полной тишине они пришли в порт. Купец уже нервно ходил по причалу. Увидев их, он улыбнулся.
— Спасибо, что не опоздали.
— Господин учит нас выполнять взятые обещания, — любезно ответила Сайо. Она проигнорировала протянутую руку, чуть приподняла подол и без чужой помощи быстро прошла по трапу.
Ронли только усмехнулся и покачал головой.
— Вот, почтенная, самая лучшая комната, что только есть на корабле. Девушка окинула взглядом «шкафоподобную» каюту. К удивлению Александры она вежливо поклонилась.
— Благодарю, почтенный. Здесь очень удобно.
— Тогда я попрошу половину платы вперед.
— Конечно, — улыбнулась девушка. Она достала из сумки тощий кошелек и выложила на ладонь купца три золотые монеты.
«Прынцессы» стали устраиваться, а Алекс Ронли послал помогать матросам.
Корабль оттолкнули от пристани, команда расселась по лавкам и опустила на воду весла. Александра удивленно спросила:
— Так мы что будем грести до самой столицы? А как же парус?
Она растерянно посмотрела на длинную рею, укрепленную высоко на мачте.
— Вот поймаем ветер и пойдем под парусом, — наставительно ответил сосед по лавке, укрепляя длинное весло в деревянной уключине.
«Вот и мне пришлось президентской работой заняться», — грустно думала Алекс, упираясь ногами в специальную подставку и с силой распрямляя спину.
На корме стоял сам купец, внимательно следя за рекой и придерживая толстую жердь руля. Ганн стоял рядом, внимательно слушая объяснения отца.
Пока они «ловили ветер», она успела вспотеть от непривычной работы.
— Парус! — вдруг крикнул купец, облегченно вздыхая. Команда стала убирать весла. Укани с двумя помощниками полезли на мачту по веревочным лестницам. Скоро темно-серое полотнище, сшитое из нескольких кусков ткани, заполоскалось над головой.
Ронли приказал одному из матросов взять руль, а сам присел на складной табурет у борта. В это время из каюты вышла Сайо. Очевидно, девушка дожидалась момента, когда она уже никому не будет мешать.
Александра усмехнулась, глядя на глупую улыбку, расплывшуюся по конопатому лицу купеческого отпрыска.
Сайо прошла мимо, даже не взглянув на нее, и остановилась в двух шагах, опершись о борт. Ронли уже спустился с мостика.
— Мне никогда еще не приходилось плавать на кораблях, почтенный, — проговорила Сайо самым светским тоном.
— А какой дорогой ты добиралась до Канаго? — поинтересовался тот.
— Императорским трактом, — улыбнулась девушка, оборачиваясь.
Стоявшая позади Ю разложила складной стульчик.
«Даже об этом позаботилась», — с неприязнью подумала Алекс, точно зная, что такой мебели у них раньше не было.
— А не скажешь ли, какие дела у тебя были в Канаго? — задал новый вопрос купец.
Сайо тяжко вздохнула.
— Господин приказал сохранить это в тайне. Могу только сказать, что все указания его я выполнила и теперь спокойно могу возвратиться домой.
— Эй, Заш! — окликнул Александру Укани. — Привяжи весло и иди сюда.
— Дней через двенадцать мы будем в столице, — сказал Ронли. — И тогда ты сможешь отдохнуть от всех тягот и трудностей путешествия.
— Заш! — послышался недовольный голос матроса.
Алекс поспешила к нему. Ей вдогонку раздались жеманные слова девушки.
— Ах, почтенный Ронли, ты даже не представляешь, как трудно в дальней дороге беззащитной женщине.
Глава VII. Неожиданные известия, болезнь и прочие чрезвычайные происшествия
«Все меняется, — говорил он, — и меняется к худшему.» И это он повторял много раз.
Дж. Р. Толкин Властелин колецГолова кружилась, перед глазами мелькали огненные круги, кровоточащий бок горел, ладони, крепко вцепившиеся в поводья, были готовы вот-вот разжаться. Кажется, еще миг и он свалится под копыта бешено мчавшегося коня. Вдруг раздался радостный крик.
— Отстали, мой господин! Отстали!
— Хвала Вечному Небу! — только и смог пробормотать барон, теряя сознание.
Он не видел, как уцелевшие соратники, остановившись, сняли его с лошади и отнесли в лесок. Как отыскали подходящую для стоянки поляну, как поили из грязной лужи уставших лошадей и пили сами. Токого очнулся только тогда, когда с него начали стаскивать доспехи.
Боль в ране обожгла и вырвала стон из плотно сжатых губ. Открыв глаза, барон увидел на фоне звездного неба склоненное над ним лицо десятника.
— Как ты себя чувствуешь, мой господин? — заботливо спросил он.
Токого скосил глаза на пропитанную кровью рубаху. Воин перехватил взгляд и понятливо кивнул.
Одежду срезали ножом. Широкий разрез на правом боку походил на злорадную кровавую улыбку.
— Кажется, рана не глубокая, — проговорил соратник. — Но крови вышло много.
На миг, заслонив собой, тусклое пламя костра, к раненому господину подошел Когобо с полосами ткани.
Токого морщился и с трудом сдерживал стон, пока воин умело бинтовал рану. Закончив перевязку, он грустно сказал:
