Алексей Федоров - Экзамен судьбы
— Защищайся! — я даже говорить ничего не стал, только показал ему средний палец. Толпа взревела. — Ах ты…!!! — Каким-то чудом я успел отпрянуть, лезвие вышибло искры из Королевского камня.
И тогда я побежал. Побежал вокруг камня, стараясь, чтобы он постоянно был между нами.
А что мне еще оставалось?
Нет, конечно, "побежал" — слишком громко сказано; меня шатало, ноги волочились — он догнал бы меня, если бы сам не хромал. Толпа сначала улюлюкала в мой адрес, на арену полетели объедки, пустые кувшины и бутылки… но разгневанные вопли мало-помалу перешли в злой смех — теперь они потешались над моим незадачливым противником. Я слышал его яростные вопли — но достать он меня не мог, как ни пытался. Он пошел на хитрость — попытался сменить направление, и, к своему ужасу, я едва не попался; лезвие оцарапало наруч…
А смех становился все громче, люди давно не видели такой потехи! Я тоже начал улыбаться…
Все-таки можно в этой куче железа перемещаться быстро — если было бы нельзя, вы бы этих строк не прочли… Сначала я подумал, что мне только кажется — но нет, пятнадцатифутовая гранитная колонна понемногу наклонялась! Рыцарь, отчаявшись, решил сломать разделяющее нас препятствие…
Я едва успел отпрыгнуть — земля ощутимо дрогнула, в дюйме от моих бронированных носков обрушился камень. Тот самый, который двести лет пытались повалить сильнейшие люди королевства!
Ристалище накрыла тишина, тяжелая, как сам Королевский камень. И в ней раздался грохот тысяч скамей — все присутствующие поднимались на ноги. Сквозь смотровую щель я видел схватившегося за грудь канцлера, бледного как мел. Я недоуменно посмотрел на застывшего рыцаря, потом — на камень, из-под которого виднелся край придавленного ковра-самолета… и почувствовал, что улыбаюсь.
Да пофиг мне было то, что в Маларе снова появился король! Главное — хрен кто унесет отсюда ковер, опасный, словно гремучая змея!
Мой противник снял шлем, оглядел притихшие трибуны… и заорал радостно, воздев руки к небу. Ему ответил рев трибун, из которого понемногу сложились слова — "Слава Правителю, Слава Правителю, Слава!!!"
Ворота, ведущие под трибуны, распахнулись, оттуда повалили люди в доспехах…
А впереди всех несся бугай в розовых подштанниках, с наливающимся под глазом смачным фингалом. Вот тут я почувствовал, что пора бы мне сматываться…
Я лихорадочно захромал к выходу… Спасли меня зрители, хлынувшие с трибун на арену — качать нового короля. На меня внимания не обращали — я беспрепятственно выбрался на улицу, по пути избавляясь от шлема, латных рукавиц, наручей… Я уже успел отхромать достаточно далеко, когда за спиной раздались гневные вопли. Из служебного выхода выбежали пятеро, возглавляемые все тем же обворованным мною рыцарем. Я обреченно застыл — куда убежишь во всем этом железе? К стыду своему, я даже не подумал воспользоваться магией!
Рядом затормозила карета, дверь раскрылась. Из полумрака роскошного салона на меня смотрела… Миа.
— Ну, ты чума!.. Ты едешь, милый?
11
И в сердце грозного бойца
Любви есть место.
М. Ю. Лермонтов "Последний сын вольности"Железо грохотало по брусчатке, когда Миа вышвыривала доспехи в дверь несущейся кареты — наручи, панцирь, "юбку"… крики позади затихли быстро — хотя разъяренные мордовороты и пытались нас преследовать. Я избавился от всего этого хозяйства с непередаваемой радостью — мне уже несколько раз казалось, что в этом железе меня и похоронят. Обошлось.
Обошлось ли? Миа молчала, помогая мне снимать доспехи, только на губах играла улыбка. И я все никак не мог понять смысл этой улыбки — сдерживает она смех или ярость? Равновероятно… А учитывая, что я смылся из-под венца, второе — даже скорее всего.
Наконец, поддоспешник упал на пол мокрой, пахнущей крепким потом кучей. Я осмотрел свою одежду — блин… несмотря на то, что рубашка и штаны были еще влажными, на них уже начали проступать белесые пятна — сколько во мне, оказывается, соли…
Все так же молча Миа сунула мне "Регенератор", а следом — литровую флягу воды, чистой и холодной, словно только что из самых дальних глубин земли. Даже зубы заломило, но я все равно выхлебал ее досуха — ратные подвиги привели к серьезному обезвоживанию организма. И пусть лучше болят зубы от "Регенератора", чем все остальное тело — без него! Впрочем, мерзкий вкус водой залить удалось не полностью.
Наконец, он подействовал… Я потер начинающую ныть челюсть, стараясь не встречаться взглядом с моей молчаливой спасительницей.
— Ну что… Я должен сказать тебе "спасибо".
— Не за что. Баш на баш… где твое кольцо, дорогой? — я порылся в карманах, сердце екнуло — "Потерял!" — но кольцо все же отыскалось. Я вопросительно посмотрел на нее. — Ну, надень, не смущай супругу!
Я надел кольцо; чувство было такое, словно сунул голову в капкан. Она смотрела все с той же улыбкой; потом — не удержалась и рассмеялась в голос. Я невольно заслушался — ее смех напоминал звук серебряного колокольчика. Все-таки, что ни говори, а жена мне на голову свалилась высшего класса!
— Ну что ты на меня так затравленно смотришь, революционер?
— Революционер?
— Ну а кто сверг власть канцлера? Я? — у меня даже в глазах помутилось.
— Постой-постой… А я причем? — мое недоумение снова вызвало у нее приступ веселья.
— Ты причем, еще как причем! За двести лет ты первый додумался притащить к камню достаточно мощный магический артефакт. Нет, как же все оказалось просто!.. У бедного камушка все силы ушли на нейтрализацию твоего ковра, не осталось энергии даже на то, чтобы противостоять натиску этого бычары! — она снова рассмеялась. — Так что новый король тебе обязан по гроб жизни! Впрочем, на твоем месте я не стала бы ему об этом сообщать.
— Почему? — я все еще туго соображал.
— Да по той простой причине, что с мечом он обращается гораздо лучше, чем со своими мозгами. И когда до него, наконец, дойдет, во что его втравили, то у него останется лишь одно желание — найти тебя и сделать так, чтобы ты больше ничего и никуда не притащил. Не говоря уже о том, что ты у народа отнял мечту. Ведь каждый второй такой бык думал — обязательно стану королем, сворочу камень, до меня только слабаки пытались… Сволочь ты, в общем.
Я подавленно молчал. Она хлопнула меня по колену.
— Ладно ты, не переживай так! У тебя масса других поводов для беспокойства… ну, например, шмон, который сейчас проводится в университете. Папуля рвет и мечет, все хочет раскрыть тайну личности моего мужа. Ты ведь импа с собой забрал?..
