Илона Романова - Иллюзия обмана
Можно было бы сунуться в Немыслимые Пределы, но там много текучей воды. Да и защита у длинномордых пока ещё слишком сильна.
Оставалась одна дорога — в Сударб. Это было тем более разумно, что Вечный хотя бы немного оставался человеком. Стало быть, и людской мир был ему более знаком.
Обратный путь всегда легче, когда знаешь, зачем идёшь. Вот и Грейф Нюд вернулся туда, откуда начинал путь. Точнее говоря, его вынесло в трёхстах шагах от Мэнигской крепости. Он оказался берегу Песонельта. Река безобидно плескалась, едва не касаясь стоп Великого. Он вздрогнул и в ужасе отскочил от прозрачной коварной волны, медленно, но верно поднимавшейся навстречу. Повелитель был настолько напуган, что даже не заметил плывущих по реке гладиолусов. Только воду. Текучую. И смертельно живую… Вечный и Великий подобрал полы и стремительно рванул вверх по крутому склону. Спотыкаясь. Цепляясь руками за коряги, а одеждой за всё подряд… Удалившись от проклятой Реки на изрядное расстояние и осознав, какой угрозы избежал, он с облегчением выдохнул. На этот раз вполне искренне. И отёр рукавом самый настоящий пот, обильно выступивший на лице.
"Скоро всё кончится… — отдыхиваясь усмехнулся он. — И некому будет упрекать меня в трусости! Впрочем… как и в несправедливости".
Подойдя вплотную к крепостному валу, Колдун привычно уже распрямился. Простёр руки в сторону города. Первого из приговорённых им к смерти…
Тёмное безмолвное бешенство Вод рванулось вперёд, чтобы ударить в тяжёлые, как и всё в Мэниге, камни, охранявшие город!
Их смоет, как песчаные… Потом будут поглощены жители… Один за другим… Или все вместе… Безразлично… Они должны исчезнуть, пополняя покорное грязное облако! Великий уже представлял, как идёт по улицам, впитывая пальцами всех без разбора:…мужчин… стариков… детей… женщин… Следом должны были кануть животные и птицы… сады… дома… дворец…
Колдун слегка прищурился, чтобы уберечь глаза от мелких камешков и песка, которые могли полететь из пролома.
Воды Без Плеска долетели до стены… Врезались в неё… И вдруг… Описали плавную дугу… И вернулись к Повелителю, исчезая в его пальцах…
Это было что-то новенькое… Некоторое время Грейф Нюд удивлённо наблюдал за тёмным водным кольцом, бессмысленно кружившимся между крепостью и его ладонями. Потом остановил поток… Обошёл город по кругу, пытаясь пробить ограждение в самых разных местах. Безрезультатно. Что он только ни делал. Окружал город тучами — они рассеивались. Пытался перелить Воды через стены — крепость начинала расти ввысь, принимая на себя удар тёмной стихии, и снова поворачивая её вспять…
Чем больше злился Великий, тем сильнее сопротивлялся город.
В конце концов, Колдун устал настолько, что снова почувствовал себя стариком. Облако, окружавшее его, стало ещё реже…
И тогда город запел. Отвратительную и жуткую песню, вроде тех, что так любили выть длинномордые.
Грейф Нюд стоял не в силах пошевелиться и слушал, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Мэнигу охватило зарево…
Такое же ужасное, как свет, бивший его по глазам в обиталище Четверых… Свечение росло и росло… Когда оно достигло донжона, оттуда сорвался луч… Живой, как огонь… И острый, как стальная молния…
Один Луч Правды не мог убить того, кто не был живым. Он просто жестоко обжёг Повелителя и отшвырнул в болота между Мэнигой и Кридоном.
Некоторое время Колдун бродил, ничего не соображая… Медленно пришёл в себя… И отправился разрушать родной город неудавшегося Подменыша…
История повторилась. Воды так же вернулись к пославшему их. И новая песня, холодная, как кридонские зимние ветра, породила страшный Луч, который выкинул завоевателя за пределы провинции.
Грейф Нюд метался от города к городу. И везде получал отпор. В ушах Колдуна не смолкали ненавистные упрямые звуки, состоявшие из жизни и воли.
К Амграмане Вечный даже близко подойти не смог. Лучи Правды, одновременно рванувшиеся из столицы Дросвоскра и Тильецада, чуть не сожгли его окончательно…
Впрочем, Великому всё-таки удалось поживиться. Его добычей стала одна шаракомская деревенька, жители которой не захотели уйти за городские стены; пара-тройка хуторов где-то в Ванирне; большая ферма; караван, медленно тянувшийся из Стевоса в Дросвоскр; несколько неосторожных путешественников, на свою беду заплутавших на сударбских просторах — вот, пожалуй, и всё, если не считать изрядно поредевших лесов… Все они пополнили облачную армию Вечного. Сил это особо не прибавило, но стало некоторой сатисфакцией за череду поражений. Хоть эти жизни были отобраны безвозвратно!
Больше в Сударбе делать было нечего. Волей-неволей пришлось отправляться в мир дюков.
"В конце концов, не так уж и страшны эти длинномордые. Они сильны, но наивны как малые дети. Это их и погубит!" — успокаивал себя Вечный, открывая проход в Немыслимые Пределы.
III
— Старик уходит из Сударба! Жертвы есть, но их меньше, чем предполагалось, — сообщила Римэ. — Сейчас он пытается прорваться в мир дюков, через проход возле бывшего дома Оценрола Тарба. Поглотить тех, кто получил Дары, он не сможет, но их силы, а тем более жизни, не бесконечны.
— Пора! — тихо сказал Кайниол. — Мы должны встретить его. Идут только взрослые! — властно добавил он, заметив оживление среди детей. — Вы остаётесь оборонять Тильецад. И без возражений! — он сверкнул глазами в сторону Лоциптева. — Приказы Императора не повод для обсуждения! То же касается и юных дюков!
Ребята, прекрасно понимавшие, что не они будут защищать замок, а скорее он их, приуныли. В другое время они были бы просто счастливы, если бы Тильецад на некоторое время опустел — лучшего места для игр было просто не придумать! Только до шалостей ли было сейчас? Перспектива слоняться по пустым залам, когда всего в получасе ходьбы оттуда будет твориться такое, казалась им страшнее самой лютой смерти. Но Кайниол был неумолим…
— Отец! — спокойно и без пауз сказал Тайронгост, глядя Окту в глаза. — С тобой в паре должна была сражаться мама. Так?
— Так… — задумчиво ответил глава клана, уже догадываясь, к чему ведёт сын. — Но… Никуцы со мной не будет… Никогда…
— Я — её продолжение! И пойду с тобой. Простите, сир! — склонил голову юный дюк, глянул на друга и перешёл на безмолвную речь. — Ты знаешь, что я прав. Поодиночке могут идти только дюки, у которых нет семьи.
— А если погибнешь? — отчаянно промолчал Кайниол.
— А если нет? — усмехнулся Тайронгост.
Император не успел ничего ответить, потому что в этот момент встали илсины близнецы:
