Екатерина Стадникова - Драгоценная кровь
Отца Теофила срочно вызвали в столицу. Письма к нему никто не видел, однако пастырь простился с защитниками и обитателями замка, прочел длинную проникновенную проповедь о терпении, храбрости и благодати, а затем спешно покинул крепость.
— Крысы бегут с корабля, — процедил Тревор.
— Одним лишним ртом меньше, — с ненавистью бросил ему вслед Самуэль. — Дармоед и обманщик в сутане.
Кас и раньше замечала за другом некую странность. Казалось, Сэм верит совсем не во Всевышнего, а во что-то другое. Нет, Самуэль, конечно, ходил в дом Всевышнего, целовал руку священнику, но каждое утро поднимался на стену и приветствовал восход, подняв руки к солнцу, как дерево тянется к небу ветвями.
За крепостными стенами началась непонятная болезнь. Сэм и Кассия смогли вдвоем по книгам покойного Зорама опознать яд в колодезной воде. Но лекарств на всех не хватало. Ворота заперли наглухо, а трупы жгли на кострах.
Новостей от Седрика Кас ждала как избавления. Он писал о славных подвигах, о помощи селянам, о повешенных разбойниках. Кассия же неизменно отвечала ему, что дела в замке идут своим чередом, а она считает дни до встречи. Кас не сомневалась: узнай барон о бедах своею родного края, повернул бы своих людей назад.
Кассия смотрела со стены во двор внутреннего замка, превратившийся в один сплошной лазарет. Тощие, покрытые язвами люди лежали прямо на земле, мертвецы глядели в небо остановившимся взором. Стоны умирающих перемежались молитвами и проклятиями. Костлявый арлекин, похожий издали на пеструю тряпку, мелькал среди несчастных. Словно в бреду, он выкрикивал обрывки куплетов, падал, но снова поднимался. А утром и его сожгли на костре. Тлен и разрушение всего, что Кас привыкла считать нерушимым, не в силах были лишить ее мужества. Напротив, она даже поражалась своему равнодушию, представляя свое сердце огромным, с кулак величиной, кровавым камнем. Внутренний замок держался. Здесь вместо воды давно пили вино. Кассия запретила женщинам плакать, чтобы не растерять остатков боевого духа в крепости.
Дни начинались с того, что друзья втроем слушали отчеты о погибших за ночь и пересчитывали довольствие. Тревор изо всех сил поддерживал Кас, только легче от этого становилось ему самому. Самуэль же старался оказаться полезным во всем. От рассвета до заката он мотался по замку с поручениями и проверками.
— Осада без противника, — как-то пошутил Трев.
И накликал. Ночью со стороны леса в город вошла нежить. «Алкмаарцы!» — хрипло вопил дозорный, неистово раскачивая колокол на звоннице церкви. Надо было пустить в замок горожан, но ворота так и не были открыты. Страшное решение далось Тревору нелегко. Словно карая себя, он стоял на стене и смотрел, как обреченный народ пылает у его ног. Рыжие сполохи пожара играли на его осунувшемся лице.
А солнце все равно встало в положенный час, чтобы согреть лучами черную выжженную землю. Неприятель, вдохновленный легкой победой, разбил шатры прямо у ворот на расстоянии выстрела. Алкмаарцы быстро взяли Фальвик в плотное кольцо и приступили к постройке осадных машин.
— Сэр Вайнвуд, военачальник нежити требует вас на переговоры! — отдышавшись, сообщил дозорный, бледный парнишка лет двадцати в форме ополченца.
— Послушай, что он скажет, — посоветовал Самуэль.
— Едва ли что-то, что нас спасет. — Кассия снова сменила платье на стеганый доспех, а пяльцы с иглой на лук и кинжал.
На стену поднялись все трое. Трев отдал приказ арбалетчикам приготовиться и высунулся между зубцами забрала. Из палатки внизу вышел разодетый в пух и прах полуистлевший мертвец в сопровождении нескольких мужчин в живописных лохмотьях. Издалека они выглядели как живые. Военачальник алкмаарцев горделиво вскинул голову.
— Ты командир этих несчастных? — спросил он. — Смерть — венец всему. Присоединяйтесь добровольно или умрите. Здесь, за гранью жизни, нет ни страха, ни боли, ни страданий. Они остались позади. Вставайте под знамена Алкмаара! Идите в объятия Безмясой!
Низкий голос мертвеца проникал в самые глубины сознания, вызывая страх и ужас.
— Гладко стелет, — хмыкнул Сэм, накладывая стрелу на тетиву.
— Нет, это же переговоры! — попробовал остановить друга Трев.
Он сейчас изо всех сил пытался быть благородным. Даже перед лицом беспощадного врага. Тревор трезво оценивал шансы удержать замок, но и сдаваться без боя не стал бы, ни за что. Отвратительный труп вещал о том, как всем станет лучше, когда страх смерти уйдет вместе с жизнью. Ярко-зеленый камень на золотой цепи монотонно раскачивался на его тонкой шее в такт движениям рук. Мерцание кристалла дурманило. Внезапно двое солдат с криками ринулись со стены. Снизу донесся звук удара о землю и отвратительный треск костей.
— С кем здесь вести переговоры? — Самуэль на мгновение выглянул в бойницу. — Это ведь нежить, Трев.
В следующую секунду Сэм выпрямился и пустил стрелу прямо в амулет лича. Тварь взвыла. Нечеловеческий вопль, похожий на визг, хрип и скрежет, резал слух.
— Пли! — скомандовал Тревор, и начался бой.
— Не стоит недооценивать силы очистительного огня, друзья мои, — криво усмехнулся Сэм, выпуская стрелу с пылающей промасленной тряпкой на древке.
Нежить волна за волной накатывала на камни замка. Брань и команды атакующих сотрясали воздух, отравленный исходившим от нежити смрадом.
Трое суток держалась внешняя крепость, пока на помощь алкмаарцам не подошел новый отряд в сопровождении мертвого дракона.
— Хорошо, дрянь не летает, — попробовал пошутить Трев. — Кому-то придется его задержать.
— У меня есть план, — признался Самуэль. — Только нужно, чтобы мерзость подползла поближе.
Пока защитники замка блокировали решетку и заваливали арку ворот чем попало, Тревор с крошечной группкой смельчаков бился с мертвым зверем, преграждая ему путь, но и не давая отступить. Замысел Сэма, простой, как блин, заключался в том, чтобы поджечь облитого смолой монстра и испепелить его раз и навсегда. Смрадное дыхание твари валило с ног, но Тревор упрямо поднимался, даже когда все его соратники остались лежать неподвижно. Кас, стоя на стене замка, не отрывала взгляда от рыцаря и подзадоривала его своими криками.
Со стен сыпались стрелы, прибивая к земле неустанно лезущую вперед нежить. Хитрые алкмаарцы раскусили задумку защитников Фальвика, но спасти своего дракона так и не сумели.
— Веревку сюда, — приказала Кассия, когда драко-лич прижал Тревора к решетке въездной башни.
Она сделала на одном конце веревки петлю и бросила Тревору. По ее команде воины начали втаскивать его наверх. Внизу, встав на задние лапы и упираясь передними в стену, в бессильной злобе клацал зубами дракон. Как только удалось втащить Тревора на забрало башни, одни солдаты опрокинули на чудовище тяжелый чан с кипящей смолой, другие забросали его горящими факелами. Дракон вспыхнул, как сухая ветка. Однако боли он не чувствовал. Косолапый, лишенный остатков плоти монстр продолжал ужасающе лязгать челюстями.
