Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)
— Но я-то не он.
— Тогда зачем ты собираешься вновь показать миру их лицо? Жестокое, оскаленное, извращенное… таким ты хочешь стать, Лем?
— Один вид его будет повергать моих врагов в страх.
— Да я сам боюсь на него смотреть.
— Тогда закрой глаза. — Здоровяк в желтом плаще сделал неприличный жест. — Хватайте шлюху.
Бриенна не сопротивлялась. Их было четверо, а она была слаба и ранена, и почти голой — в одной шерстяной сорочке. Она пригнула голову, пока шла по извилистому туннелю, чтобы не удариться о низкий потолок. Впереди туннель внезапно расширился, стал выше, и, вильнув пару раз, распахнулся просторным залом, битком набитым разбойниками.
По центру пещеры в полу была вырыта яма для костра, воздух здесь был голубоватым от дыма. Люди жались к огню, спасаясь от холода пещеры. Другие стояли вдоль стен или сидели, скрестив ноги, на соломенных подстилках. Здесь были и женщины тоже, и даже несколько детей, выглядывающих из-за материнских подолов. Одну из женщин Бриенна узнала — это была Длинная Джейн Хеддл.
Поперек пещеры в углублении в камне на козлах был установлен стол. За ним сидела женщина в сером, закутанная в плащ с опущенным капюшоном. В ее руках была корона — бронзовый обруч с железными мечами. Она внимательно ее изучала, ее пальцы ощупывали острия мечей, словно испытывая их остроту. Из-под капюшона сверкнули глаза.
Серый был цветом молчаливых сестер, служанок Неведомого. Бриенна почувствовала как по спине пробежали мурашки. — «Каменное сердце».
— Миледи, — произнес здоровяк. — Вот она.
— Да, — подтвердил одноглазый. — Это шлюха Цареубийцы.
Она захлопала глазами.
— По какому праву вы меня так называете?
— Если б я получал по серебряному оленю каждый раз, когда ты повторяла его имя, я стал бы богат как твои друзья — Ланнистеры.
— Это было всего лишь… вы не понимаете…
— В самом деле не понимаем? — Расхохотался здоровяк. — Думаю, мы все-таки можем. От вас за версту несет львами, леди!
— Это не так.
Вперед вышел другой разбойник, молодой в грязном шерстяном жилете. В его руках был Верный Клятве.
— А эта вещь говорит об обратном. — В его голосе прозвучал холодный акцент севера. Он вынул меч из ножен и положил перед леди Каменное Сердце. В свете костра, красные и черные волны на клинке казались живыми, но женщина в сером смотрела только на рукоять в виде львиной головы с рубиновыми глазами, которые сияли словно две красные звездочки.
— И это тоже. — Торос из Мира вытащил из рукава пергамент и положил его рядом с мечом. — На нем печать мальчишки-короля и в нем сказано, что податель сего действует в его интересах.
Леди Каменное Сердце отложила в сторону меч и прочла письмо.
— Меч был дан мне на благое дело, — сказала Бриенна. — Сир Джейме поклялся леди Кейтлин Старк…
— … своим друзьям перерезать ей горло, должно быть так. — Перебил ее здоровяк в желтом плаще. — Мы все знаем про Цареубийцу с его клятвами.
«Плохо», — поняла Бриенна. — «Они не верят ни единому моему слову». — Несмотря на это, она ринулась вперед. — Он обещал леди Кейтлин вернуть дочерей, но к тому времени, когда мы добрались до Королевской Гавани, их уже не было. Джейме отправил меня на поиски леди Сансы…
— … а если ты найдешь девчонку, — спросил ее молодой северянин. — Что ты станешь с ней делать?
— Защищать ее. Увезу куда-нибудь в безопасное место.
Здоровяк расхохотался.
— И куда же? В темницу Серсеи.
— Нет.
— Ври сколько хочешь. Но меч говорит нам, что ты лжешь. Хочешь заставить нас поверить в то, что Ланнистеры дают золотые с рубинами мечи врагам? Цареубийца хочет, чтобы ты спрятала девочку от своего близнеца? А бумага с королевской печатью тебе нужна лишь на случай подтереть зад? И еще твоя компания… — Здоровяк обернулся и махнул рукой, ряды разбойников разомкнулись и вперед вытолкнули двух пленников. — Мальчишка был личным оруженосцем Беса, миледи. — обратился он к Каменному Сердцу. — Второй — один из проклятых приближенных рыцарей Рэндилла-Чтоб-Его-Тарли.
Хайл Хант был так сильно избит, что его лицо стало почти неузнаваемым. Когда его втолкнули в центр, он закачался и едва не упал. Подрик сумел поймать его за руку.
— Сир, — уныло пробормотал мальчишка, увидев Бриенну. — Я хотел сказать, миледи. Простите.
— Мне не за что тебя прощать. — Бриенна обернулась к Каменному Сердцу. — Какое бы преступление вы не вменяли мне в вину, миледи, Подрик и сир Хайл в нем не участвовали.
— Они — львы. — Заявил одноглазый. — А этого достаточно. Я предлагаю — вздернуть! Тарли перевешал десяток наших за то, что мы вздернули несколько его людишек.
Сир Хайл печально улыбнулся Бриенне.
— Миледи, — произнес он. — Вам следовало выходить за меня, когда я предлагал. А теперь, боюсь, вы обречены умереть девственницей, а я — бедняком.
— Отпустите их. — Взмолилась Бриенна.
Женщина в сером не ответила. Она посмотрела на меч, на пергамент и на корону. Наконец, она потянулась куда-то к подбородку, схватившись за шею, словно пыталась сама себя задушить… Ее голос был прерывистым, ломким, ужасающим. Звук, казалось, исходил откуда-то из шеи — частично это было карканье, частично сипение и клокотание. — «Как язык проклятых», — промелькнуло в голове Бриенны.
— Я не поняла. Что она сказала?
— Она спрашивает, какое имя носит твой меч. — сказал северянин в шерстяной жилетке.
— Верный Клятве. — Ответила Бриенна.
— Женщина зашипела сквозь пальцы. Ее глаза казались двумя красными провалами, горящими в темноте. Она вновь заговорила.
— Она говорит: Нет. Она говорит: Зови его Клятвопреступником. Он был создан для предательства и убийства. Она называет его: Ложным Другом. Как тебя.
— А кому я оказалась «ложным»?
— Ей. — Ответил северянин. — Разве миледи забыли, что когда-то поклялись ей служить?
На всем белом свете была только одна женщина, которой клялась служить Дева из Тарта.
— Это невозможно, — ответила она. — Она мертва.
— Смерть и гостеприимство, — прошептала Длинная Джейн Хеддл. — Они поменяли свой привычный смысл, каждое из этих слов.
Леди Каменное Сердце опустила капюшон и размотала серый шерстяной шарф с лица. Ее волосы были сухими, ломкими и белыми как кость. Ее лоб был испещрен серыми и зелеными пятнами, вперемешку с коричневым налетом разложения. Кожа клочьями свисала с ее лица от глаз до подбородка. На некоторых обрывках виднелась засохшая кровь, но сквозь остальные проглядывали черепные кости.
«Это ее лицо», — подумала Бриенна. — «Ее лицо, бывшее таким сильным и прекрасным, ее кожа, бывшая такой гладкой и нежной».
