Роджер Джолли - Пепелище славы
Если бы Орог не знал наверняка, то в жизни бы не поверил, что от этих существ его и других северных охотников отделяет всего несколько поколений. Он припомнил недобрым словом некоторых умников из числа своих ровесников, всерьез считающих большой потерей для орочьего народа гибель Темного Властелина. «Показать бы им этих образин, интересно, что бы они ответили?» – подумал Орог злорадно.
На фоне общей жалкой картины в лучшую сторону выделялся вождь, восседающий на разломанном каменном троне. Не иначе – собрал последние приличные вещи, сохранившиеся с былых времен. Он щеголял вытертыми шерстяными штанами и почти целой стеганкой, в прорехи которой вылезали пучки волоса. Внушительный панцирь из металлических пластин не особо пострадал от ремонта, поскольку большинство его деталей скреплялись между собой кольчужной сеткой, а не кожаными шнурами.
Впрочем, позавидовать вождю было нельзя. На первый взгляд можно было предположить, что вождь страдает коликами. Он кривился, морщился, хмурился с выражением такой искренней муки в глазах, что самый отпетый орконенавистник мог заплакать от жалости к несчастному. И все же Орог рискнул выдвинуть иное объяснение происходящему: вождь думал. А это прискорбное занятие случалось с ним нечасто.
От страха не осталось и следа. Более того, Орогу стоило больших усилий удерживать в голове то обстоятельство, что, несмотря на внешнюю смехотворность, «стариканы» остаются свирепыми кровожадными существами, воинами с трехсотлетним опытом, их девять против одного, и вообще они могут в любой момент найти и открутить голову. С трудом Орог заставил себя отнестись к противнику серьезнее.
Неприятно поражало выражение, с которым глядели орки на своего предводителя. У Северных Кланов авторитет вождя был непререкаем в одном-единственном случае: в ходе активных действий, будь то охота, война или другое мероприятие, требующее быстрого принятия однозначных решений. В любое другое время вождь ничем не отличался от своих соплеменников. Кто угодно мог высказать ему в глаза самые нелицеприятные вещи. А у такого известного баламута как Шенгар, дело как-то дошло до драки с Гартом. Злые языки утверждали, что повинна в том была некоторая девица, перед которой каждый был не прочь покрасоваться, а вовсе не спор, послуживший формальной причиной. Так или иначе, «украшены» оба оказались капитально – ссадинами, шишками и синяками. Гарт потом долго не мог управляться с правой рукой, а у Шенгара совершенно заплыл подбитый глаз, и в узкой щелке между распухшими веками проглядывало что-то зловеще-алое, раза в два ярче естественного для орка красного цвета. Старые знахарки из первых смешанных поколений еще долго потчевали обоих целебными отварами и травами, секреты которых принесли от человеческих матерей.
«Стариканы» же глядели на вождя, готовые ловить каждое его слово, а с лиц не сходило выражение крайней почтительности. Выдавали глаза. В них читалась такая злая и жгучая зависть, которую не скрывала и самая искусная маска преданности. Сомнений нет: здесь каждый мечтал оказаться в шерстяных штанах в каменном кресле.
Орог прищурил желтые глаза, как довольная кошка, наевшаяся мышей. Вот и первая подсказка к решению проблемы «стариканов»! Осталось только продумать, как использовать ее правильно.
В свое время он бессовестно проспал (на редкость нудные и путаные) наставления старейшин по орочьей «геральдике», о чем теперь ужасно жалел. Даже Рерки своим единственным подслеповатым глазом разглядел бы сейчас больше. Татуировки на плечах могли сказать о воине Темного Владыки многое: к какому клану он принадлежит, в скольких войнах участвовал, каков его ранг и возраст, сколько врагов он сразил и многое другое.
На севере от этого сложного языка остались только клановые знаки – все остальное утратило смысл с гибелью Владыки. К тому же, в холодную половину года даже орки, переносящие мороз лучше людей, предпочитали меховые куртки с рукавами. Роль символов переходила к украшениям на одежде – наследию поглощенных человеческих племен, отличавшихся неравнодушием к узорам, вышивкам, цветным камушкам, бусинам и прочим безделицам. С ремеслами по обработке кожи, кости и дерева, северным оркам передалась привычка разукрашивать свои изделия, и часть таких украшений стала новыми знаками. Узоры на коже, напротив, превращались в украшения.
Конечно, Орог мог без труда отличить Ночных Теней от Леденящей Смерти, а Черных Клинков от Темного Пламени, однако, его познания ограничивались одиннадцатью кланами, обосновавшимися на северных Пустошах. Кто мог предположить, что умение различать знаки доброй сотни других, сгинувших три века назад, окажется вопросом жизненной необходимости!
Что ж, придется положиться на собственную наблюдательность, вызнавая подробности о каждом из своих врагов.
Первый вывод Орог счел не самым удачным: единственный орк, на плечах которого (как и у него самого) был лишь символ клана, служил здесь чем-то вроде чучела для отработки ударов. «Надо было все-таки захватить братишку Шенгара, – подумал Орог. – У него вся шкура так разрисована, что стариканы с ума бы посходили!»
Восемь лучей, расходящихся из одной точки – кому мог принадлежать такой знак? Клановая символика приблизительно отражала название – на его собственных руках, например, было изображение пяти стилизованных когтей. Но только вот названия всех ста с лишком кланов Орог выучить тоже не удосужился.
Солнце? Слуги Владыки не слишком жаловали дневное светило. Послать кого-то загорать до сих пор считается не менее оскорбительным, чем поминать Светлого Творца. Вряд ли какой-то клан возьмет название, связанное с ним… Стоп!
Воспоминание пришло разом, готовой картинкой. Полярная ночь, небо в сполохах разноцветного сияния. Потрескивает костер, и старейшина Берк шамкает беззубым ртом очередное повествование о собственных подвигах. Каждый из подростков, в обязанности которым вменялось слушать эту муть, находил свой способ скоротать время. Они с Шенгаром придумали увлекательное занятие: соревновались, кто первым схватит воткнутый в снег нож. Кроме того, что Шенгара он все же победил, из этой ночи врезалось в память одно – название клана, что расслышал он краем уха. Привлекло именно своей необычностью: Черное Солнце.
Точно. Вряд ли найдутся другие кланы на солнечную тематику. И если это действительно Черное Солнце… Орог неприязненно поморщился. Кажется, запас везения начинал подходить к концу.
Хотя старой традицией орков было поносить на чем свет стоит все кланы, кроме собственного, старейшина Берк отзывался о Черном Солнце с ОЧЕНЬ большим уважением. Один из старейших кланов, существующий с первой войны между Светом и Тьмой… А это значит, что амбиций у «стариканов» хватит на двух Темных Властелинов – и еще на десяток эльфийских королей останется. Даже у того бедолаги, которого все пинают ногами.
