Милена Завойчинская - Дом на перекрестке (Трилогия)
После того, как Эолинна в какой-то момент наклонившись к Ренарду, чтобы попросить очередной порции вина, прижалась к его руке своим почти до пупа оголенным бюстом, над нею промелькнула маленькая молния, а в следующую секунду все повыскакивали из-за стола.
На стуле между Азбертом и Ренардом сидела белая пупырчатая жаба.
— Риббит! — издала звук Лина. А в том, что это именно она, я не сомневалась ни минуты. — Риббит!
— Да-а, Лина, — встав, я обошла стол и наклонилась над бородавчатой белой жабой. — А я ведь тебя предупреждала.
— Риббит! Риббит!
— Леди, — ко мне подошел Албритт. — А почему она белая?
— Блондинка потому что, — я пожала плечами.
— А почему такие странные звуки? — к Албритту приблизился Кирин. — Я всегда считал, что лягушки и жабы квакают.
— Ну-у, вероятно у меня в голове сработал стереотип на звуки. Такой странный крик на Земле издает одна единственная порода земноводных, тихоокеанская древесная лягушка. Живет в Голливуде, это своего рода фабрика грез, там снимается большинство фильмов. А звук этот часто используют в звуковых заставках. Вот, наверное, у меня это нечаянно и щелкнуло.
— Да? — Ренард тоже не выдержал и подошел. — А какие звуки издают остальные ваши лягушки?
— Ну, русские как-то все больше квакают, немного похоже на утиное кряканье. А прочие по-разному. В Таиланде лягушки говорят 'об-об', в Алжире — 'гар-гар', в Польше — 'кам-кам', в Японии — 'кероке-ро', а в Корее — 'гэ-гул-гэ-гул'.
— Ничего себе! — правители переглянулись. — А вы откуда все это знаете? И какие еще бывают?
— Я знаю, так как иногда смотрю по телевизору передачи про животный мир. А еще… Могу путать, но вроде еще те, что живут в Аргентине, издают звук 'бёрп', бенгальские говорят 'гангор-гангор'. А те, что квакают на хинди — это я не смогу произнести. Нечто отдаленно похожее на 'мео-о-око, мео-о-око', только гнусаво.
— М-да. И что теперь с лэри Эолинной будет? — Албритт протянул руку и осторожно прикоснулся пальцем к пупырчатой спинке.
— Риббит! Риббит! — тут же завопила та, и все вздрогнули.
— А что с ней будет? — я снова пожала плечами. — Я ее предупреждала, чтобы даже думать не смела о том, чтобы увести жениха у леди Селены. Не так ли, Эолинна?
— Риббит!!!
— Не послушалась — сама виновата. Вот теперь будет квакать и питаться мухами, пока не перевоспитается и искренне не раскается в своем безобразном, невоспитанном и хамском поведении.
— Виктория, вы страшная женщина! — Ренард внимательно посмотрел на меня и перевел взгляд на сына, от чего тот поежился.
— Ну что вы, Ренард, — я ласково улыбнулся и папа-демон сделал назад маленький шажок. — Я сама кротость и доброта, если меня не обижают и не пытаются покушаться на то, что дорого моим друзьям. А леди Селену я считаю своим другом.
— Кхм, — кашлянул Албритт. — Даже не знаю, кому больше не повезло — Гесилу или лэри.
— А Гесил — это кто? — полюбопытствовал князь.
— А это мой младший отпрыск, который обидел нашу фею. Вот теперь восемь лет будет мемекать и есть траву.
Правители обменялись многозначительными взглядами, а потом дружно посмотрели на Азберта, от чего тот ощутимо сбледнул.
— Ну а вы что скажете, Ваше Высочество? — любезно обратилась я к принцу.
— Да что уж тут скажешь… — мрачно посмотрел на меня наследник Ренарда. — Все осознал. Приношу вам свои глубочайшие извинения, я был неправ. А Эолинна… — он поморщился и обреченно вздохнул. — В чем-то тут есть и моя вина. Буду перевоспитывать и ухаживать за ней. Не на болото же ее выселять?
Под нашими внимательными взглядами и под истеричные вопли 'Риббит!', он осторожно, двумя руками, поднял белую жабу и вышел с ней из столовой.
Глава 19
А когда мы разошлись по комнатам, причем я опять малодушно сбежала от Эрилива, хотя он настойчиво пытался меня задержать, ко мне вломился Филимон.
— Ну?! — он демонстративно развалился поперек кровати, не давая мне возможности лечь.
— Что 'ну'?
— И долго это будет продолжаться? Я требую объяснений.
— Каких, Филь, — я, устало скинув туфли, босиком прошла по ковру и плюхнулась в кресло напротив.
— Всех! Что происходит? Какого черта ты впустила в дом эту жабу? Что у тебя с Азбертом? И наконец, что у тебя с Эриливом? Почему сначала вы обручаетесь, кстати, я жажду подробностей, а потом он три дня смотрит на тебя взглядом побитой собаки, которая не понимает, за что ее наказывают.
— Филя, все он понимает. Потому и смотрит так, что накосячил.
— А теперь для меня: ЧТО ПРОИСХОДИТ! — рявкнул кот, и я с уважением посмотрела на него.
— Ого, Филь. Да ты крут!
— Станешь с тобой крутым. Это ж какое счастье мне привалило в хозяйки, никаких нервов не хватает.
— А что не так-то? Ты вообще ведьму хотел. А я хорошая, милая девушка, фея вообще-то.
— О да-а-а, — кот сердито мотнул хвостом. — Ты очень хорошая женщина, не дай бог поближе познакомиться. И не юли, рассказывай!
— Ну… Все началось с того, что меня украли драконы… — и я начала рассказывать.
— Вот это да! Ух ты! — Филя заинтересованно слушал.
— … а потом этот балбес демонический… — я подробно поведала про возбуждающий напиток и свою реакцию. — И вот! — я продемонстрировала кольцо.
— Так это же здорово! В смысле не то, что этот юный идиот тебя опоил, а то, что если бы не это, то ты бы еще, боги знает, сколько времени не сошлась с Эриливом окончательно. Я тебе, конечно, не говорил, но ты, дорогая хозяйка, на всю голову больная. Вокруг тебя толпы мужиков, которые слюнями исходят и вожделеют тебя. А ты как неживая. Ничего не видишь, ничего не слышишь, никому не веришь.
— Филь, согласись, у меня есть на это причины. Лешка мой — той еще сволочью оказался, а я ведь любила его. Эйлард — ну с ним все понятно, проснулся через четыреста лет, токсикоз от сексуального воздержания, а тут я рядом. Остальные вообще не в счет, им всем нужна не я, а что-то из того, что у меня есть. Эрилив… — я помолчала. — Все уши мне прожужжал про свою невесту, а в итоге мною увлекся. Но при этом пялился на эту развратную Лину, пока она прелестями трясла. Думаешь, мне приятно было? У меня вообще мысли появляются, что он и мною-то увлекся только потому, что мы рядом изо дня в день находились. Невеста далеко, я близко. А дальше что? Например, уеду я надолго, мало ли. И будет рядом какая-нибудь мымра крутиться, так он и про меня забудет так же, как про свою невесту.
— Какая же ты у меня глупая, — Филя вздохнул. — Вот скажи мне, он как на нее смотрел? Хотел ее? Глазами пожирал? А какое выражение лица при этом было?
