О. Шеремет - Большая Игра
— Знаю.
Парень подпёр кулаком щеку и нахмурился.
— Нужно будет проследить за Верданом. Или лучше — втесаться к нему в доверие. Значит, ему убогенькие нравятся?
Он не обратил внимания на то, как на губах девушки промелькнула улыбка: приятно, когда твою очаровательную соперницу называют «убогой», пусть даже она и считается твоей подругой… Да и то сказать: когда в Лабиринте только две особи женского пола, особенно не повыбираешь.
— Как у тебя ситуация с Фишкой? На тот случай, если на Финише нас действительно не ждёт ничего хорошего, нужно иметь запасной выход. Ты сможешь быстро убрать свою Фишку с поля?
Атропос лениво повела белоснежными плечами.
— Для меня больше трудов стоит удерживать её на плаву. Что у тебя?
— Проблема. Боюсь, в крайнем случае придётся воздействовать напрямую….
— Нарушить Правила?! Клот, ты же не верил в то, что говорит Вердан.
— Я не верю — но допускаю… Пойдём к Полю, нас уже ждут.
Буква МЭМ и ЛАМЭД
«Вошла буква мэм и сказала: „Владыка мира, хорошо мною создать мир, потому что мною называется Мэлех — царь“. Ответил ей Творец: „Верно это, но не сотворю мир тобою, потому что миру нужен царь. Вернись на свое место. А также не сотворю Я мир буквами ламэд и хав, составляющими слово МэЛеХ — царь, потому что не может существовать мир без царя“».
Елене не удалось избежать последствий. Это началось постепенно: сначала какой-то звон в ушах, головные боли… а потом однажды утром она проснулась и увидела, как муж раскрывает рот, но ничего не говорит.
— Ты что? — рассмеялась женщина. — В рыбку решил…
Она запнулась. Она прекрасно знала, что говорит, смеётся — но она не слышала ничего. Ни-че-го ровным счётом. Глухота — осложнение после менингита, не самое редкое, но всё же… Что случилось с Леночко-пеночкой, с рыжим солнышком?
Конечно, она держалась. Проплакав час на груди мужа, она даже смогла улыбнуться детям. В конце концов, хорошему стоматологу слух не так уж и нужен. А так — друзья-подруги её не бросят, муж — вот он, рядом, как всегда. Жаль, правда, больше не услышит никогда голосов детей…
Нет, нельзя думать о том, сколько теряет она в этой жизни. Пусть стакан наполовину пуст, но ведь на вторую половину он полон. Человек всё переживёт, всё вытерпит — вот, какой-то композитор (то ли Бах, то ли Бетховен — женщина едва ли что помнила со школьных уроков музыки)… так он, хоть и глухой был, а даже музыку писал! Так что — ничего, выдержим.
Елена в последний раз умылась ледяной водой и пошла доставать из духовки пирожки. В это время Игорь всё объяснял детям. Вот они вышли на кухню, притихшие, с широко распахнутыми глазами. Сначала замешкались, а потом Катя бросилась маме г на шею, заливаясь слезами. Саша, как настоящий мужчина, долго сдерживался, но потом тоже заплакал и подбежал к маме. А Елена, обнимая своих близняшек, думала, что она… счастлива. Разве что-то ещё нужно для женщины, кроме крепкой семьи?
Атропос вышла из транса. Презрительно фыркнула, поднялась с кровати, подошла к зеркалу в полный рост. Оно отразило беломраморное тело с идеальными формами, за прикосновение к которому мужчины отдавали жизнь, не колеблясь. Семья? Любовь? Какая чушь! Игра — вот что…
Холодную кожу обожгло живое дыхание, а горячие руки скользнули на живот, прижали к себе. Атропос вздрогнула и чуть не закричала от неожиданности — пришлось прикусить губу. По коже побежали мурашки, отнюдь не от неудовольствия.
— Клот, что ты здесь делаешь?
— А ты и забыла? — зеркало отразило лукавую усмешку Плута. О чуть прикусил мочку уха Атропос, вызывая у девушки дрожь и нервный вздох. — Перед тем, как войти в транс, ты не выставила меня за дверь. Так что я отлично устроился на кресле.
— Ты… спал?
Неизвестно, какого ответа ждала эта Снежная Королева, но мужчина её слегка разочаровал.
— Пару часов. Да ещё понаблюдал за своей Фишкой. Но до этого я любовался тобой, Атропос… Ты и не знаешь, как ты прекрасна, когда спишь. Ни одна богиня с тобой не сравнится.
— Разве я не богиня?
— Я бы никогда тебя так не унизил. Боги подчинены Судьбе, а мы — нет.
— Ты так думаешь?
Атропос нахмурилась, провела тыльной стороной ладони по щеке Клота. Судьба, Игра, любовь, заговоры, тайны… Всё так смешалось в этой Большой Игре, что — стыдно признаться! — девушка желала, чтобы всё скорее закончилось.
Клот налил вина и зажег несколько свечей, Аторопос села рядом с ним.
— Как дела у твоей Фишки, прекраснейшая?
— Упрямая она. Но это ненадолго. Значит, семье она радуется… Клот? — Атропос переплела пальцы обеих рук. — Хочешь, расскажу тебе свою тактику в этой Игре?
Она произнесла это таким будничным тоном, что посторонний мог и не понять, что раскрыть свои карты в Игре для Игрока — это всё равно что для простого смертного предложить свою душу, сердце и разум оптом. Но Клот мягко покачал головой.
— Мне доставляет удовольствие угадывать самому. Тем более что в этой Игре другого занятия нет.
Вечером Аска пошла прогуляться, как сказала подругам — и совсем не удивилась, когда ноги занесли её на кладбище. Примерно такую же степень изумления вызвало ощущение чужого присутствия.
— Может, я и не замечаю тебя в толпе — а может, ты и не следишь за мной постоянно? — Аска улыбнулась надгробью. — Но здесь никто не думает и не чувствует, кроме тебя.
— Я и не думал скрываться, — Повеса решил обойтись без магии, а воспользоваться только бархатистым голосом, переливающимся подобно вину в хрустальном бокале.
— Для бога ты слишком банально врёшь, — нахально заявила Фишка.
— Разве я говорил, что я бог?
— Или что-то в этом роде. Этот твой коллега, Клот, рассказал Адаму… моему коллеге, я так подозреваю. Ой, вот только не надо так ругаться в мыслях — слов не разбираю, но общее настроение понятно.
Скульд замешкался лишь на долю секунду, но ведь он был Игроком, а не обычным смертным! Он рассмеялся и сел радом с девушкой. Он нахмурилась, потом поджала губы.
— Ну ладно, мне с тобой не тягаться. Так что у вас там, на небесах? Вы с Клотом поспорили и решили решить все вопросы с помощью нас, попавших вам под горячую руку?
— Не совсем так, — Повеса мило потупился и взлохматил волосы на затылке. Потом крякнул, довершая образ. Всё, девочка поплыла…
Конечно, он не был таким специалистом в магии, затрагивающей человеческую психику — как Плут, например. Но ведь можно просто очаровать смертного — любого пола и любого возраста — и он сам сделает всё, что попросишь!
— Аска, послушай, — он обнял девушку и притянул к себе. — На свете проявляются иногда люди, наделенные… особыми способностями. Как ты. Как Адам. Обычно такие люди проживают всю жизнь спокойно, едва ли подозревая, какими силами обладают. Но мы — такие… ну, давай называть нас богами, если тебе так нравится… мы иногда пробуждаем эти таланты, если назревает необходимость.
