Мария Галина - Совсем другая сторона
Я вернулась в центральное помещение и, порывшись в чьем-то барахле, нашла заплечную сумку. Кинула туда котелок, кружку, спички — коробок был сделан явно на той стороне. Потом прошла в оранжерею и набила мешок всякой едой. Больше мне взять отсюда было нечего.
Я охотно сделала бы что-нибудь для них, для тех, кто оставался лежать здесь — подожгла бы факторию, похоронив их всех в столбе пламени, или нарвала бы побольше папоротника, чтобы устроить им зеленую постель. Но как поджечь эти стены, я понятия не имела, а папоротника понадобилось бы слишком много. Да и не вернутся ли те, увидев огонь? Поэтому я просто закрыла Дорку глаза, вдела руки в ремни, взвалила мешок на спину и ушла.
Должно быть, самое удобное средство передвижения в здешнем мире — летающие платформы леммов. Но ими никто кроме леммов никогда не пользуется. Наверное, это и невозможно. А лошади у меня больше не было.
Я вышла оттуда так, как когда-то вошла — через центральный вход. В стене зияла дыра, открывая сквозной пролом, но мне туда лезть было противно. Когда я выходила, уже темнело, но оставаться на этом месте я не могла. И я пошла той же дорогой, по которой сюда приехали мы с Xаартом просто потому, что не знала, куда мне еще идти. Я решила, что все-таки доберусь до своего дома и посмотрю, что они с ним сделали. В голове у меня по прежнему было пусто, словно я разучилась чувствовать хоть что-нибудь. Я знала, что домой идти бессмысленно, но хорошо было иметь какую-то цель. Земля была скрыта под толстым ковром мхов и папоротников, я все время проваливалась в какие-то рытвины. Вокруг возносились мощные, бесшумные стволы. Тут, в лесу, стояла такая же тишина, что и в мертвой фактории.
Скоро совсем стемнело, остаточный свет, падающий с неба заслоняли веера, лопасти и перья листвы. На стволах мне навстречу плыло слабое мерцание — кажется, это были какие-то грибы. Вскоре я набрела на рухнувшее полое дерево — какой-нибудь хвощ. В нем была очень хорошая трещина. Я влезла туда по пояс, посветив во все стороны спичкой. Там было пусто и относительно сухо — это было никем не занятое жилье. Я забилась туда, затащила рюкзак, положила его под голову и очень скоро заснула. Мне ничего не снилось.
8.
Xаарт вскользь упомянул как-то о загадочных существах, которые живут во всяких укромных местах — я тут ничего похожего не встретила. Ночью, правда, я проснулась оттого, что на меня смотрели два зеленых глаза — когда я пошевелилась, глаза мигнули и хозяин их пропал. Не знаю, кто это был, но он ничего мне не сделал.
Утром в трещину снаружи проникли холод и сырость. Я кое-как вылезла и огляделась вокруг — в лесу стоял густой туман. Не было видно ни верхушек деревьев, ничего… Да что там, я даже с трудом различала свою вытянутую руку. Я случайно задела папоротник, который был высотой всего мне по плечо и на меня вылилось целое ведро воды — она накапливалась в свернувшихся трубкой листьях. Второй такой папоротник я отыскала уже сознательно и мне удалось довольно быстро наполнить котелок. Я наскребла древесной трухи посуше — с третьей попытки мне удалось разжечь огонь и сварила себе что-то вроде супа. Тут не было никаких веток, между которыми обычно укрепляешь котелок в лесу, мне пришлось укрепить его между двумя камнями. Так что, по крайней мере, я поела горячего и согрелась хоть немного. Эти их пончо хорошо держали тепло, так что я не слишком замерзла. Пока я пила густое горячее варево, туман немного поднялся, стали видны мокрые перья папоротников, толстые стволы деревьев, похожие на органные трубы и где-то наверху — немного неба.
Я, было, совсем потеряла направление, но потом мне, вроде бы, удалось сориентироваться по тому поваленному дереву с трещиной в стволе — я помнила, в какую сторону смотрела трещина, когда я на него наткнулась. Я оставила его за спиной — темное отверстие в стволе при этом смотрело в сторону фактории.
Если бы я с самого начала пошла правильно, к концу второго дня я уже вышла бы к реке — при этом мне нужно было бы просто подняться наверх. Но я все же куда-то отклонилась и поняла это только тогда, когда путь мой привел меня к топям. Это было опасное место — полоска твердой земли мысом вдавалась в темную жижу, над которой поднимался пар. Там что-то булькало и сипело, на поверхности лопались пузыри; тростниковые заросли все время шевелились. Эти болота были полны жизнью — какие-то земноводные твари орали громче и разнообразнее, чем я когда-нибудь слышала и время от времени темная гладь начинала волнообразно изгибаться. Может, это просто поднимался болотный газ, но, вполне вероятно, это могло быть и какое-то подводное животное. Мне пришлось оставить этот хлюпающий рай, я пошла берегом вправо просто потому, что нужно было выбрать какое-то направление. Выяснилось, я опять ошиблась — почва не повышалась и не понижалась, зато деревья редели, под ногами стали попадаться песчаные проплешины — я вышла на побережье. Деревья раздвинулись. До самого горизонта распахнулась влажная песчаная равнина и где-то совсем вдалеке, почти невидимая — серая полоска воды. Там, вдали, лежало море. Именно этого места мне и следовало опасаться больше всего — по песчаной равнине двигались стада, колонны животных. В их передвижении мне виделся какой-то причудливый порядок. Животные одного вида сбивались в группки, в стада, иногда эти стаи рассекал кто-то более тяжелый и стремительный. И над ними, высоко в небе парили черные хлопья, похожие на обгорелые воздушные змеи. Это было Великое Кочевье, оно заняло все побережье, оттеснив в леса промышляющих рыболовством людей.
Оно все текло от одного горизонта до другого, возможно, пока не упрется в более обширные топи где-то за лесом, в непроходимые места, где по ночам стаями бродят блуждающие огни. Я попыталась отыскать взглядом горы — они всегда служили надежным ориентиром, но гор видно не было. Между ними и мной стоял лес.
Было ясно, что мне нужно убираться отсюда — и чем скорее, тем лучше. Я уже повернулась, чтобы скрыться за стволами деревьев, но тут увидела Его. Он отделился от сплошной массы движущихся тел — темная точка, пятнышко, которое все приближалось, пока я не начала различать огромную голову, мощный хвост, чудовищные птичьи лапы. Он передвигался скачками, с огромной скоростью, сначала я даже не успела сообразить, что он несется прямо на меня. Он мчался, как слепое орудие судьбы, как грузовик, как бетономешалка, как нечто полуживое, почти одушевленное… Я развернулась и кинулась назад. Я и сама неслась, не разбирая дороги, споткнулась, полетела лицом в какой-то куст, опять встала и бросилась бежать. Он двигался гораздо быстрее, я чувствовала, что он был где-то за моей спиной, хоть еще и не могла его слышать — если я услышу его — все будет кончено.
