Марина Добрынина - Бей ушастых! Часть 3
— Когда?!
— Час назад. Вторая новость — он все еще здесь, и видел, чем мы тут занимались.
— Ты знал и промолчал? Эрраде, как ты мог?
— Ты же хватала меня за разные места, вот я и потерял голову, — сделав невинные глаза, оправдался я.
— Я тебя хватала?!
— Ну, не хватала, гладила. Какая разница? Ты лучше расколдуй Кардагола, нехорошо это — в полдень у нас бой с Арвалией, а один из главнокомандующих крысой по полу шуршит.
Саффа завернулась в одеяло, перебралась на край кровати и посмотрела вниз, где на ковре сидела крупная крыса с ехидной мордой. Я натянул на себя простынь. Ну, его, котика этого! Лучше прикрыться на всякий случай.
Какое-то время волшебница молча изучала дело рук своих и, наконец, прошептала:
— Лин, прости.
— Ну… хм… прощаю. А за что?
— Я привязку на тебя сделала.
— И я должен эту крысиную морду целовать?
— Я же не специально!
— Да, это понятно, — проворчал я, понимая, что злиться на нее смысла нет. Ведь она и правда не нарочно так сделала. Что ж, придется мне подвиг совершить.
Схватил я крыса этого за шкирку и чмокнул. Вот не подумал, что делаю. А надо было думать. Потому что, получив расколдовывающий поцелуй в усатую морду, крыс мгновенно превратился в Кардагола. А поскольку я его держал, полулежа на кровати, то превратившийся Кардагол оказался на мне. Я попытался его спихнуть, он в свою очередь попытался с меня скатиться, Саффа решила нам помочь, в итоге мы запутались в одеяле и простыне этой злосчастной, в которую меня угораздило задрапироваться. Саффа выбралась из этой кучи первая и куда-то телепортировалась.
Кардагол тихо заматерился, сетуя на то, что коварная шептунья превратила его, воспользовавшись тем, что он ослабил щиты, сберегая силы для сражения. Я хотел было, нецензурно возразить по поводу того, что Саффа специально момент выбирала, но Кардагол так старался поскорее с меня слезть, тем самым еще больше запутывая ноги в простыне и в брошенном Саффой одеяле, что мне смешно стало. Я заржал. Кардагол замер и уставился на меня. Да уж, интимная такая картинка — лежит на мне мужик и в глаза заглядывает. Причем серьезно так, без намека на улыбку.
— Ну, что ты замер, растудыть тебя в тудыть? — помурлыкал я и оскалился, надеясь, что это сойдет за улыбку. — Шевелись, давай… котик.
— Погоди, зайчик, сейчас ноги из этой простыни выпутаю, и будет тебе счастье, — пропыхтел Кардагол и, кажется, еще что-то хотел добавить, судя по появившемуся на лице ехидному выражению, не очень для меня приятное, но его перебили.
— Лин! Кардагол!?
Интересно, как долго Вальдор стоял в дверях и эту милую сценку наблюдал? На лице его был написан такой ужас и смущение, что…в общем, я приблизительно представляю, о чем он подумал.
ВальдорРасходимся к вечеру утомленные, но довольные друг другом. Расходимся все, даже я, потому что усыпальница моя, хоть и уютная, успела уже надоесть. Напоследок прошу Шеоннеля набросить на меня давешнюю иллюзию. Сам себе даю обещание с эльфами не общаться. Мало ли что. С ними опомниться не успеешь — с драной шкурой останешься. Нет уж, увольте. Хватит мне на сегодня потрясений.
Пойду-ка я себя порадую. Нервишки успокою. Расслаблюсь.
Иными словами, сунув руки в карманы и весело насвистывая, направляюсь к жене. По дороге пару раз уворачиваюсь от желающих дать мне подзатыльник за недостаточно почтительный для лакея вид, один раз огрызаюсь на какого-то мелкого дворянчика (видел как-то, имя не помню), и, можно сказать, без приключений добираюсь до спальни Аннет.
И что у нас тут такое? Шторы задернуты, запах какой-то затхлости. Сама королева лежит в постели под одеялом.
— Привет, дорогая! — заявляю я, прождав перед этим пару минут, пока она сама соизволит обратить на меня внимание.
А в ответ — тишина.
Приближаюсь к постели.
— Курочка моя, ау, покажи личико.
Слышу отчетливое:
— Пошел вон!
И, вроде, как рыдания.
— Аннет! Разве так следует разговаривать с супругом и повелителем?
Кончик одеяла приподнимается, чтобы показать мне один глаз.
— Ты кто? И что ты здесь делаешь? Я Гарлана позову! — бормочет обладательница этого прелестного голубого ока.
— Муж я твой! Вальдор! А Гарлана можешь позвать. Он подтвердит!
— Уйди! — шепчет моя драгоценная. Ну, уйди, это не пошел вон. Это уже обнадеживает.
— Девочка моя, — проговариваю я ласково, наклоняясь над постелью и делая попытку стянуть одеяло вниз. Попытка не удается, Аннет крепко удерживает одеяло на своих позициях. Но, кажется, кое-чего я добился: после слов «девочка моя» рыдания становятся громче и отчетливее.
Присаживаюсь на край кровати, и Аннет тут же отползает в сторону. Вместе с одеялом.
— Это действительно я. Шеоннель наложил на меня иллюзию. Аннет, что с тобой такое?
Молчит. Продолжим наступление.
— Аннет, ты мне веришь?
Глухое:
— Нет.
— Ну что я должен сделать, чтобы поверила?
Осторожно просовываю руку под одеяло, пытаясь нащупать там тело жены.
— Не трогай меня! — визжит она.
Я в недоумении.
— Почему? Курочка моя, давай я что-нибудь расскажу тебе такое, что никто не знает. И ты сразу поймешь, что я твой муж.
— Что ты такое можешь рассказать, о чем все окружающие не знают после Сферы Правды? — язвительно отзывается она.
Язвит — уже хорошо. Хотя ситуация, и в самом деле, затруднительная. Благодаря старому пройдохе Мерлину наша с Аннет биография не является, мягко говоря, тайной. Хотя…
— А у тебя родинка под левой грудью.
Молчит.
— А еще ты ревновала меня к Дуське. Кстати, совершенно напрасно. Она никогда мне не нравилась.
Тишина.
— А когда у тебя родилась Иоханна, я по большому секрету сказал тебе, что и хотел дочку. Несмотря ни на что. Ты помнишь?
О! Проняло. Но не так, как мне того хотелось.
— Уйди, Вальдор, уйди! — плачет Аннет. — Я не хочу, чтобы ты меня видел! Я страшная!
Я так понимаю, старый разбойник Кардагол так и не нашел минутку, чтобы вернуть королеве молодость. Надо бы с ним поговорить, но глупая она, все же.
— Аннет, за все время, что мы вместе, я только раз дал тебе повод во мне усомниться. И то виноват был этот… как его, какая-то запрещенная травка. Неужели ты думаешь, что это только потому, что у тебя красивое личико?
— Тебя заставили на мне жениться.
— Да, заставили. Но я, насколько ты помнишь, не особо и сопротивлялся.
— Ты меня не любишь.
А вот это меня уже злит.
— Аннет. Хватит прятаться. Я хочу тебя видеть.
— Нет.
— Да!
— Я не хочу.
