Гай Кей - Изабель
— Не выражайся, Нед, — рассеянно ответил отец. — Твоя мать скоро позвонит.
— Да. И упаси бог, если я выругаюсь в течение часа перед ее звонком. Она тут же узнает!
Стив опять рассмеялся. Отец улыбнулся.
— Туше. Стив сказал, что снимок Баррета будет похож на туристическую рекламу.
— Может, и нет, в это время суток, — возразил Стив. — Возможно, Нед прав. И те платаны, о которых мы вам рассказывали, — если снять не в направлении аллеи, а поперек нее, с запада, когда на деревья светит солнце и они отбрасывают тени, примерно на час позже, чем сейчас…
— Мы поглядим, — сказал отец Неда. — В один из дней, когда свет будет подходящим, мы туда съездим. Если мне подойдет, мы можем организовать съемки в другое время. Это всего лишь — где? — в двадцати минутах отсюда?
— Немного больше, — сказала Мелани. — Нед, держи лед у щеки.
Нед снова приложил лед. Он был очень холодный. Он знал, что она ответит, если он об этом скажет. Интересно знать, как человек с внешностью панка и зелеными прядями в волосах может быть таким компетентным?
— Как прошло горячее свидание? — спросил Грег. — До того, как псу пришлось отгонять тебя от нее.
— Не горячее, и не свидание. Но все прошло хорошо, — сдержанно ответил Нед. Всему есть предел.
— Кто она? — задал отец вполне ожидаемый вопрос.
Нед посмотрел на него.
— Ее зовут Лолита Ла Фламм, она стриптизерша из клуба «Славная Добыча» в центре города. Ей тридцать шесть, и она в свободное время изучает ядерную физику.
Мелани хихикнула. Эдвард Марринер приподнял бровь.
— Я действительно иногда забываю, — медленно произнес его отец, одной рукой приглаживая усы, — что, кроме радостей жизни, коих у меня много, у меня есть еще и юный сын, которого я воспитываю. Дитя мое, после того, как ты насладился кратким мигом сомнительного остроумия, может, ты более связно ответишь на мой вопрос?
Нед знал, что отец выражается подобным образом, когда хочет пошутить. Он не слишком расстроен. Когда отец действительно сердится, это всем понятно.
Нед вздохнул и выпалил:
— Кейт Уэнджер, моя ровесница, приехала на семестр в здешнюю школу по обмену из Нью-Йорка. Я познакомился с ней вчера. Типичная всезнайка. Немного помогает мне с одним из моих эссе.
Последнее, как он слишком поздно понял, было ошибкой. Ларри Кейто грустно покачал бы головой. «Парень, никогда не говори больше, чем необходимо», — сказал бы он.
— А! Немного помогает? Думаю, я знаю, что это значит. Ты собираешься списать ее работу?
Отец спросил это мягким тоном. Мама бы взорвалась.
— Разумеется, он собирается списать ее работу! — сказал Грег. — Господи, дайте ему чуточку свободы, босс, он же на юге Франции!
— Я примерно знаю его географическое местонахождение, — ответил отец Неда, стараясь говорить суровым тоном. Он несколько секунд смотрел на сына. — Прекрасно. Договоримся так, Нед: ты можешь взять у этой девочки заметки к одной работе, а другие две напишешь сам. Справедливо?
— Справедливо.
Это было справедливо, особенно если учесть, что они никак не могли его проверить. Ларри назвал бы это слишком легкой победой, не требующей мозгов.
— И пусть никто не рассказывает твоей матери, не то нам обоим достанется.
— Ты думаешь, я ей расскажу?
— Может, я расскажу, — весело предупредила Мелани, — если некто, не называя имен, не станет лучше ко мне относиться.
— Шантаж, — мрачно произнес Нед, — это преступление, угрожающее спокойствию и безопасности мира.
В ответ на эти слова в доме зазвонил телефон.
— Я подойду? — любезно предложила Мелани.
Но не успела она это произнести, как Эдвард Марринер уже вскочил со стула и зашагал к двери.
Все переглянулись. Он быстро вошел в дом. Это заставило Неда на минуту задуматься. Он явно не был единственным, кто беспокоился о матери, ждал ее звонка.
Выждав немного, пока остальные трое на террасе молчали, он встал и тихо прошел на кухню. Отец сидел за столом, который они поставили у стены в столовой. На нем стоял главный компьютер и телефон.
Нагнувшись, чтобы достать из холодильника яблоко, Нед услышал голос отца. Он вымыл яблоко у раковины. Вера-кок опять ему улыбнулась.
Нед услышал, как отец сказал:
— Это не особенно далеко от места обстрела, Меган. — И после паузы, сухо: — О, тогда ладно, если кто-то сказал, что они летят в другую сторону.
Нед надкусил яблоко с несчастным видом. Он услышал:
— Прости, Мег, тебе придется позволить нам волноваться. Ты не можешь этому помешать, как мы не могли помешать тебе уехать.
Нед подумал, не вернуться ли на террасу. Он не был уверен, что ему нравится это слышать. У него опять возник спазм в желудке.
— Нед в полном порядке, — произнес отец. — Немного сказывается разница во времени. Да, конечно, он беспокоится, просто пытается делать вид, что это не так. — Пауза. — Мне кажется, ему нравится место съемок. Кто его разберет, в таком возрасте? Кажется, он здесь уже с кем-то познакомился. — Еще одна пауза. — Нет, он еще не начал писать свои эссе. Дорогая, мы здесь всего три дня. — Он снова замолчал. — Да, я — работаю. Это не значит…
Отец замолчал, а потом, к его удивлению, рассмеялся. Эдвард Марринер смеется иначе, когда говорит с женой, осознал Нед.
— Он на террасе вместе с остальными, — услышал он и вышел обратно через кухню, чтобы быть на террасе вместе с остальными.
Мелани подняла глаза. Она не подмигнула, ничего такого, просто посмотрела на него.
Чуть погодя он услышал, что его зовет отец, вернулся в дом и взял трубку. Отец вышел.
— Привет, мам.
— Привет, дорогой! Как ты? — Связь довольно приличная. Голос матери звучал так же, как всегда.
— Я здорово. Красивый дом. Бассейн и прочее. Приезжай в гости.
Она рассмеялась.
— Хотелось бы. Пришли мне пару снимков. На нашей базе есть спутниковая связь.
— Ладно. А ты в порядке?
— Я в полном порядке, милый. Занята. Очень много работы.
— Не сомневаюсь.
— Здесь очень нужны врачи.
— Не сомневаюсь, — повторил он. — Ну, ладно, тогда порядок, хорошо поговорили. Береги себя.
— Нед?
— Да?
Секунда молчания.
— Со мной и правда все хорошо.
— Я тебе верю.
Короткий смех; он знал этот смех.
— Заставь отца мне поверить.
— Это не так легко, мам.
Он больше ничего не собирался говорить. Но она была умна, по-настоящему умна, и он по ее молчанию понял, что она пытается придумать ответ.
— Брось, мам, — сказал он. — Просто звони чаще.
