Леонард Карпентер - В стране Черного Лотоса
— И все же, госпожа, — со змеиной улыбкой продолжил Аболхассан, — мы сумели предугадать направление тайного наступления скрытых отрядов противника. Теперь конец войны уже не за горами.
— Поистине отличные новости, — умиротворенно произнес Йилдиз, поправляя расшитый драгоценными камнями тюрбан. — Но я обеспокоен судьбой сержанта Конана. Он один из лучших бойцов в южных легионах, если не лучший. Не могли бы вы послать его командирам мой срочный приказ — сделать все возможное для его скорейшего выздоровления?
— Безусловно, Ваше Величество. — Аболхассан почтительно поклонился. — Надеюсь, что Конан все-таки выживет, а уж я прослежу, чтобы его излечению было оказано должное внимание.
— Вот и замечательно. — Довольный Йилдиз упер руки в бока и сказал: — А теперь, дамы, если у вас нет больше срочной необходимости в продолжении дискуссии, я попросил бы прервать наш разговор. Полученные из Вендии сведения очень важны, поэтому я позволю себе удалиться в кабинет, чтобы внимательно, с картой под руками, разобраться в деталях.
Наклонившись, король ласково похлопал женщин по коленям в знак прощания.
— Не сомневайтесь, что ваши сомнения и пожелания были услышаны и что я серьезнейшим образом обдумаю их и приму соответствующее решение. Надеюсь, что эта встреча не Последняя. Полагаю, что в следующий раз мы соберемся в менее официальной обстановке… Что нам мешает накрыть легкий стол в одном из моих личных покоев? Я отдам соответствующие распоряжения, и вас пригласят. Сегодняшняя встреча была для меня истинным удовольствием.
Встав вместе с королем, Ирилия шагнула вперед и крепко пожала протянутую ей руку.
— Ваше Величество, проблемы, о которых я вам говорила, не разрешатся сами собой. Я взываю к вашей монаршей ответственности. Тщательно взвесьте мои доводы и не следуйте слепой воле некоторых из ваших советников. — При этом Ирилия бросила выразительный взгляд в сторону Аболхассана, но внимание Йилдиза уже было поглощено более сердечными прощальными знаками со стороны других женщин.
— Благодарю вас, уважаемые дамы. Я был счастлив провести это время с вами — в удовольствие себе и на пользу государству. Вы свободны! Да хранит вас Тарим!
Стража вежливо, но настойчиво проводила женщин к выходу. Генерал Аболхассан извлек из складок своего одеяния свиток с копией донесения из Вендии:
— Вот он, Ваше Величество. Кстати, я потрясен вашим умением держать в руках этих кумушек. — Генерал оглянулся, чтобы удостовериться, что женщины покинули зал Протокола, — но я боюсь, что любезность и вежливость не тот язык, который понятен этой наглой блондинке. Помяните мое слово, Повелитель, она одна из тех, для которых у правителя должна быть припасена петля, кинжал, а то и дыба.
С этими словами генерал еще раз поклонился и направился к выходу, сообщив на прощание:
— Вынужден откланяться, Ваше Величество, ибо считаю, что, завершив, кое-какие сегодняшние дела и проведя намеченные встречи, я смогу с большей уверенностью обсуждать тему продолжения войны. Благодарю вас за внимание, Повелитель. Всего хорошего.
Предоставив Йилдизу изучать помпезное донесение из Венджипура, Аболхассан поспешил в другое крыло дворца, являвшееся резиденцией придворных евнухов. Еще на подходе генералу ударили в нос терпкий запах духов, разнообразных благовоний, а также множества готовящихся кушаний. Сделав несколько глубоких вдохов, Аболхассан лишь игриво усмехнулся: вся роскошь и изнеженность существования обитателей этих покоев была лишь жалким подобием платы за то, что еще в младенчестве они были лишены возможности ощущать жизнь во всей ее полноте и многообразии. Но сами евнухи вовсе не чувствовали себя ущербными, скорее наоборот. И в последнее время они стали все более открыто заявлять о своем превосходстве над остальными придворными. Сначала это забавляло генерала, затем начало злить.
Вот и теперь то, что ждало его за золоченой дверью, заранее было ему омерзительно.
— Ну, генерал, наконец-то. Вас только за смертью посылать, — раздался раздраженный голос старшего евнуха Дашбит-бея, восседавшего на шелковых подушках за низким столом, покрытым остатками его давней трапезы. Расплывшаяся жирная фигура сверкала в свете масляных ламп мириадами камней и золотых нитей. Этот блеск, отметил про себя Аболхассан, эффективно скрывал пятна от пролитого на кафтан вина и оброненной жирной пищи.
— Я бы предложил вам разделить скромное угощение, приди вы вовремя, — развел руками Дашбит-бей, — но сейчас, боюсь, ничего не осталось. — Он обвел широким жестом груду грязных блюд и подносов, полуобглоданных костей, вскрытых устриц и фруктовых огрызков и косточек. — Осталось лишь немного фруктов, — добавил евнух, ставя жирной рукой на середину стола позолоченную корзину.
— Нет, Дашбит-бей. Я был задержан самим Йилдизом и должен немедленно возвращаться к нему. — Аболхассан плотно прикрыл дверь за своей спиной. — По правде говоря, я не одобряю нашу встречу; я полагал, что мы твердо условились избегать ненужного риска. Что за важное дело срочно потребовало моего присутствия здесь?
— Государственный переворот и захват власти — разве не важные дела? Устранение Йилдиза и установление военной диктатуры! — Дашбит-бей захихикал. — Генерал, не надо так испуганно зыркать по углам. Здесь, в моей личной столовой, нет ни окон, ни потайных отдушин. Мы здесь одни. Никто не подслушивает нас и не прочтет наши слова по губам. Здесь можно говорить спокойно. Есть такие вещи, которые должны быть обсуждены открыто между равными.
— Равными! — Аболхассану стоило огромного труда скрыть презрительно-возмущенную ухмылку. — Ну да, Дашбит-бей, мы равны. Равны как соратники в общем деле, равны по риску. Хотя, осмелюсь заметить, если наше дело провалится, тебя разрежут на несколько большее количество кусков, чем меня.
— Вы меня успокоили, генерал! Вы снова шутите! — Евнух рассмеялся. — И вы лжете! — Его глаза не отрываясь смотрели в глаза воина. — Но вы лжете с умом, так умело, как только может лгать мне человек, задумавший потягаться со мной умом и ролью в заговоре. — Дашбит-бей покачал головой, не обращая внимания на гримасу оскорбления, судорогой схватившую лицо генерала. — Только не думайте, что вам удалось обмануть меня, генерал! Не думайте, что я, как остальные, развешу уши и буду внимать вашим сказкам про правление совета и разделение властей. Вы будете единоличным диктатором. Вы — естественный лидер аристократии высшего и среднего уровня. Ваше генеалогическое древо будет последним, что выучат многие и многие в своей внезапно укоротившейся жизни. Для вас захват трона станет только началом кровавой бани, но, карабкаясь к вершине дерева власти, отсекая по пути все мешающие ветки, не вздумайте так же обойтись со мной. — С этими словами евнух наклонился над столом и обмакнул очищенный апельсин в сладкий сироп, приготовленный в специальной серебряной чаше. — Так вот, моя роль в государстве слишком велика, положение прочно, а деятельность чрезвычайно важна, хотите вы того или нет.
